Бросив взгляд на Арлесса, Полуночный про себя признал, что не совсем прав. Он понятия не имел, удалось ли ему по-настоящему впечатлить лорда фейри, и мог лишь гадать, почему тот согласился на союз. Но ведь согласился, и сейчас стоит рядом, вместе со своими слугами, сотней облаченных в доспехи всадников на снежных конях с алмазными клыками. Возможно, общий взгляд на жизнь? Восемь оправленных в серебро черепов, висевших у седла Арлесса, Вестнику понравились, и он про себя решил, что будет собирать такую же коллекцию.
– Повелитель, – прошелестел голос рядом; Вестник обернулся, глядя на одного из боевых призраков, что сопровождали его. В сгустившихся сумерках он казался почти неотличимым от живого. – Сарлеф жив. Он сейчас появится, Гарад его приведет.
– Отлично, – кивнул абиссал. Нефрека, посланного ему госпожой, он уже потерял, не хватало еще лишиться слуги-некроманта; сам Вестник так и не удосужился пока как следует заняться темным Искусством.
– Когда остаются в живых верные слуги, – напевно произнес Арлесс, – душе впору возвеселиться.
Рыцарь смерти предпочел промолчать. Он знал, что фейри каким-то образом творят себе слуг по необходимости, и слова союзника могли быть просто очередной подколкой.
Некромант появился через несколько минут, словно из ниоткуда возникнув на краю долины в сопровождении призрака. За прошедшее время он успел восстановить немного Эссенции, что позволило ему вновь перешагнуть границу тенеземли, выйдя из Нижнего Мира в обычный.
Приблизившись, Сарлеф немедленно рухнул на колени.
– Прошу прощения, мой господин!
– Встать, – приказал Вестник. – Рассказывай, что здесь произошло.
Взгляд абиссала был суровым и жестким; он пока не собирался по-настоящему карать полезного слугу, но тому об этом знать было незачем. Да и напугать Сарлефа было несложно: некромант не отличался особой храбростью, если только дело не касалось подвластных ему мертвецов.
По мере рассказа Вестник все больше мрачнел. Сильные дракорожденные с отменной экипировкой, солдаты прекрасной выучки, монахи… Дикая Охота. Он заподозрил это еще тогда, когда столкнулся с Водной разведчицей, размывшей им дорогу, и успел пару раз ее зацепить. Подозрения укрепились, когда им пришлось перебираться через взявшиеся из ниоткуда камни в ущелье. Теперь и сомнений не осталось.
– Какой парадокс, – насмешливо произнес Арлесс. – Сия мрачная долина просто создана для начала легенды об армии мертвых и ее военачальнике… но, видно, ей придется уступить место легенде о небольшой группе героев, которые пришли и не дали отряду стать войском.
– Не придется, – прорычал Вестник, метнув недовольный взгляд на фейри. – Если они все отправятся в Нижний Мир… а они явно недостаточно сильны, раз не встретили нас тут, а сбежали.
– Возможно, – согласился Арлесс совершенно серьезным тоном, но улыбаясь. Или это инеевый узор на коже так сложился?
– Мы ведь союзники, – напомнил абиссал.
– Истинно так, – кивнул фейри. – Я обещал тебе помощь в битвах, а мой народ не нарушает обещаний.
– Тогда вперед! – взмахнул рукой Вестник. – Мы догоним их и уничтожим. Сарлеф, ты не ранен?
– Нет, господин! – выпрямился некромант.
– Тебе предоставят коня, – абиссал посмотрел на Арлесса, и тот согласно кивнул. – Как только станет ясно, куда они ушли…
– Уже, – лаконично сообщил фейри.
– Что?
Арлесс изящным движением поднял руку; на нее спикировала почти невидимая в небе полупрозрачная птица с покрытыми снегом крыльями.
– Глазами фамилиара я видел их отряд, – пояснил предводитель фейри. – Спешат прочь, и быстро.
– Где? – подался вперед Вестник, глаза абиссала сверкнули. Уничтожение тех, кто посмел сорвать его планы, хоть как-то бы возместило неудачу.
Фейри улыбнулся, и показал льдистой перчаткой в сторону горной тропы.
Сброшенные после битвы укрепляющие чармы унесли с собой и силу, и размеры, и каменный панцирь – но зато шел Сетод теперь с нормальной скоростью. За века службы в легионах он привык много ходить пешком; да и нефрит, родной дракорожденным материал, нисколько их не утомлял, не замедляя ни Кехав в кирасе, ни его самого в тяжелой броне.
Уже темнело, и остиарий начал машинально оглядываться в поисках укрытия. Сражаться с нежитью, рыцарем смерти и фейри в темноте – удовольствие ниже среднего; вдобавок надо найти время на отдых и восстановить Эссенцию. Обычный военный расчет, как и всегда.
Разве что сейчас надо будет еще оберегать Кехав. Она далеко не беззащитна, но в прямом бою уязвимее остальных Охотников. И зачем только отправилась с ним? Сила Кехав не в боевых операциях, а в огромных познаниях и чародейском таланте, как и положено дочери Дома Мнемон.
Сетод невольно усмехнулся этой мысли. Да, они оба почти что воплощают свои Дома – он возглавляет бойцов своего ордена, Кехав – лучший мастер чародейства в Конторе. Свою силу Катаки и Мнемоны сохраняют и по сей день, даже при нынешнем положении в Империи…
Лицо остиария помрачнело. Сколько раз он уже об этом размышлял, и каждый раз результаты раздумий не радовали. Сильное, крепкое и стабильное государство, которому он служил большую часть жизни, казалось, исчезло с пропажей Императрицы. На его месте возникла страна, в которой идет тайная и деятельная борьба за власть, где драконы превращаются в змей…
Сетод покачал головой, прогоняя тягостные мысли. Пусть они и преследовали его постоянно – но горная дорога и враги за спиной не располагали к раздумьям о государстве и его судьбе. Не та ситуация, здесь эти раздумья неуместны. Тем более, что ответ все тот же – что бы ни было, но он исполнял и будет исполнять свой долг.
Кехав тем временем оценивала собственные силы и рассчитывала дальнейшие действия. Можно было бы призвать демона для защиты или ухода прочь – но у нее осталось мало Эссенции. Да и ритуал призыва требовал времени с заката до полуночи; сейчас им нельзя было столько времени оставаться на открытом месте.
Мелькнула неожиданная мысль – едва ли не впервые они с Сетодом наедине. До этого они оказывались или вместе со служителями Шпиля Азимута и другими Возвышенными, или же буквально в двух шагах от них. А теперь… считай, романтическая горная прогулка.
Кехав, не удержавшись, фыркнула; Сетод удивленно оглянулся. Да уж, романтическая. В доспехах и с оружием, исчерпав большую часть сил, надеясь на погоню… Впрочем, во многих легендах Царства именно так романтика у Возвышенных и выглядела.
– Сюда, – показал Земной, замедляя шаг. Тропа впереди спускалась в небольшую долину; даже в сумерках неподалеку от спуска выделялся темный провал, вход в пещеру. В ответ на вопросительный взгляд Кехав покачала головой – она не чувствовала впереди опасности.
За время пути энергия, струящаяся сквозь ключ-камни, вернула Сетоду часть сил. Этого хватило, чтобы вновь воззвать к камню и запечатать вход в пещеру, стоило обоим дракорожденным сюда войти; щелчок пальцев развеял призрачных воинов.
Кехав извлекла из-под плаща небольшую сферу, провела по ней рукой. Мягкий свет разорвал темноту; простой осветительный артефакт она предпочитала брать с собой всегда, не желая идти в темноте, словно простолюдинка.
Свет выхватил серые стены, заплескался на… воде? Да, в пещере оказалось маленькое озерцо.
Сетод прошел к нему, начал медленно расстегивать доспехи. Он искренне надеялся, что враги если и пошли за ними, то не отыщут пещеру сразу.
Некоторое время оба дракорожденных молчали; тишину нарушил лишь лязг укладываемых на камень доспехов (Кехав тоже временно избавилась от кирасы) и шелест одежды, когда кто-то из них шевелился.
Катак молча смотрел на темную воду, чувствуя в душе странное спокойствие, всегда овладевавшее им в окружении родной стихии. Спокойствие… и сожаление? Да, видимо, так. Странное чувство. Не в первый раз появляющееся.
Рядом зашелестела одежда; Кехав прошла к берегу озера, рассеянно подумала – может, смыть грязь после дороги и боя? Вода наверняка ледяная, но не Возвышенной Воздуха бояться холода. Она грациозно опустилась на колени, умылась (вода и в самом деле оказалась обжигающе холодной), оглянулась на Сетода.
