— Эпинефрин, — прогудел техноадепт Армадрон.
— Что вы сказали? — спросил Берген.
— И норэпинефрин, — добавил техноадепт Ксефо. — Армадрон прав. Ваши люди, ожидая столкновения с врагом, демонстрируют повышенный уровень обоих гормонов. Выделение таких веществ опасно для здоровья. Но к этому можно привыкнуть, если правильно упражнять особые участки мозга. К примеру, наши легионы скитариев не испытывают подобных проблем.
Проходивший мимо епископ вставил едкое замечание:
— Наверное, после такого тренинга они млеют от восторга.
Техномаг Сеннесдиар повернул закрытую капюшоном голову и посмотрел на представителя Министорум:
— Восторг скитариев никому не интересен, священник. Важна их эффективность.
Генерал увидел, как лицо Августа запылало румянцем. Он поспешил разрядить обстановку. Прежде чем епископ успел ответить на замечание магоса и еще больше обострить ситуацию, де Виерс подхватил его под руку:
— Ваша милость, я был весьма польщен вашим присутствием на банкете. Надеюсь, вы насладились угощениями в такой же мере, как и я. Прошу вас не забывать: если вам что-то понадобится от меня, свяжитесь с моим адъютантом Грубером. Он сообщит мне о вашей просьбе, и я возьму ее под личный контроль.
Епископ Август открыл рот, затем кивнул и ответил, все еще хмурясь:
— Вы очень добры, генерал. Я не забуду ваших слов. Примите мои поздравления по поводу чудесного праздничного ужина. Я буду ждать вашего следующего банкета при условии, что список гостей будет более… эксклюзивным.
Метнув высокомерный взгляд на техножрецов, священник приподнял полы мантии и покинул зал. Офицеры, салютуя генералу и выражая благодарность, неторопливо выходили из широких дверей. Техножрецы без дальнейших разговоров тоже воспользовались этой возможностью. Пока оставшиеся гости направлялись к выходу, де Виерс нагнал удалявшегося Бергена и потянул его в сторону.
Генерал отметил, что их глаза располагались на одном уровне. Берген, как и де Виерс, был выше многих кадийцев. Его мускулистое тело казалось более тяжелым, но главное отличие заключалось в возрасте — он был на сорок лет моложе генерала. Никакие геронтологические лекарства не могли отменить этот факт. Глядя на Бергена, де Виерс видел, насколько гладкой и плотной выглядела его кожа. Иногда, просыпаясь по ночам для вынужденной пробежки в туалет, генерал ловил свое отражение в зеркале и замирал на месте, пораженный видом своего лица. При тусклом освещении его голова напоминала череп скелета. Он знал, что никакие омолаживающие процедуры во всей Галактике не удержат его от старения. Сколько времени ему еще осталось?
— Пара слов перед тем, как вы уйдете, Джерард, — сказал генерал. — Я хотел бы пожелать вам удачи и всего наилучшего.
Берген молча смотрел на него. На миг де Виерсу показалось, что они состязались в упражнении по удержанию взгляда. Это был странный момент, но, когда Берген заговорил, неловкое чувство, вызванное паузой, исчезло.
— Я ценю вашу заботу, сэр, Хотя, на мой взгляд, роль удачи часто переоценивается. Я никогда не полагался на нее.
Де Виерс кивнул.
— Не тревожьтесь, Джерард. Мы с вами выйдем из этой экспедиции героями.
Он помолчал, пытаясь обрести контроль над мыслями, скакавшими в его голове. Амасек коммодора оказался крепче, чем он ожидал. Ему никак не удавалось подобрать слова. Испытывая редкий приступ честности, вызванный изрядным количеством спиртного, он решился сказать правду:
— Знаете, Джерард, моя линия крови… моя семейная родословная закончится на мне. Возможно, я уже говорил вам об этом.
Рот Бергена сжался в тонкую линию.
— Так точно, сэр. Вы говорили.
— Мне не удалось обзавестись детьми. Я делал все, что мог! Клянусь Троном! Но мое семя оказалось жидким, как вода. Во всяком случае, так объяснили мне эксперты.
— Я уверен, что это не мое дело, сэр, — сказал Берген.
Его холодный безразличный тон удивил де Виерса больше, чем произнесенные слова. Генерал мгновенно протрезвел. Сжав руку Бергена, он тихо произнес:
— Наверное, вы правы, Джерард. Я лишь хочу, чтобы вы поняли меня. Мне нужно оставить след в Империуме. История должна запомнить меня. Я посвятил всю жизнь служению нашему Императору.
Берген молча смотрел на него несколько секунд.
— Мы все так поступаем, сэр.
— Да, конечно, — подтвердил де Виерс. — Примером тому является наше подразделение. Восемнадцатая группа армий. Я уже говорил это. Мы ведем в бой хороших солдат.
— Отличных солдат, — добавил Берген. — Хотя порой я не уверен, что мы заслуживаем быть их командирами.
Эти слова показались генералу хуже пощечины. Он не мог объяснить свои чувства. Задохнувшись на миг, де Виерс не знал, что ответить. Но Берген и не дал ему такой возможности.
— С вашего позволения, сэр, я хотел бы уйти, — сообщил он. — Мне нужно отдохнуть перед походом. Я должен быть сильным при встрече с врагом.
— Вы свободны, — ответил де Виерс.
Берген щелкнул каблуками и отдал четкий салют, на который генерал ответил взмахом руки. Командир дивизии повернулся и строевым шагом вышел из зала. Де Виерс, не мигая, смотрел ему вслед. Несколько минут он стоял в тишине, размышляя над тем, как сильно в его фразе о хороших солдатах местоимение «мы» походило на «вы».
После завершения генеральского банкета Берген вышел из штабного ангара в горячую ночь. Адъютант Катц, ожидавший в штабной машине, завел двигатель, чтобы отвезти его в офицерскую гостиницу. Несмотря на поздний час и тот факт, что на рассвете его дивизия выступала в поход, Берген не хотел отправляться в постель. Махнув рукой Катцу, он сказал, что вернется в гостиницу пешком. Хотя он свел потребление алкоголя до вежливого минимума, крепкий амасек Гэлбрайза вызвал легкое онемение пальцев, поэтому Берген решил прогуляться. Его живот был непривычно полным, а разум — беспокойным и затопленным противоречивыми мыслями. Он знал, что сон придет не скоро. Возможно, время, проведенное на открытом воздухе — пусть даже со зловонным запахом серы, — поможет ему немного расслабиться.
Берген бесцельно шагал вперед, выбирая участки земли с умеренным освещением и относительно ровной поверхностью. Через несколько минут он оказался в южном секторе базы. Джерард не впервые воевал в подобных регионах. Он ожидал, что к ночи температура понизится, как это часто бывало в пустынях на других планетах. Но слой облаков, постоянно накрывавший Голгофу, удерживал тепло в нижней части атмосферы. Для ослабления жары потребовалось бы немало времени. Берген расстегнул китель и пуговицы на вороте рубашки.
