Час спустя Гумилев растолкал его и вызвал в кабину машиниста, где уже находились Шибанов и Роулинсон. Следом за Нефедовым туда проследовал и Вессенберг.
Полковник после чудесного излечения от смертельной раны выглядел бодрым, но время от времени прикладывался к фляжке с виски. При этом от внимательного взгляда Нестора не укрылось, что на грязных бинтах Роулинсона проступили кровавые пятна.
– Через пару часов мы прибудем на станцию Солт-Лейк-Сити, – начал Гумилев. – Давайте еще раз обсудим наши действия.
– Да, по-моему, все ясно, – пожал плечами Шибанов. – Полковник проводит нас через охрану к Мастеру. Мы берем того в заложники и…
Роулинсон вдруг захихикал.
– В чем дело? – нахмурив брови, повернулся к нему Гумилев.
– Вы не сможете меня заставить! – быстро проговорил Роулинсон. – И убить меня вы тоже не посмеете. Я – ваша единственная надежда выжить. Поэтому будет вот как: когда мы прибудем на конечную станцию, я свяжусь с Мастером и сообщу, что нахожусь в заложниках. Требования, которые предъявляют захватившие меня люди, таковы: транспорт и безопасный коридор до границы Закрытой Территории. Взамен они отдают все материалы, добытые в Зоне 51. Я сопровождаю вас до северного берега Большого Соленого озера…
– Откуда такая самоуверенность? Что помешает мне вот прямо сейчас пристрелить вас и скинуть труп с поезда?
– Без меня вы не сумеете выбраться со станции на поверхность, – пожал плечами Роулинсон.
– Роулинсон, – вмешался в разговор Нефедов. – Вы обратили внимание, что исцелилась только ваша пулевая рана, а то, что мучает вас последние годы, осталось без изменений?
– Идите к черту! – проскрипел полковник.
– А ведь я бы мог… – Нефедов изобразил жестом, как он снимает с шеи Роулинсона бинт.
Полковник хмыкнул, но глаза его подозрительно заблестели.
– Только представьте, – вкрадчиво продолжил Нефедов, – всего один… ну максимум два сеанса – и вы сможете жить, как нормальный, здоровый человек. Никаких бинтов, никаких мазей, никаких страданий… И чтобы все это произошло, вам надо всего лишь посодействовать нам. Это даже не предательство. В конце концов, кто он вам, этот Мастер? Смотрите, Роулинсон, для вас тут одни плюсы: вы становитесь здоровым и избавляете мир от отъявленного мерзавца. Опять же не факт, что вы настолько важный заложник, что Мастер будет стараться сохранить вас на наших условиях… Может быть, вы себя переоцениваете. А мы вас оцениваем адекватно. Итак?
Полковник, внимательно выслушав Нефедова, неожиданно всхлипнул:
– Вы чудовище, tovarishch!
– Есть такое дело, – ухмыльнулся Нефедов. – Но я не услышал окончательного ответа в утвердительной форме. Вы будете действовать на нашей стороне?
– Да… – очень тихо, но вполне отчетливо произнес Роулинсон и вытащил фляжку. – А теперь идите все к черту. До Солт-Лейк-Сити еще два с лишним часа. Я отправляюсь спать…
* * *
Конечная станция секретной подземки выглядела совсем не так, как на базе Неллис. Внутри тоннеля здесь располагался еще один, меньшего диаметра. Едва поезд въехал в него, как позади опустилась круглая плита, украшенная с двух сторон знаками биологической и химической опасности и надписями «Caution hazard? [23]».
– Что за фигня, чуваки? – удивился Джей-Ти.
Роулинсон снизошел до объяснений:
– На военной базе Дагуэй, с которой сообщается станция, проводились испытания оружия массового поражения.
Как ни странно, сейчас полковник выглядел значительно более трезвым, чем пару часов назад, хотя выпил за это время довольно приличную дозу.
– Что еще за Дагуэй? – Шибанов тревожно переглянулся с Гумилевым. – Вроде речь шла о Солт-Лейк-Сити.
– Военная база Дагуэй, – менторским тоном начал Роулинсон, – появилась в Юте во время Второй мировой войны. Перед Армагеддоном на базе насчитывалось свыше шести сотен строений различного назначения. Здесь разрабатывались самые токсичные в истории вещества, например пресловутый «Ви-Экс», несколько молекул которого вызывают у человека паралич и мгновенную смерть. Кстати, в начале 2011 года на базе произошел инцидент, связанный с утерей пробирки «Ви-Экс». Тысяча четыреста сотрудников базы были заперты во внутренних помещениях, проверка шла три дня.
– Нашлась? – оглядывая внутренности герметичного тоннеля, спросил Нестор.
– Да, – кивнул Роулинсон. – А вот если бы кто-то вынес пробирку на поверхность и разбил ее над Солт-Лейк-Сити, город вымер бы в течение нескольких минут.
– И что же, эта дрянь лежит тут до сих пор? – поинтересовался Вессенберг.
– Думаю, да. Мы, правда, пока не нашли хранилища, но тут десятки километров подземных коммуникаций, бункеры, лаборатории…
– А вы бы в Ираке попробовали, – улыбнулся Шибанов. – Ну, американцы ведь всегда ищут химическое и биологическое оружие там, а не у себя дома.
– Ха-ха, tovarishch, – вяло оскалился Роулинсон. – Если хотели меня подколоть, то напрасно – о слабоумии наших военных у меня точно такое же мнение, как и у вас, притом сложившееся очень давно. Если хочешь что-то изгадить – попроси военных. Кстати, господа, имейте в виду, что база Дагуэй гораздо более автоматизирована, нежели Неллис. Нам придется пройти через несколько карантинных блоков со специальными тамбурами…
– И поэтому я на всякий случай привяжу вас к себе. – Шибанов вытащил из кармана разгрузки моток веревки. – Так всем будет спокойнее.
Поезд остановился, мягко ткнувшись в резиновую подушку, темнеющую в торце тоннеля. Звонко клацнули фиксаторы колесных пар, двери открылись, и Гумилев увидел залитый мертвенным светом ртутных ламп узкий перрон и одну-единственную дверь, также снабженную пиктограммами, предупреждающими о био- и химической опасности.
– Куда вы нас привезли, Роулинсон? – проворчал Вессенберг, выгружая из хвостового вагона контейнеры с образцами.
– В ад, господа, точнее, в его преддверие, – усмехнулся полковник и приложился к фляжке. Потом посмотрел ее на просвет и выбросил под колеса вагона.
Если база Неллис, а в особенности мрачные подземелья Зо-
ны 51, походила на декорации к голливудским фильмам, то внутренние помещения базы Дагуэй напоминали не столько военный объект, сколько госпиталь или гражданскую больницу.
Стены, полы и потолки здесь были выкрашены в ослепительно белый цвет, повсюду горели синие дезинфекционные лампы, в сухом воздухе висел стойкий запах медикаментов. Пройдя через тройной тамбур со сменным давлением, нагруженная контейнерами группа очутилась в широком кори-
