в спину.
Похоже, Вовкин план не сработал. Хорошо, что улики успели скинуть.
Вовчик останавливается и медленно поворачивается к стражам закона.
— Вы мне? — удивленно спрашивает он.
Артистизма Вовчику не занимать, удивление получается очень натуральным.
Милиционеры переглядываются, один из них, тот, что постарше и помордатее, криво усмехается и с подозрением окидывает взглядом Вована.
— Почему же вы убегали, гражданин? — размеренно тянет мордатый.
— Я? Я не убегал, — разводит руками Вова, потом почти с наездом добавляет: — А в чем, собственно, проблема? По какой причине остановили? И разве вы не должны представиться?
Ой, зря он начал с наездов. Стражи правопорядка ой как не любят шибко умных и откровенно нарывающихся. Надо бы ему приказать, чтобы так не борзел, жаль, десять минут до следующего приказа еще не наступило.
Милиционеры снова переглянулись. Мордатый скривился, тяжело вздохнул, молодой закатил глаза, быстрым движением вытащил из внутреннего кармана нечто похожее на смартфон.
— Старший сержант Агафонов и младший сержант Дементьев, — отбарабанил молодой. — У нас распоряжение проверять всех граждан, вызывающих подозрение. Что у вас с лицом?
— Упал. В подъезде темно было, на лестнице поскользнулся.
— Ну-ну, — кивает мордатый, всем своим видом демонстрирую, что ни на секунду ему не верит.
— Что-то произошло? — спрашивает Вовчик, явно желая перевести тему.
Но милиционеры ему отвечать не собираются.
— Пэку ваш где? — спрашивает молодой и в то же время наводит Вовчику на лицо смартфон, несколько красных лучей из широкого отверстия скользят по лицу, неприятно светят в глаза.
— Пэку? — Вова растерянно трет левое запястье, бегает взглядом, словно бы пытается его отыскать. — Кажется… я кажется его у подруги забыл.
Мордатый осуждающе качает головой, затем обращается к напарнику:
— Личность опознана?
— Да-а, — лениво тянет молодой, изучая что-то на экране устройства. — Владимир Григорьевич Чернышевский, двадцать четыре года, проживает в Краснодаре по адресу улица Сверхгероизма, дом восемьдесят один, квартира четвертая. Статус — сервус. Трудится литейщиком на сталелитейном заводе «Титан», принадлежащим партии Света, города Краснодара. Рабочий рейтинг хороший, социальный приемлемый.
Хм-м, литейщик, значит. Интересно, как он умудряется и на производстве трудиться и наркотой барыжить? Здесь как-то вообще не вяжется.
— Угу, все верно, — торопливо кивает Вова.
— По каким делам вас, гражданин Чернышевский, занесло в Новороссийск? — интересуется мордатый.
— К подруге приехал. Точнее, к своей девушке.
— А пэку как вы умудрились у неё оставить?
— Это вышло совершенно случайно, — начинает оправдываться подопечный. — Понимаете, мы, в общем, давно не виделись, соскучились, ну это…
— Любовью занимались, — помогает Вове мордатый, похабно усмехаясь.
— Ну, да, — кивает Вовчик. — И, видимо, во время этого дела браслет расстегнулся и где-то в постели потерялся.
— Ну что же вы, Владимир Григорьевич? — разводит руками милиционер и размеренно заводит: — За отсутствие персонального коммуникативного электронного устройства без веских оснований полагается штраф в размере пять тысяч эмдэе, а также изъятие социальных рейтинговых пунктов в количестве двадцати. Также отсутствие пэку влечет за собой дальнейшее разбирательство и выяснение причин, по которым нарушитель намеренно, а может и нет пытался скрыть свою личность, рейтинг и местонахождение.
Законы у них здесь практически зверские. Тотальный контроль населения во всей красе. Их, тут получается практически чипировали этими пэку.
— Я знаю закон, начальник, но дело-то житейское, — виновато отвечает Вова.
— А как звать вашу подругу и где она проживает? — спрашивает молодой.
— Смирнова Лиза, живет на Березовой роще семнадцать, — уверенно говорит Вова.
Даже я уже начинаю сомневаться, что он импровизирует. Слишком складно стелет. Хотя про пэку он, несомненно, врет. Помнится, ни у кого из бандитов браслетов не было, а значит, не просто так их не надели. Вон, по ним оказывается и личность устанавливают и местонахождение отслеживают.
Милиционеры снова переглядываются. Старший вздыхает, затем спрашивает:
— Ну и что нам с тобой делать, Чернышевский? Закон, как говорится, есть закон. А отсутствие пэку это явное нарушение.
— Может, как-нибудь договоримся? — заискивающе спрашивает Вован.
Милиционеры одновременно поджимают губы. Но глаза у обоих уже жадненько поблескивают.
— Давайте-ка мы для начала узнаем, что у тебя имеется при себе, — снисходительно и, намеренно растягивая слова, говорит мордатый, — и, если все в порядке, прогуляемся к Березовой роще к твоей подруге. А когда убедимся, что всё в порядке, вот тогда и договоримся.
Вовка не отвечает, но я слышу, как он судорожно сглатывает.
— Повернитесь спиной, гражданин, — велит молодой и начинает хлопать Вову по бокам, карманам, попутно выуживать на свет белый пятисотенные купюры.
— У-у-у-у. Ого! — приговаривает мордатый каждый раз, когда напарник достает из карманов деньги. — Ничего себе! И откуда у вас столько денег, Чернышевский? Неужели на сталелитейном нынче так хорошо сервусам платят?
— Я копил с социальных премий, — бурчит Вован.
— И зачем же вам столько? Волгу икс сотку новую купить поди хотели? — улыбается молодой.
— Нет, — Вова отводит взгляд, — это маме на лечение. У нее сердце больное.
Оба милиционера недоверчиво усмехаются.
— Проверь его мать, — сощурив глаза и не переставая ухмыляться, велит мордатый напарнику.
Молодой тут же заглядывает в устройство-сканер.
— Чернышевская Раиса Тихомировна, это не то, так… так… А вот, нашел! Состояние здоровья. Среднетяжёлое. Диагноз: дилатационная кардиомиопатия. Рекомендована пересадка клонированного либо искусственного сердца. Хм-м, не солгал.
— А что, нынче бесплатной пересадки нет? — удивленно интересуется мордатый.
— Есть, но очередь. Мама попросту не доживет. Я хотел ее в Немецкую республику отвезти, это самый передовой и современный кардиоцентр на материке.
— Постановка на очередь клонированного органа, восемьсот шестьдесят пятая, — спешит ответить молодой. — И тут не соврал.
Просто удивительно, у Вовы, на все отмазка есть. Вот же чертяка изворотливая! Но больше меня удивляет Немецкая республика. Неужели весь материк здесь социалистический? Правда, судя по всему, местный социализм лишь называется таковым, а по сути, тот же жестокий и беспощадный капитализм.
Не найдя, к чему еще придраться, мордатый даже как-то приуныл. Судя по лицам милиционеров, они явно уже предвкушали нажиться на Вовчике и содрать с него побольше. То, что они не берут взяток, я даже мысли не допускаю. Если бы не брали, уже б давно Вована в участок повезли, а тут что-то торгуются, что-то выискивают. Или просто перестраховываются, выясняя, не отпускают ли реального преступника.
— Ну что ж, ведите нас к вашей Елизавете Смирновой, — как-то даже разочарованно говорит мордатый.
Вова ведет. Идет уверенно и целенаправленно, дорогу явно знает. Я уже не удивлюсь, наверняка там на самом деле живет Смирнова Елизавета. Правда, неясно, есть ли у нее пэку Вовы, но он, по-видимому, знает, что делает.
Я особо не расслабляюсь, продолжаю держать в голове, что раз я все еще здесь, значит, задание не
