можно, войной, например, но Барбинери, уж извини меня, смогут потянуть это?
— Сомневаюсь.
— Вот и я тоже. Тебе нужна какая-то поддержка. Те, кто вступятся за Барбинери и будут отстаивать их сторону. Кто-нибудь из влиятельных семей или домов, которые подтвердят, что да, это принадлежало именно им, и что всё потеряли во время не такой уж и законной войны. Тогда суд уже внимательнее разберётся, что там да как, а пока это тухлое дело.
— Влиятельный дом? — задумчиво пробормотал я. — А Фон-Ларьер считаются влиятельным домом?
— Ну как бы да, — засмеялся тот. — Да только им плевать на всех, если речь не заходит о деньгах. И я не слышал, чтобы они были дружны с Барбинери.
— Ну это я узнаю. Пока готовьте дело, я свяжусь с вами позже. Все счета отправляйте на семью Барбинери.
— Конечно, так и сделаю. Приятно иметь с тобой дело.
— Мне тоже.
В этом мире правят деньги — я это понял почти сразу. Будь готов заплатить сразу и по-честному, и каждый будет рад с тобой иметь дело. Карай за обман без промедления, и все будут с тобой честны.
Сразу после этого я позвонил Марианетте. И если до этого трубку брали её слуги, то теперь отвечала мне исключительно она и в любое время, даже если та сидела в ванне. Причём довольно странно…
— Да, дорогой, что случилось? — раздался в трубке её мягкий голос.
— Я просил не называть меня дорогим, Марианетта, — поморщился я.
— Но каждый раз ты так забавно смущаешься и ругаешься. На старости лет я ничего не могу с собой поделать, — рассмеялась она тихо.
— Я по делу звоню. Галешоп пробил всё по вашим предприятиям, от молокозавода до сетей магазинов. Говорит, что после семи лет… Семь лет ведь с войны прошло?
— Да, почти ровно семь. Семь с хвостиком, если быть точнее.
— Сказал, что за это время они успели закрепить свои позиции документально и судебно. Да и тот факт, что они владели ими столько лет, и никто не подал протест или апелляцию, не играет нам на руку.
— У тебя есть какой-то план?
— Да. Я хочу знать, в каких отношениях вы были в своё время с домом Фон-Ларьер.
— Эм… Фон-Ларьер? — задумалась Марианетта. — Ну… у нас были деловые отношения. Ни враги, ни друзья, у нас было взаимовыгодное сотрудничество.
— В каком плане?
— У нас была компания по сбору и транспортировке мусора, как бы это ни звучало. Они несколько раз пытались её выкупить, уже даже после войны, чтобы стать монополистами. Плюс их интересовало деревообрабатывающее предприятие, так как у них есть фабрика по производству мебели, и мы поставляли им материалы по скидкам. Плюс наши права на несколько зданий.
— А здания им зачем?
— Это рядом с центром, Грант. Там очень дорогие земли, и у них были планы на них.
— Дорого стоят? — сразу уточнил я.
— Достаточно дорого. Но сейчас мы ими не владеем, — грустно ответила Марианетта.
— Но даже если мы их отдадим, то окажемся в плюсе, верно? — уточнил я.
— Думаю, один молокозавод покроет полностью прибыль с двух предприятий, а в последствии и здания у центра. Там ещё сеть магазинов и мелкие бизнесы у нас были.
— Откуда у вас так много предприятий? Вы же обычная семья.
— Ну не такая уж и обычная, — я смог почувствовать по голосу, как она улыбается. — Наша семья всегда занималась предпринимательством помимо охоты. Это хорошо шло вместе. Государство было нам благодарно, и мы получали определённые преференции за службу. Там контракт, там низкая стоимость закупки оборудования, там площади.
— У других такого нет.
— Другие и не имеют столь долгой истории. Наша семья очень долго создавала своё состояние… которое потеряло в одночасье.
— Значит, я могу использовать права на перечисленное при переговорах? Если это отойдёт им за помощь в деле?
— Думаю, это будет наилучший вариант. Но захотят ли они связываться с нами? — задала она вопрос.
— Захотят. Спасибо, Марионетта.
Я положил трубку. Отдать меньшее, чтобы получить большее? Логика и математика говорила, что это наилучшее, что мы можем получить в нашей ситуации. Да, было бы неплохо вернуть все владения, что имели, но это уже невозможно. Так или никак.
Значит, этот вопрос мы решили. Остальное дело техники. Теперь, когда у нас появилось судно и нужно закупать технику, надо было заняться другим вопросом. Я набрал Вахту.
* * *
Встреча происходила на этот раз не в ресторане. Меня пригласили в какой-то клуб, который располагался на территории преступного клана Санта-Рибона. Если точнее, то на его старой территории, так как после уничтожения клана Антала, его границы значительно расширились.
Как и в прошлый раз, приехал я с Грогом. Пусть сейчас активная броня и оставляла желать лучшего, однако и в таком состоянии против несильных одарённых и огнестрельного оружия она была неуязвимой.
Поэтому, припарковав фургон рядом, я направился к клубу. К его входу расположилась целая очередь и людей, которые ждали, когда их запустят. Я же подошёл прямо к входу, где меня встретило сразу двое массивных охранников.
— Я к Вахте, у нас встреча, — сразу сказал я, едва один из них открыл рот.
Тот кивнул и, сделав пару шагов в сторону, с кем-то связался. Буквально пара секунд, и передо мной сняли красный канат между двумя стойками перед входом. Второй охранник вежливо протянул руку, предлагая мне пройти.
— Я провожу вас, — произнёс он и открыл передо мной дверь.
Несмотря на то, что на улице был вечер, здесь уже царил полумрак. Уже на входе гремит музыка, но едва я прохожу дальше, как окунаюсь в настоящее олицетворение хаоса.
Это место ничем не отличалось от того, клуба, где я уже был. Здесь царит мрак, который разрезают яркие вспышки и лазеры, от которых я дёргаюсь — инстинкт спрятаться от лазерного луча срабатывает быстрее, чем понимание, что это всё для атмосферы. В лицо бьёт свет: зелёный, красный, жёлтый, белый. Всё это сбивает с толку, и я на мгновение останавливаюсь, чтобы немного сориентироваться и привыкнуть.
Музыка не просто бьёт по ушам, она пробирает тебя до самых костей, заставляя вибрировать внутренности. Да и музыкой это сложно назвать. Больше похоже на демоническую речь, которую зачитывает обезумевший еретик под
