и Кира сразу становится похожа на котенка, услышавшего гром. Я опускаюсь на колено перед зеленой.
– Я не виновата, – повторяет она.
Беру ее за подбородок сквозь маску и поворачиваю лицом к себе.
– Успокойся и расскажи, в чем проблема. – Я щелкаю пальцами. – И побыстрее, мелюзга.
– Я не могу получить доступ к системам выставки завоевателей, – признается Кира.
– Совсем?
– Они на изолированном сервере. Там настоящие реликвии, настоящая защита.
Я чувствую, как мое левое веко подергивается от раздражения. Черт побери! Дано придется заняться акробатикой.
– Кира, ты же знаешь, как я ненавижу сюрпризы…
– Говорил же я тебе, что надо купить гравипояса, – шипит Дано.
– Скажи еще раз: «Говорил же я тебе, что надо», – и увидишь, что будет.
Дано встречается со мною взглядом и опускает глаза в пол. Так я и думал.
– Хватит и паучьих перчаток, – бросаю я. – Включить рециркуляторы.
Дано, Вольга и я достаем из сумок рециркуляторы и прикрепляем поверх ротового отверстия на термокапюшонах.
– Надеюсь, с дверями ты все-таки разобралась.
Кира кивает.
– Тридцать секунд на каждую комнату, – напоминаю я.
Вольга забрасывает оружие за спину и подходит к двери. Дано прекращает растягиваться, а Вольга прикладывает к двери большой плоский магнит. Он с глухим стуком прилипает к металлу. Мы смотрим на магнит, пока отголоски этого стука не стихают. Наши голоса сквозь дверь не слышны, а вот это могли и услышать. Я смотрю на Киру. Она качает головой. Уровень децибел был слишком низок. Все чисто. Массивные перчатки Вольги смыкаются на дверной ручке.
Мое тело приветствует адреналин, всасывает его – так растрескавшийся асфальт поглощает воду. Я смотрю на часы и ничего не чувствую. Мой фокус сузился до нынешнего момента. Я ухмыляюсь.
– И чтоб никто не вздумал подвернуть свою долбаную ногу, – говорю я, разогревая мышцы. – Давай, Ви. Пора пахать.
Вольга налегает на дверь, откатывая ее в стену.
– Первая сеть отключена, – раздается в интеркоме тихий голос Киры.
Дано в своей шумоизолирующей обуви выходит в коридор первым. Затем иду я. Оглядываюсь, чтобы узнать, последовала ли за мной Вольга. Она у меня за плечом, пугающе бесшумная, несмотря на свои габариты. Кира остается наблюдать за системами безопасности и охранниками в подвале.
Узкий коридор для персонала преграждает еще одна дверь с повышенной степенью защиты.
– Погодите, – говорит Кира. – Вторая сеть отключена. Двадцать девять, двадцать восемь…
Вольга подсовывает под дверь механический рычаг и приводит его в действие. Тяжелая дверь скользит вверх, сотрясаясь вместе с рычагом. Мы пролезаем под ней. С потолка до половины высоты зала свисает картина с запряженным в колесницу разъяренным боевым конем. Из колесницы лучник стреляет по людям в бронзовых доспехах и шлемах с гребнем из конского волоса. Я на миг приостанавливаюсь, чтобы оглядеть большой зал. С украшенных растительным орнаментом колонн смотрят вниз плачущие дети, изваянные из камня. На мраморных стенах взрываются цветом великолепные фрески. Вскоре датчики давления на полу, камеры и лазеры заработают снова.
– Двадцать.
Когда мы бежим через зал, я ощущаю ностальгию. Кажется, будто лишь вчера я приносил здесь присягу легионера. Помню, как садился в трамвай, чтобы добраться до центра города, как нацепил выданный значок с крылатой пирамидой и выпячивал грудь, когда высшие цвета кивали мне или чернь уступала дорогу. Глупый мальчишка… Он воображал, что этот значок делает его мужчиной. А на самом деле превратился в дрессированную собачку. По нынешним же временам с него могут и скальп снять…
– Восемь. Семь…
Через три зала, когда у меня уже закололо в боку, оттого что я пытался угнаться за молодыми соратниками, мы добираемся до экспозиции эпохи Завоеваний. Там поддеваем дверь рычагом и пробираемся под ней. Осторожно становимся на узкую полосу металла, избегая мраморного пола со встроенными датчиками давления.
Этот зал считается главным. Его построили восхищенные золотые в честь своих предков-психопатов, завоевавших Землю. Он огромен и брутален, и республика не стала ничего здесь менять, за некоторым исключением. К завоевателям добавили список завоеванных. Рядом с данными о потерях разместили изображения людей доцветовых времен. Сто десять миллионов умерло, чтобы золотые пришли к власти. Потом их бомбардировщики сбросили в тропосферу солоцен и стерилизовали целую расу. Ее даже не пришлось встраивать в иерархию цветов. Надо было просто подождать сто лет, пока все не умрут. Бескровный геноцид. В одном завоевателям не откажешь – они действовали эффективно.
Мерзавцы.
В центре экспозиции, под каменной аркой с надписью «Выставка „История завоевателей“», выстроилось двадцать древних ионических колонн, расположенных по высоте, словно ступени лестницы. Наверху – дельфийский храм, а в нем, среди бесценных реликвий, заключенных в дюростекло, лежит предмет вожделения моего коллекционера. Это оружие первого правителя – лезвие-хлыст, принадлежавшее великому мерзавцу, герою-завоевателю по имени Силениус Луна и по прозвищу Светоносный.
«Выглядит не особо пугающе», – сказал Дано, когда мы только взялись за этот контракт.
Я улыбнулся и кивнул на Вольгу: «А если бы он был у нее в руках?»
«Она бы выглядела пугающе, даже размахивая чертовым маффином».
«Был бы у меня маффин, я бы его съела», – парировала Вольга.
Клинок покоится на двух опорах из дюростекла; он предоставлен музею частным коллекционером и всего через неделю должен вернуться к владельцу. День Освобождения – идеальный момент для исчезновения реликвии. Мы с Вольгой осматриваем потолок в поисках ангара для дрона и находим его в верхнем левом углу зала – небольшой титановый щиток, вделанный в мрамор. Я киваю Вольге. Она натягивает паучьи перчатки и прыгает на стену. Перчатки прилипают к мрамору, и Вольга ползет по стене, пока не зависает под дверцей ангара. Затем достает из рюкзака четыре лазерных модуля, устанавливает их по сторонам дверцы и активирует. Над дверцей пересекаются два зеленых лазерных луча. Вольга энергично показывает мне поднятый большой палец и принимается искать другие ангары.
Я тычу Дано локтем в бок. Он встает.
Мальчишка исполняет пару шутливых па, балансируя на узком выступе дверного косяка, вспрыгивает на стену, цепляясь за нее паучьими перчатками, потом отталкивается ногами, делает сальто назад и приземляется на стеклянную витрину с военным шлемом золотых. Дано восстанавливает равновесие, выпрямляется и перескакивает с витрины на витрину, пока не достигает одной из ионических колонн. Он с ходу врезается в нее, обхватывает и взбирается наверх. Пока он карабкается, я через датапад вызываю автофлаер из гаража в пяти километрах отсюда. Флаер вливается в дорожный поток и автономно движется к музею. Дано перепрыгивает с колонны на колонну, словно блоха величиной с человека, пока не оказывается прямиком над нужной витриной. Он позволяет себе упасть, изворачивается в воздухе и приземляется
