Дана настоящая Полтавскому Горотделу НКВД и ОО 25-й стр. дивизии в удостоверении того, что гражданин Свиридов Николай Семенович является уроженцем хутора Евлантьев Боковского сельсовета и района, социального происхождения из казаков-середняков.
Сельскому совету известно, что отец Свиридова умер в 1933 году, мать проживает с семьей дочери, но где – не установлено. Бывшая жена Свиридова вышла замуж за Вершинина Василия, уроженца хутора Фомина Краснокутского района и проживает в Донбассе. г. Луч, станция Кондратова, шахта № 160.
Родной брат Свиридова Яков был у белых, во время боя с красноармейцами убит в 1918 году.
Сам Свиридов тоже служил у белых, участвовал в ликвидации красногвардейского отряда Кривошлыкова и Подтелкова, причем якобы добровольно расстреливал красногвардейцев.
Кроме того, он участвовал в подавлении революционного восстания иногородних крестьян слободы Чистяковой.
Родной дядя Свиридова по матери Кострыкин Иван Никифорович – кулак, офицер старой царской армии и белобандитского отряда полковника Сенина, после расстрела красногвардейского отряда Кривошлыкова и Подтелкова бежал на хутора и где находится – неизвестно.
Изложенное верно и приложением печати удостоверяется.
Председатель Боковского сельсовета, подпись и печать.
Глава пятая. Военно-дипломатическая работа на Востоке
Но пока наш герой еще числится своим в доску, растет в должностях и в 1930 году оказывается в Туве, что называется военно-дипломатической работой – «в 1930 году убыл в распоряжение 4-го управления штаба РККА, находился на военно-дипломатической работе в долгосрочной командировке за рубежом, служил полит-инструктором Тувинской Красной Армии».
Тува при царизме называлась Урянхайским краем и была протекторатом Российской империи. На нее же претендовал Китай, тогда (до революции в нем) называвшийся империей Цин. Какие-то поползновения на эту территорию и ее население были у Монголии, хотя она сама тоже была вассалом Китая. Дальше случилась Китайская революция, рухнула династия Цин, Китай стал республикой, что подвигло жителей Монголии на отделение от Китая, впрочем, многие в Китае стали вести себя так, как будто в Пекине сидит не правительство, а… (не будем говорить кто). И решать будут они, а не «неведомо кто». Неоднозначности добавила произошедшие в России революция и Гражданская война.
Основная часть тувинцев занималась скотоводством, отчего вела кочевой или полукочевой образ жизни. Кроме того, на тех землях жили переселенцы из империи, живущие оседло. Система управления страной была заимствована из Китая. Велико было влияние духовенства – на весьма небольшой территории имелось 22 буддийских монастыря. Письменности на тувинском языке еще не существовало, использовался монгольский язык. Образованные люди в основном получали образование на нем же, в тех самых монастырях и даже в Монголии. Страна была фактически двуязычна, а для того, чтобы заниматься какими-то управленческими задачами, требовалось знание монгольского языка.
Существовали и сильные центробежные тенденции, особенно в период, когда условно российским властям (как красной, так и белой) было не до урянхайских дел. Поэтому туда приходили китайские и монгольские отряды, Советскую власть там свергли, русских поселенцев случалось что убивали, а также грабили. Но летом 1919 года в Урянхай пришли выдавленные туда белым наступлением красные партизаны под предводительством известных партизан Кравченко и Щетинкина. Белая власть в Туве быстро закончилась, потом, в следующем году начали уходить китайцы, а вслед за ними монгольские войска, благо в Монголии началась революция тоже. И в 1921 году состоялся съезд населения Тувы, на котором была провозглашена ее независимость и стали создаваться органы власти нового государства. Долгое время этого государства никто не признавал, считая его частью Китая, а широкие народные массы мира вообще не подозревали о его существовании, что неудивительно, ибо после окончания мировой войны и последующих за ней местных войн, восстаний и отделений было много попыток государственного строительства. Большая часть их не выжила. В данном случае выживанию способствовало желание Советской России иметь рядом бывший Урянхайский край как независимое образование, а не очередную провинцию Китая или еще один регион Монголии. Тем более, что у Китая были свои проблемы, а Монголия тоже шла по пути независимого государства, поддерживаемого будущим Советским Союзом. Поэтому МНР в 1926 году признала независимость Танну-Тувы, заключив с ней договор, а договор с СССР уже существовал. Красная Армия уже покинула Туву, но могла и вернуться, если это будет необходимо. Пока же для защиты нового государства образовывалась своя армия (о ней будет ниже). Решение о договоре с Тувой монгольскому руководству далось с трудом, оно долго полагало, что Тува должна входить в состав Монголии, поэтому попытки тувинцев сообщить о своем желании самостоятельности монгольскими руководителями были охарактеризованы с восточной пышностью как «попытка мыши рыкнуть, как лев», а их попытки достижения самостоятельности охарактеризованы как то, что тувинская верхушка не может накормить одного голодного, но тщится жить самостоятельно. СССР тоже колебался, но в конце концов принял решение о поддержке самостоятельности Тувы без обиняков.
Изменению позиции Монголии также способствовали изменения внутри монгольского руководства. Про «мышь, аки лев рыкающую» говорили именно аристократы, еще встречавшиеся в монгольском руководстве, но их время уходило.
В 1924 году произошло Хемчикское восстание, которое удалось подавить без большого кровопролития, больше уговорами. Причина была в непродуманной налоговой политике и высоких налогах, в частности. А также в тревожных ожиданиях народа. Поэтому, когда в нужном месте появился демагог и сказал, что у аратов будут забирать жен и детей, а потом скот, и, когда соберут миллион голов, то скот отведут в столицу, загонят в загон и будут потихоньку забивать, потому не надо ждать такого ужаса, а надо… У демагога было всего 23 друга и соратника, но довольно быстро за ним собралось около 500–600 вооруженных аратов. Местное руководство арестовали и посадили, но убивать не стали.
Потом туда приехала делегация тувинского руководства, пошли переговоры, арестованные местные власти были освобождены, потом разошлись и остальные. Жертвы были, но совсем немного. Восстание закончилось, надо подводить итоги.
Выводов было много, вот только некоторые:
1. С выводом Красной Армии поторопились.
2. Надо заняться урегулированием признания Тувы СССР и Монголией.
3. Следует заняться кадровыми вопросами, а то даже в партии есть группа «анархиствующих» членов ее, ведущих себя точь-в-точь как известные анархисты Гражданской войны, особенно первого периода ее.
И в партии начала формироваться группировка молодых вождей, которым не очень нравилась деятельность существующего руководства во главе с Буян-Бадыргы. По многим причинам, в том числе и потому, что руководство происходило из старой аристократии и с восстанием предпочло путь переговоров и амнистий. Молодые вожди считали это проявлением слабости, а может, даже и попыткой реставрации старых порядков. Пусть даже не своими руками, а воспользовавшись тем, что кто-то другой поднял бучу.
Тува к моменту своего образования как отдельное государство – это крохотная страна со слабой экономикой, живущая еще в феодализме. У «молодых тигров», растущих в ней и вскоре получивших власть, была амбициозная мечта – привести страну и народ из феодализма в социализм, минуя капитализм. Та же задача была и для многих частей Российской империи, ныне объединенных в СССР, только в Туве все сложнее. Российская империя была государством контрастов, то есть вполне патриархальная деревня сочеталась с вполне капиталистическим городом, а на национальных окраинах можно было отыскать и более архаичные варианты общественного устройства, и, если в условном Космодемьяновске не хватает местных пролетариев и революционеров, то можно было завезти их из Петрограда. А в Туве?
