Ознакомительная версия.
– В таком случае мне противна сама мысль о том, чтобы быть преследователем, – огрызнулся Балиан.
– Ну ты и не преследователь. Живи и радуйся, – хмыкнул Нейл. – Ладно, я пойду, – пошатываясь, он встал на ноги. – А то прямо здесь вырублюсь. Спасибо, госпожа Лои.
– Но разве тебя не должны допросить? – спросила Лои.
– Должны. Но какая им разница, где я? Понадобится – найдут. Самое главное Рэвенлир уже передал… Толк от подробностей.
– Давай я тебя провожу, – подскочил к нему Юан. С Нейлом он раньше не был знаком, но сильно переживал одинаково за всех эндерглидцев. – Ты в башню?
– Мне бы к родителям, – сказал Нейл, опираясь на его плечо. – Это недалеко. Сам я в башне сейчас не проживу, – он снова поморщился и коснулся повязки, которая уже пропиталась кровью.
– Я скоро, Балиан, – Юан повел его к двери.
Балиан какое-то время смотрел им вслед с возмущенно-растерянным видом. Когда они уже подходили к калитке, он выбежал на крыльцо и крикнул:
– Эй! Так что случилось?
Нейл остановился и, обернувшись, посмотрел на него мутным взглядом. На его лице отчетливо отразилось желание съязвить, но на это не нашлось сил.
– Отступники, – сказал он. – Они собираются напасть на Градерон… На Врата Заката… И сбежать в Дилан.
Глава двадцать восьмая
Вмешательство Эридана
Обратный путь для Кристиана выдался нелегким, хотя он практически не заметил этого. На полпути ему встретились целых четыре отступника, среди которых один совершенно точно был из числа недавно сбежавших градеронцев. Погруженный в свои невеселые мысли, Кристиан быстро расправился с ним; еще одного он ранил, и после этого отступники обратились в бегство. Кристиан и не думал их преследовать. Он привык выполнять задания Руэдейрхи, и приказ уничтожить предателей – в данном случае, одного, – он исполнил почти машинально. До остальных ему не было дела, покуда они сами на него не нападали. Зря проливать кровь не хотелось, хотя, как иногда с горечью отмечал про себя Кристиан, после ухода в Градерон от него пострадало значительно больше людей, чем даже на войне с Галикарнасом. Ему это совершенно не нравилось, но ради Балиана он был готов на все. Теперь, после его возвращения, утраченных лет и сил было уже не вернуть – Кристиан не мог возвратиться к прежнему себе и перебороть холодность по отношению к окружающему миру, хоть и понимал, что Балиану это, мягко говоря, не нравится. Но визит в Эндерглид окончательно убедил Кристиана: с прошлым покончено. Даже если он вернется в светлый город, жизнь уже никогда не будет такой, как раньше. Эндерглид – его дом, но он стал там чужим.
Еще не прошло и десяти минут с момента бегства отступников, а Кристиану снова встретились враги. На этот раз среди них было двое градеронцев. Это показалось Кристиану странным. Создавалось впечатление, что предатели зачем-то вышли на дорогу к Градерону. Но зачем?
Сначала отступники попытались напасть на Кристиана. Их было много, а он один, и, чтобы не тратить зря времени, он попросту призвал Ключ Заката. Ему даже не пришлось применять его – одной демонстрации хватило, чтобы предатели бросились прочь.
Кристиан свернул в сторону и спокойно продолжил путь. Больше ему никого не попадалось, и он сделал вывод, что отступники и впрямь находятся только на пути из Эндерглида в Градерон. Видимо, именно о них говорил Рэвенлир. Кристиан решил, что стоит написать ему об этом, чтобы воины Рассвета были начеку.
Но когда он приблизился к дому, приютившемуся между Эндерглидом и Градероном, все мысли вылетели у него из головы, а уши наполнились неприятным звоном. Он оставил воинов Заката охранять Рейту, и вот теперь Аргнейр и Ирл стояли у окровавленного тела. С каждым шагом Кристиан шел все быстрее, пока не перешел на бег. Его затошнило от дурного предчувствия. Кристиан видел, что поверженный эндерглидец совсем еще юн. Неужели они могли так с ним поступить, даже если он приблизился к ним на опасно близкое расстояние? Ведь им прекрасно было известно, что у людей Рассвета нет причин нападать на Рейту, в отличие от отступников и градеронцев, жаждущих крови или ищущих Демиана.
Приблизившись вплотную, Кристиан убедился в том, что юноша – ему было от силы лет четырнадцать – не был отступником. На нем была туника преследователя, разодранная и насквозь пропитанная кровью. Голова разбита, тело избороздили багровые потеки. Кристиан отметил, что мальчик ранен сразу в нескольких местах, и очень жестоко.
Но самое удивительное заключалось в том, что он был жив. Приоткрыв глаза, он силился что-то сказать, но вырывалось только неразборчивое бормотание. Изо рта тоже текла кровь.
– Зачем вы это сделали? – Кристиан присел рядом с ним, стараясь определить, какая из ран наиболее серьезная.
– Провались ты, Розенгельд! – возмутился Аргнейр. – Это не мы! Такой уже приполз, вон оттуда.
Кристиан посмотрел в указанном направлении и, действительно, увидел тянущийся кровавый след.
– Вы сказали охранять, мы и охраняли, – добавил Ирл. – А тут раз и выползает это чудо.
– Черта с два поймешь, что с ним делать. Кто вас знает! – подхватил Аргнейр.
– Мы не изверги, но спасать эндерглидцев…
– Ладно, я понял, – Кристиан выпрямился. – Должно быть, это один из преследователей, которые следили за Тараносом. Нужно внести его в дом. Только очень осторожно.
– Да он же рассыплется, – проворчал Аргнейр, но все-таки как мог аккуратно взял юного преследователя на руки и понес его к дому. Тот продолжал что-то бессвязно бормотать. Он выглядел так плохо, что Кристиану подумалось, что даже Рейта вряд ли сумеет помочь бедному юноше.
– Кристиан, ты так скоро! – Рейта явно не ожидала его прихода и торопливо отложила в сторону какие-то записи. – Что случилось? – испуганно спросила она, провожая взглядом Аргнейра, который прошел через всю комнату и осторожно положил раненого на одну из кроватей.
– Это преследователь Эндерглида, – сказал Кристиан. – Я не знаю, можно ли тут чем-нибудь помочь, но…
Рейта, не дожидаясь, пока он договорит, метнулась к кровати и начала осмотр. Она побледнела, на ее лице отразилась неуверенность, ясно говорящая о том, что дело совсем плохо. Тем не менее, она сразу взялась за исцеление. Из-за того, что пострадавшим был совершенно незнакомый ей эндерглидец, Рейте было страшновато, и она старалась не терять бдительности, понимая, впрочем, что он бы ничего не смог сделать в таком состоянии. Но она прикладывала все усилия, и даже не потому, что этого хотел Кристиан. Просто Рейта не могла побороть в себе человеческой жалости и чувства долга, сковывающие почти каждого целителя.
Исцеление длилось совсем недолго, вдвое меньше обычного. Преследователь перестал бормотать. Кристиану показалось, что он умер, но Рейта пощупала его пульс и, кажется, осталась довольна результатом. Она взялась перевязывать раны. Кристиан поспешил к ней, чтобы помочь.
Ознакомительная версия.
