Ознакомительная версия.
Медаль со звоном полетела на полку, заставленную ретортами. Молодому ученому не стоило поддаваться на провокации. Ему вообще было бы лучше прикусить себе язык, чем в таком тоне вести разговор с сегодняшней гостьей, но он уже был не в силах остановиться.
— Думаете, я обычный ученый? Лабораторная мышь? А вы хотя бы понимаете, в какую игру мы играем с природой? И почему я, физик, ушел в химию инертных газов? Окислить ксенон, потом криптон, следом аргон? Чепуха! Мне нужен большой результат, результат любой ценой. Мне нужна настоящая — мировая слава. Да, я получил окислы инертных элементов, хотя в это никто не верил. Я даже окислю неон и гелий, что будет уже совсем невероятно. Их не берет даже шестифтористое золото, да-да, именно золото, самый сильный на свете окислитель, но я все равно докажу, что нет абсолютно инертных элементов. Вот она, моя игра с природой, понимаете? Это как вложенные друг в друга сундучки. Открыл один сундук, а в нем — очередной, с еще более хитрым замком. Вскрыл сундучок, а внутри еще один, но уже с совсем мудреным замочком. И так Создатель играет с учеными до бесконечности. Точнее — играл. Со мной этот фокус не прошел. Если честно, мне страшно повезло. Мне повезло больше, чем создателям стеллита, а если вы хоть чуть-чуть знакомы с историей науки, то понимаете, о чем я говорю. Там, где химик остановился бы, я развил теорию резонансных соединений в тонкой структуре материи. В этой теории получаются совершенно безумные и замечательные вещи: там пропадает пространство-время, а вещество окисляет само себя. Только представьте себе: самоокисление материи. Это ведь похлеще аннигиляции — вещество, сжигающее самое себя! В итоге оно переходит в новое, неизвестное состояние праматерии. Вот вам оружие. Самоликвидация материи — красота! Если моими самоокислителями дооснастить обычные тектонические бомбы, ими можно будет уничтожать не только стеллополисы, а целые материки! Вам понятно? Вот они — настоящие перспективы.
Паренек перевел дух.
— Выходит, я заглянул в саму лабораторию господа бога, расколол последние кирпичики его праматерии и до дна выпотрошил его последний сундучок. Может, теперь я и есть бог? Ха! Ерунда! Что там бог? Я теперь выше бога, раз могу уничтожить им созданное, Санфар меня побери!
Довольный, он расхохотался. Долговязый, нескладный, нелепо размахивающий руками бог. На гостью, молча наблюдавшую за ним, он не посмотрел, а напрасно. При упоминании имени Владыки Царства Мертвых агент Министерства обороны недовольно поморщилась.
— Хорошо, — сказала она, — вы меня убедили. Деньги мы вам дадим.
— Спасибо.
— Не перебивайте. Свои стэлсы вы получите не за проект, а за отказ от него.
— Не понимаю.
Судя по виду паренька, он действительно ничего не понял.
— Я объясню. Нашему ведомству не требуется абсолютное оружие.
— Почему? Это попахивает предательством. Вам не нужна победа над Севером? Или людей жалко?
В последний вопрос он попытался вложить всю возможную иронию.
— Странно, для ученого вы слишком медленно соображаете. Невозможно уничтожить северный магнитный полюс, не уничтожив южный, а если наши военные могут усилить оружие, то… Не людей жалко — планету. Стоит на три порядка усилить тектобомбы, и вулканизм уничтожит жизнь на Арар. Теперь ясно, почему надо закрыть ваши исследования? Условия денежной компенсации мы можем обсудить прямо сейчас.
Молодой ученый упрямо покачал головой:
— Стэлсы здесь ни при чем. И если не я, то кто-нибудь другой сделает это открытие.
— Не сделает. Подумайте о своей ответственности.
— Ученый не отвечает за применение своих открытий.
— А если он — бог? Или, извините, выше бога? Разве бог не в ответе за те ящички, которые он открывает? Или вы не бог вовсе, а просто ловкая обезьянка, натасканная вскрывать опасные сундучки? Говорите, что же вы замолчали?
Молодой ученый надолго задумался. А когда заговорил, то слова подбирал самым тщательным образом.
— Я не могу предать свои идеи. Они уже часть меня. И я получу реакцию самоокисления. Мне нужен этот результат.
— Самоуничтожения материи захотелось? Хорошо. Ваше право на исследования я не отрицаю и хочу сделать вам подарок.
Щелкнула сумочка — агент извлекла из нее треугольную пластину зеленого камня. Отполированная, вся в разводах пластина переливалась в ее руках, а в самом центре неведомого камня горел голубой огонек.
Гостья взмахнула рукой, и по всем предметам в комнате запрыгали искры.
— Я могу прямо сейчас в вашей лаборатории провести реакцию окисления гелия, на что у вас ушло бы лет десять работы, но я не стану этого делать. У меня есть подарок получше. Здесь результаты ваших исследований на двадцать лет вперед с итоговыми формулами самоокисления. Я вам дарю целую жизнь.
Она швырнула на стол биокомовский диск и быстро вышла из лаборатории. Фанодиск медалью прыгал, звенел на столе, но молодой бог не торопился вставить этот подарочек в свой биоком. Облизывая губы, он завороженно смотрел на свою судьбу. Бог был умен — он испугался и не торопился прочесть диск. Он чувствовал смертельность соблазна в замене двадцати лет каторжных трудов на нажатие одной кнопки.
Тук-тук-тук.
Арка Центра физической химии осталась за спиной. Молодая женщина в хищном белом спектре стучала каблучками по солнечной улице Будущего, к каменным зверушкам, вокруг которых играли дети.
Когда она проходила мимо детской плошадки, прогремел взрыв. Над деревьями центра мелькнули балки и крупные камни, поднялось облако пыли, которое тут же ухватил ветер и весело поволок в сторону. С такой бойкостью Санфар хватает душу зазевавшегося грешника, чтобы утащить ее в Царство Мертвых. Смерть поправила спектр и заторопилась по своим многочисленным делам.
Парочка блюстителей вышагивала загаженной улицей Настоящего.
Раскормленные ряшки, перекошенные на одну сторону ухмылками. Мятые мундиры в пятнах пота. Брюхи — грушами, под которыми болтаются дубинки. Быки. Стражи порядка. Столпы закона. Лица блюстителей лоснились тем довольством собой и миром, какое бывает у бродячих псов, которые наконец обрели сытую помойку.
Улица напряглась. Завидев блюстителей, некоторые мелкие торговки — все как на подбор дородные и грузные тетки — козочками помчались прочь.
Вдруг блюстителей развернуло в переулок. Тот был перекрыт баррикадой из досок, мусорных баков и рекламных щитов. Смахивающий на бродягу тип, с сигаретой, приклеенной, к нижней губе, деловито снимал с петель дверь магазинчика, явно собираясь и ее отправить в общую кучу.
Для порядка ткнув дубинкой под ребра не успевшего убраться с дороги инвалида, блюстители двинулись прекращать самоуправство на своей территории. Рыча, подлетели к баррикаде, заглянули за нее, и вдруг — куда все делось? Морды блюстителей вмиг стали подобострастно маслеными, и стражи порядка, пятясь на цыпочках, стали отбирать назад, к углу улицы, где их как ветром сдуло.
Ознакомительная версия.
