– Селий, что у вас происходит?
Вызов с челнока заставил меня вздрогнуть.
– Это какие-то насекомые, они были на полу, – шепотом ответил я, будто мой громкий голос мог спровоцировать нападение.
– Но у нас на картинке ничего нет. Ваши камеры слежения ничего не фиксируют.
– Зато наши приборы фиксируют. И глаза… Мы наблюдаем искажение предметов, словно от горячего потока воздуха. Попробуйте сделать стоп-кадр и дать максимальное увеличение. Возможно, вы их увидите.
Я и мои солдаты продолжали медленно, стараясь не поднимать ног, пятиться к выходу. Что еще мы могли противопоставить скопищу насекомых? Расстрелять их из "ИО-35"? Глупо! Возможно, нам удастся уничтожить несколько сотен, но остальные…
Неожиданно я поймал себя на мысли, что не в состоянии представить, какая опасность может нам угрожать. Насекомые? Фи! Я не мог поверить, что эти мелкие твари способны на нечто большее, чем ядовитый укус. Да и то, принимая во внимание их величину, укусов должно было быть не меньше сотни, чтобы привести к летальному исходу. Вероятно, мое первое впечатление обмануло меня, и эти насекомые никакого отношения к исчезновению колонистов не имели. Ведь в любом случае должны были остаться трупы.
Я был уже возле двери, когда мне вдруг показалось, что одна из этих мелких тварей коснулась моего уха. Возможно, мне действительно лишь показалось, ввиду моей брезгливости к насекомым, но мое тело отреагировало на это по-земному.
Я хлопнул себя по уху и машинально посмотрел на свою ладонь, желая лицезреть на ней останки мелкого пакостника. Там ничего не было, но сам хлопок произвел действие, которое смело можно назвать равнозначным взрыву в горах. Скопление насекомых, словно снежный ком, ринулось в мою сторону. Я этого не заметил и поэтому не сразу понял, что происходит, когда мой палец медленно отплыл в сторону и растаял в воздухе, аки дым без огня. Я не почувствовал боли и поэтому подумал, что у меня галлюцинация. Только когда развалилась и пропала в воздухе вся моя ладонь, а воздух вокруг начал стремительно краснеть, я понял, что меня поедают- поедают со всеми потрохами, живого и без перца.
Все мое тело жгло огнем, словно на костре инквизиции. И огонь этот уже проникал через нос внутрь. Я хотел закричать, но из горла вырвался лишь хрип отчаяния. Мой язык в течение секунды превратился в несуразное месиво, а изо рта высыпались зубы, которые поплыли по воздуху, словно маленькие воздушные пузыри. Почему воздушные и пузыри? Да потому что они так же быстро пропали. Это было моим пределом. Сколько раз мне снился этот кошмар, когда вываливаются все зубы. И вот теперь такой же кошмар реализовывался в своей самой худшей форме…
Яркий свет, боль в глазах. На секунду я подумал, что наступил уже мой конец, но зрение неожиданно вернулось. И я увидел чистые белые стены огромного ангара. Потом услышал голос психолога в ушах:
"Спокойно, Селий. Это была лишь псевдореальность. Пройди в раздевалку и сними имитационный костюм".
Мысль о том, что я по-прежнему жив, проникала в мой мозг медленно. Но когда она утвердилась в моей голове, я схватился за свои руки и принялся нервно ощупывать их. Они были на месте.
– Бог мой, – выговорил я и коснулся пальцами своих зубов.
Я был жив – жив и невредим! Я – лейтенант Селий, пацан, пятнадцати лет от роду! Да, мне было еще только пятнадцать. Словно желая удостовериться в этом еще раз, я осмотрел себя со всех сторон. На мне ничего не было, если не считать плотного, почти неощутимого, как моя кожа, имитационного костюма. Именно этот костюм создавал всю полноту ощущений в псевдореальности. Все было лишь обманом, все, кроме одной детали – дурно пахнущей тяжести у меня между ног.
Я почувствовал себя настолько уязвленным, что не совладал со своими чувствами и бросился бежать.
"Успокойся, Селий!"
Я сорвал со своего уха микрофон и бросил его на пол. Мне не хотелось никого слушать сейчас – ни слушать, ни видеть. В раздевалке я буквально содрал с себя костюм и закрылся в душевой. По моим глазам текли слезы. Я ничего не видел и не слышал. Мое лицо пылало жаром стыда, а струи ледяной воды все никак не могли унять этот жар. Потом, будто из другого мира, я услышал голос нашего психолога. Он что-то мне настойчиво, в своей вежливой манере втолковывал. Я так и не смог понять, что именно, потому что вдруг уснул и проснулся только в постели. Передо мной находилось лицо доктора. Он улыбнулся мне, а потом спокойно поведал, что я умудрился схватить двухстороннее воспаление легких. Впрочем, никакой опасности моему здоровью уже не было.
Оказывается, я провел в душевой ни много ни мало полтора часа, прежде чем психолог смог уговорить меня выйти. Сначала я не понимал, почему инструкторы просто не высадили дверь, и только спустя годы вспомнил, что разбил осветительный плафон над головой и угрожал покончить с собой, если кто-нибудь войдет в душевую.
Вот такая вот была наша подготовка. Несколько, жестковата для четырнадцати-пятнадцатилетних пацанов, не правда ли? Но спешу успокоить некоторых защитников сирот и обездоленных, наше здоровье тщательно оберегалось. Перед псевдовысадками нам вкалывали какой-то препарат – пересинтол или что-то в этом роде, я уже точно не помню. Препарат должен был оберегать нервную систему от перегрузок, но именно из-за него в первые дни сдавали наши желудки и случались стрессы после высадок. Правда, довольно быстро препарат довели до совершенства, и все стало на свои места. О побочных эффектах я рассказывать не стану, не люблю жаловаться. Мне просто хочется объяснить, что такое Чистка. Впрочем, это еще был только учебный центр – в каких-то горах, в месте, о котором я не имел ни малейшего представления. Настоящая Чистка… Нет, реальность настоящей Чистки оказалась куда проще и… сложнее, как настоящая жизнь.
"Планета класса "2А" системы КТ.01.4. Первая колонизированная планета. Условия проживания пригодны для человека. Планета богата природным материалом и представляет неоспоримую ценность для Конфедерации. Но в связи с обнаружением неизвестной формы жизни и гибели персонала станции колонизация приостановлена".
Из секретного доклада Правительственному Комитету.
Учеба закончилась. Мне присвоили – уже по-настоящему – звание лейтенанта Чистки, выдали жалованье за месяц вперед с вычетом должка и выпустили на волю. Темно-серое обмундирование сидело на моих массивных плечах как влитое, и, идя по улицам города, в окрестностях которого неприметно существовала моя учебная база, я не раз ловил не себе взгляды молоденьких девушек. Можно было понять их восторг при виде светловолосого плечистого офицера Космических Сил Конфедерации с непонятной желто-черной эмблемой на рукаве.
