– Я - ничто, - ответила голова робота достаточно громким голосом. Но в странном механическом звуке отдавалась подземная пустота, заставившая Халию затрепетать. Она непроизвольно вздрогнула в первородном ужасе.
– Ты - офицер Конфедерации?
– Я - голова робота, призрак человека, который умер на этом месте, - ответила голова призрака.
– Ты! Ты знал Дежурного Командира! - произнес Дросс, вспыхнув от гнева. - Он умер здесь, внизу, поэтому мистер Мунмен вызвал тебя.
Я помню, как бедный Нэггс безуспешно пытался сказать, что голова набита воспоминаниями! И все это время воспоминания хранились в голове робота! И воспоминания заставили тебя вернуться! Мистер Мунмен не вызывал привидение! Нет!
Дросс повернулся к остальным:
– Перед нами не призрак! Нет! Скачок во времени, тонкий элемент искусственного интеллекта - все, что робот видел, слышал или думал про Дежурного Командира! Вы не понимаете? Это совсем не метафизическое явление - а всего лишь автомат, созданный человеком тысячу лет назад! Мы слышим воспоминания, которые хранились в голове робота! Мистер Мунмен вызвал их и придал им форму! Он сумел ненадолго соединить пространство и время - вот в чем секрет трансформации! Но время уходит!
– Это не призрак?! - воскликнул Уордл. - Просто автомат?
– Можете называть его автоматом, одержимым дьяволом! - добавил Дросс. - А теперь дайте мне спросить голову робота, как спастись из проклятого места?!
Из исчезающей человеческой ткани, лежащей под улыбающимся черепом робота, раздался слабый стон. Мистер Мунмен ушел из форта в могилу, где он должен был пролежать уже два столетия.
– Минуты летят! - воскликнул Дросс. - Сколько времени осталось? - спросил он у приятно улыбающейся головы робота.
– Совсем мало! - ответил глухой голос.
– Тогда отвечай! - крикнул Дросс, злой и трясущийся от нетерпения. - Как можно уничтожить Системы Разрушения?
– Как? - переспросила голова. - Как?!
– Ты должен ответить мне! - вскричал Дросс в сильном возбуждении. - Ты должен ответить!
– Да, - улыбнулся череп. - Есть способ.
– Говори! - прорычал Дросс.
– Хорошо. Код - имя. Имя Командира. Сообщите Командному Центру дату с точностью до секунды - до стомиллионной доли секунды. По земному времени. Затем прикажите ему уничтожиться.
– Имя?
– Мое имя, - улыбнулся череп. - Мое имя, - повторил он.
– Назови его!
Череп с усилием криво улыбнулся. Его черты ужо стали принимать внешний вид твердого металла.
– Имя! Назови имя! - кричал Дросс. - Каждый знал вся сила заключена в имени - это самое древнее из всех суеверий! Назовешь свое имя и лишишься силы!
– Зейнер, - произнесла голова глухо. - Зейнер. Капитан и Дежурный Командир. Умер где-то здесь. Тысячу лет назад.
– Зейнер? - прорычал Дросс. - Просто Зейнер? Череп улыбнулся еще раз.
– Зейнер, - повторил он и упал на останки, которые незадолго до того были телом Воскресшего Человека.
* * *
– Зейнер! - громко произнес Уордл. - Вы слышали, Доктор?! Зейнер! Надо вызвать Центральную Командную Систему! Немедленно!
Халия пыталась не дышать воздухом склепа. Всю жизнь она будет помнить торжественное выражение сострадания на лице Дросса. Он как будто пытался вспомнить, что сказал мистер Мунмен.
– Минуту, Бригадир! - сказал он. - Одну минуту. Уордл продолжал нервно шагать и наконец застыл в молчании.
Дросс подождал минуты две, а затем заговорил:
– Мы потеряли в этом месте товарищей. Нэггса. Данецкого. А теперь мистера Мунмена.
Халию охватило чувство невосполнимой потери. Дросс обнял ее за талию.
– Сейчас не время горевать. Живые должны жить.
Уордл принялся за дело. Он отыскал компьютеры, регистрирующие время, и отдал им короткие команды. Он требовал к себе внимания, выкрикивая имя давно умершего Дежурного Командира.
– Ну! - крикнул он. - Подчиняйся! Ответа не последовало.
– Повторите команды, - посоветовал Дросс.
– Я - Зейнер! - кричал Уордл. - Дежурный Командир и Капитан! Я Капитан Зейнер! Сейчас ноль пятьдесят четыре минуты, две целых и пять-ноль-шесть-три-восемь-два-один десятимиллионных долей секунды двести семьдесят первого дня три тысячи шестьсот двадцать пятого года!
Минуты истекали. Древний форт замер в молчании.
Халия ощущала, как в комнате пробуждается холодная угроза - такая же, какую она чувствовала перед появлением трех ужасных роботов.
Бестелесный и громкий голос, раздавшийся сразу со всех направлений, был твердым, резким и злым.
– Нет! Нет! Люди уже давно не существуют! Всем людям уже тысяча лет! Все люди мертвы! Зейнер не соответствует моим критериям эффективности! Он не может успешно командовать! Я не должна уничтожать Системы Разрушения! Я сохраняю управление!
Дросс сгорбился.
– Это конец! - произнес он. - Это действительно конец.
– Да, все кончено, - согласился Уордл. - Машины стали хозяевами форта. Джакоб позвал Халию.
– Помоги мне, - попросил он детским голосом. Но Халия даже не взглянула на него. Ее обняла надежная рука Дросса.
Им оставалось только ждать.
Глава 20
Так их и нашли чужестранцы.
Они стояли все вместе, отойдя как можно дальше от фосфоресцирующих останков мистера Мунмена. Дросс покровительственно положил руку на плечо Халии. Уордл сидел на полу, опустив на грудь голову. Джакоб забылся в неглубоком сне.
Дросс увидел, как плавно распахнулись большие черные двери, впустив спасательную партию, состоявшую из четверых мужчин и двух женщин.
Рядом с ними стоял Батибасага, сверкая своим отполированным бронзово-зеленым телом.
– Доктор Дросс? - спросил вожак чужестранцев.
– Да. Я - Дросс.
Халия услышала голоса и, подняв голову, увидела пришельцев. Какое-то мгновение она думала, что наступил рассвет и пришли палачи. За те часы, что прошли между фарсом суда и появлением спасателей, она повторила мысленно все, о чем говорил ей Данецкий. В памяти запечатлелись черты его усталого, красивого лица с тревожными глазами и мягкой улыбкой. Она хранила, как сокровище, воспоминания о его нежности, которую постепенно открыла под маской охотника, увидела чуткого и заботливого человека. Это помогло перенести ожидание.
– Моя дорогая, - обратился к ней Дросс, поднимаясь на ноги, - помни, что ты должна позаботиться о себе. Все испытания закончились.
Затем были бесконечные вопросы и ответы, крики облегчения, радостные возгласы джакоба, скупые ответы человека, возглавлявшего чужестранцев, заискивающие объяснения Батибасаги, печаль и нескрываемое восхищение археолога.
