– Есть устроить зачет, товарищ полковник, – Орлов не стал возражать и ссылаться на то, что дел сейчас и так по горло, комбат все прекрасно знал и без него.
«А Волкофф-то, «блюститель чистоты рядов НСДАП», оказывается тот еще фрукт!» – подумалось Сергею.
– Теперь о сигнале. – Комбат нахмурился. – Кроме слов оберлейтенанта, никаких оснований подозревать своих боевых товарищей в измене у нас нет. Показания господина Волкоффа расплывчаты и туманны: какое-то сканирование, секретный код, нарушение распорядка дня – шастанье после отбоя. Ничего конкретного. Но раз обер-лейтенант настаивает на расследовании, я, в знак уважения к бундесверу, назначаю дознание. Комиссия будет состоять из командира первой роты, майора Орлова, и независимого представителя от любого подразделения нашего батальона, выберете сами. Результаты дознания представите мне не позднее послезавтра. Вопросы есть? Вопросов нет. Все свободны. Орлов, задержись.
Волкофф с выражением явного неудовольствия на лице вышел первым.
– Присмотри за ним, Орлов, – сказал комбат, когда они с Сергеем остались наедине. – Прежде чем созвать совещание, я запросил его личное дело. Этот обер-лейтенант, оказывается, настолько непорочен, что дева Мария и рядом с ним не стояла. Подозреваю, что вся его биография – чистая «липа», но от этого не легче. Разведка, дело ясное. Только с чего вдруг разведке бундесвера копать под наших? Если этот крестоносец доберется со своими докладными до бригадного начальства, нам лучше будет узнать об этом заранее. В общем, не упускай его из виду. А с доктором и Максимом я сам поговорю, неофициально, конечно, что за игры они там устроили, понимаешь, компьютерные. Все усвоил?
– Так точно. – Сергей уважал такой подход к решению проблем – никакой горячки, все взвешенно и с учетом презумпции невиновности.
«Комбат у нас что надо», – резюмировал про себя Орлов, отправляясь обратно на «стадион».
Однако дойти до тренировочной площадки ему не удалось. На полпути Сергея ждал Волкофф в сопровождении вахтенного офицера Джи. Причем вахтенный был вооружен импульсным пистолетом, а Волкофф своим любимым «вальтером» П-88.
– Не хотите побеседовать, командир? – Немец загородил дорогу.
– Почему вы никак не успокоитесь, Гюнтер? – Сергей поправил кобуру с «ЗИГом», незаметно при этом ее расстегнув.
– Потому что в вашем батальоне зреет заговор, и раскрыть его – мой долг. Ваш, кстати, тоже. – Немец вытянул палец указывая Сергею в лицо.
– Пока нет прямых улик, я буду расценивать ваши действия, как клевету и провокацию, о чем доложу вашему командованию и замначштаба бригады по координации, – Сергей говорил твердо и уверенно. – И нечего тыкать мне в лицо, господин обер-лейтенант, извольте соблюдать субординацию!
– Есть, герр майор. – Волкофф скривился и посмотрел на Джи.
Чужак молчал, внимательно разглядывая Орлова, словно видел майора впервые. На его лице не отражалось никаких эмоций. Чью сторону он принял в этом споре, оставалось загадкой. Наконец он невпопад закивал и спросил:
– Вы хорошо знаете доктора?
– Достаточно, чтобы послать вас подальше.
– Не кипятитесь, майор, мы же в одной команде. – Джи улыбнулся.
– Расскажите об этом обер-лейтенанту. – Сергей немного успокоился. – Командир батальона назначил расследование, и мне кажется, что для начала этого достаточно.
– Конечно, – вахтенный снова кивнул, – просто попрошу вас держать в курсе дела и меня.
– Могу даже включить вас в комиссию, нам как раз нужен третий член группы дознания. – Орлов поймал себя на мысли, что не знает, почему предложил это Джи, но отступать было поздно.
– Предложение приемлемо. – Джи посмотрел на Волкоффа. – Вы согласны?
– Да, офицер, так будет надежнее. – Немец сделал шаг в сторону, освобождая Сергею дорогу…
– Они своего добились. – Кровицкий прохаживался по кабинету Анисимова, заложив руки за спину. – Никто и не подозревает, что произошло. Никакой критичности мышления: почти все помнят, что в тот вечер их усыпили насильно, но никто не расценивает это как проявление агрессии. Все, что говорит Гость или члены экипажа, воспринимается как абсолютная истина. Многие не могут объяснить причины своих поступков, а в присутствии вахтенных теряют над собой контроль, выполняя их приказы, хотя экипаж для десанта начальством не является. Но, заметь, никто этому не удивляется, а тем более – не возмущается. Очень напоминает торможение лобных долей мозга, как считаешь, академик?
– Не очень, – Анисимов полулежал в удобном кресле, попивая крепкий чай. – Скорее напоминает воздействие Великого Дара Внушения, коим и является. Говорил я Шахрину, поставь блоки своим лазутчикам заранее – не послушался, а нам теперь расхлебывать. Где взять это чертово слово? Код этот треклятый! Я компьютер уже наизнанку вывернул – нет там ничего!
– «Ты, Шарапов, не впадай в отчаяние, не имей такой привычки!» – хрипловато процитировал Кровицкий. – Нет в компьютере, значит, ройся в своей памяти. Неделя у нас еще есть…
– У меня в памяти столько всякой всячины, что месяца не хватит.
– Ты себя переоцениваешь, не такой ты уж и многознающий, так что трудись, Алеша.
– Уломал. Что, кстати, слышно о выходе из «прыжка»?
– Завтра, часов в семь. Постараюсь пробраться в рубку или демонстрационный зал. Надо же посмотреть на звезды, куда там нас занесло…
– Лучше в рубку. В зале на экран могут пустить видеокартинку, а в рубке есть обзорные иллюминаторы. Только сомневаюсь я, что тебя впустят. Зачем им рисковать? – Доктор с сомнением покачал головой.
– Не забывай, что жертва Великого Дара Внушения никакие выводы делать не способна. Им достаточно показать на Большую Медведицу и сказать, что это созвездие Гончих Псов, и все. А я должен буду поверить. Так что никаких оснований не впускать меня у них нет.
– Оснований?! Ты за немцем следишь? Как там дознание продвигается, нас скоро арестуют или нет? – Анисимов отставил чай и сел поудобнее.
– Тебе что, надоел медотсек, хочешь каюту на карцер поменять?
– В том-то и дело, что нет. Спасибо, командиры у нас доверчивые оказались, но Джи так просто не отвяжется. Мы «под колпаком», и поэтому, я уверен, стоит тебе появиться в рубке, вахтенный начнет действовать. – Анисимов скрестил пальцы, изображая решетку.
– А я сделаю вид, что заглянул в поисках того самого Джи. Дело к нему придумаю какое-нибудь поглупее, и все «прокатит», можешь быть уверен. – Капитан потер руки. – Ну а пока пойду готовиться, я сегодня по батальону дежурю. Причина, кстати, бродить где угодно, не вызывая подозрений. Почти шапка-невидимка: надел на рукав повязку и сразу же выпал из общества – все тебя видят, но никто не замечает. Красота!
