Ознакомительная версия.
Долгое время приграничные миры архонов были настолько крепки, что имперские экспедиции растворялись в их пространствах без следа, однако война все расставила по местам, и теперь Император знал о Золотой Дороге достаточно, чтобы двинуться по ней.
«И будет Империя от Синей до Белой звезды», – так было сказано в древнем пророчестве, и Хаокин надеялся его исполнить.
– Да, впечатляет, – согласился Император, потрогав несколько следовавших за Куггелем планет и тщательно вытерев пальцы шелковым платком. – Впечат-ляет. Еще бы нам двигаться побыстрее, а то ведь с этой Конфедерацией мы возимся долгих двадцать лет.
Хаокин повернулся, и по длинным шеренгам чиновников пробежали волны, словно по забитой саргассами морской гавани.
Здесь было много тех, от кого зависела скорость продвижения империи к новым колониям, и потому волнение передавалось от одного к другому.
– В чем проблема, лорд Морвин? – спросил Император, обращаясь к высокому тучному господину, затянутому в тесный, расшитый драгоценностями мундир.
Лорд Морвин курировал комитеты по новейшим системам вооружения и, как он сам часто любил повторять, «кормил науку из своих рук».
– Э-э… Ваше Императорское Величество, архоны, несмотря на свою общую непросвещенность, весьма искусны в отдельных ремеслах. Они успешно совмещают в своих солдатах гибкость живого человеческого ума и технологии имплантаций. Пока что их солдаты быстрее, чем наши…
– С чем же это связано? Неужели нельзя наших солдат сделать сильнее, защищеннее, в конце концов?
– Э-э… Ваше Императорское Величество, наши ученые пока не в состоянии преодолеть барьер потери личности.
– Какой такой барьер? Почему я не знаю?
– Об этом лучше расскажет Председатель трех Академий – Дориан.
– Один перекладывает на другого, – поморщился Император. – Что ж, многомудрый Дориан, объясните мне, что такого неразрешимого в этом барьере?
– О Мой Император, речь идет о предельной возможности насыщения человеческого тела полезными дополнениями. Мы могли бы улучшить наших клонов, добавляя им чуть ли не бесчисленные технические возможности, однако на каком-то этапе они перестают себя контролировать и начинают выполнять совершенно непонятные команды.
– Чьи же они выполняют команды?
– Мне неловко произносить, Ваше Императорское Величество, я человек заслуженный, серьезный ученый, магистр эфталогии и критик энтропии…
– Покороче, многомудрый Дориан, ваши заслуги широко известны.
– Да-да, прошу прощения, Ваше Императорское Величество. Одним словом, испытуемые жаловались на некие голоса.
– Голоса? Какие голоса?
– Они утверждают, что слышат голоса, которые приветствуют их приход, потом начинают смеяться, и после этого наступает фаза внешнего контроля. Испытуемые совершают те или иные действия, а позже не могут вспомнить, что и почему они делали.
– А что делают эти ваши испытуемые? Что велят им голоса?
– Они, прошу прощения, гадят на пол, Ваше Императорское Величество…
– Гадят на пол? – Брови Императора взлетели на лоб. – Но зачем?
– Чтобы, прошу прощения, было чем писать на стенах, – через силу произнес Председатель трех Академий.
– Очень интересная подробность! – сказал Импе-ратор. Он позволил себе улыбнуться, и сейчас же по рядам высших чиновников прокатился дозволенный смешок. – И что же пишут эти ваши испытуемые? Уж конечно не сонеты Джо Вильсона?
– Нет, Ваше Императорские Величество, не сонеты… – Дориан потоптался на месте своими расшитыми башмаками, не решаясь открыть монарху правду.
– Говорите, не бойтесь, многомудрый, я уже догадываюсь, что они поносят своего Императора.
– Не только Ваше Императорское Величество, но и ваших врагов! – тут же добавил Дориан.
– Значит, они объективны, – сухо произнес Хаокин, и было непонятно, шутка это или Император начинает сердиться. – Какие еще преимущества есть у противника? Я имею в виду Конфедерацию.
– Без сомнения, «красное масло», Ваше Императорское Величество. Оно совершает поистине чудеса и помогает нашим врагам. Масло имеет стороннее происхождение, но откуда его доставляют, пока неизвестно. Впрочем, лорд Кроу, насколько я знаю, уже собрал какие-то сведения.
– Хорошо. Лорд Кроу, что вы об этом знаете?
– Ваше Императорское Величество, я хотел бы сделать доклад вам лично. Он чрезвычайно секретен.
Император смерил взглядом высокого, затянутого в строгое черное платье Кроу и решил, что министр безопасности прав. Хоть и не хотелось в это верить, но среди каждой сотни чиновников Империи найдется один-другой купленный врагами, и они немедленно донесут своим хозяевам. А лорд Кроу, судя по всему, действительно до чего-то докопался.
– Я согласен. Поговорим об этом после обеда… Что там об этих реконструкторах, лорд Морвин? Кажется, в этом направлении вам что-то удалось? – Помня о возможных шпионах, Император подошел к Морвину вплотную.
– О да, Ваше Императорское Величество, – тихо ответил тот. – Идея общего с машиной кровообращения себя оправдала. В этом случае проблемы потери контроля удалось избежать… Мало того, действуя в рядах прославленного 18-го Гвардейского легиона, эскадрилья пилотов-реконструкторов сыграла главенствующую роль. Как уже сообщил мне лорд Стромберг, у них все получалось.
– «Все получалось», – невольно повторил Импе-ратор. – Как бы мне хотелось слышать подобное как можно чаще… Лорд Кроу, я жду вас после обеда для секретного доклада. Остальные – свободны!
Сказав это, Император повернулся и быстрым шагом вышел из Зала Аудиенций. Его личный доктор Кох немедленно последовал за своим высочайшим пациентом, которому пора было принять амброзию.
Помещение для принятия амброзии находилось под землей на глубине полукилометра. Небольшая комната и прилегающие к ней коридоры были тщательно изолированы от воздействия акустических, электромагнитных и даже псевдозначимых вибраций с первого по шестой уровень. Амброзия считалась чрезвычайно неустойчивой субстанцией и начинала распадаться от любого пустяка. Даже от случайной мысли о какой-нибудь грозящей неудаче.
Для того чтобы исключить сотрясения, пусть самые минимальные, зонд с порцией амброзии оставался на месте, а зафиксированное тело Императора подавалось на специальном подвижном столе. Чтобы Хаокин не мучился от неприятных ощущений при введении зонда через пищевод, его анестезировали точечными электродами. После введения анестезию отключали, и специальный человек ударял друг о друга два стальных брусочка, звучание которых и стимулировало амброзию к моментальному распаду.
Ознакомительная версия.
