Мы осторожно проникли внутрь через окна с выбитыми стеклами и тихонько пошли по хрустящим осколкам. Весь вестибюль черен от сажи, кругом валяются обгоревшие куски мяса… Значит, кое-кто из «Свиста» погиб — подорвались на минах, замаскированных под ковром. Ну что ж, получили по заслугам!
От вестибюля отходят три коридора, один забаррикадирован офисной мебелью. Минди как раз туда и направилась, раздвигая обломки мебели мечом А вот настенная карта… так, посмотрим… в ней наверняка есть сознательные ошибки.
— Ребята, к реактору — туда!
На полу появилась огромная тень с неровными краями.
— «Двенадцать часов, верх»! — крикнул я и выстрелил из «магнума» в лампы над головой.
В облаке щепок и осколков с потолка обрушилась громадная тварь — прямо на конторку регистратора, а оттуда на декоративный стеклянный столик, тут же вдребезги разбившийся под неимоверной тяжестью; на ногах чудовища — ну прямо водосточные трубы — сочились кровью глубокие порезы. Ха! Я всегда знал, что от водосточных труб добра не жди!
Пока хрипящий зверь старался освободиться из-под осколков столика, пистолет Джессики изрыгал свинец, сталь и новехонькие плазменные пули. Обороняясь, враг зашипел и стал плеваться струями кислоты. Рауль направил в его сторону жезл — золотой луч остановил кислотные потоки на полпути, но яд брызнул на компьютер — и тот стал растворяться… Стрела Минди угодила гаду в глазницу; Донахью опалил его жидким огнем, а Тина заткнула пасть.
Джордж зловеще усмехнулся, снял с предохранителя «мастерсон» и обстрелял живучую водосточную трубу бронебойными разрывными пулями. Результат яростной атаки этих страшных пуль — отличная модель для изучения атомной структуры материи. Я затолкал «магнум» в кобуру, опустил ствол «баррета», прицелился и нажал на спусковой крючок… Ощущение такое, что моя пушка ошиблась и выстрелила в меня… Внутренне я как бы скорчился от боли, причиненной собственной шрапнелью… А потом вижу: водосточная труба лишилась головы…
— Но ведь это не оборотень! — уверенно заявил Рауль, показывая на неподвижное тело.
— Боже мой, парень, ну конечно, это всего лишь их приятель! — Отец Донахью приворачивал шипящий фитиль своего оружия. — Они явно здесь побывали.
— Но откуда взялась эта тварь? — С грустным видом Джордж облокотился на свой «мастерсон».
— Какое еще у нас есть снаряжение?
— Серебро, — ответил я, и тут щелкнула электрическая лампочка. — Оно действует только на оборотней.
Все другие боеприпасы остались далеко отсюда — в Старой Башне. Просто лучше не придумаешь! Я закинул на плечо тяжелый «баррет».
— Это был всего лишь охранник. Пошли! Я — первый, Рауль замыкает. Расстояние метр друг от друга. Вперед!
Быстрым шагом мы двинулись по центральному коридору. Где-то снаружи завыла сирена — так громко, что задребезжали разбитые стекла. Чтобы понять природу этого звука, нам не нужен наш универсальный переводчик — Джессика, все и так понятно…
— Макет! — за всех едва выговорила Минди.
И мы заулыбались, вздохнув свободнее.
— Точно! — воскликнул я, победно махнув сжатым кулаком.
Джессика и Майкл пожали друг другу руки; Джордж и Рауль — тоже; Тина обняла Минди.
— Пошли поддадим им! — закричал Ренолт, потрясая своим М-60.
Теперь мы устремились по коридору уже не столько шагом, сколько ползком. Вот она, наша возможность, — мы о такой и не мечтали. Властями, конечно же, приняты меры предосторожности. Каждый город, имеющий атомную станцию, располагает еще и ее макетом в натуральную величину, чтобы обучать персонал, — точной копией действующей станции, с отопительной и охладительной системами, паровыми турбинами и вибрирующим полом. Бюро, почти полностью истощив энергию высокопоставленного мага, ухитрилось воздвигнуть это здание. Настоящая атомная станция — в ста футах от него, чуть западнее, а это — модель. Превосходная приманка для окончательной расправы с оборотнями!
А что, если «Свист» обнаружит истину и отыщет подлинную станцию? Чикаго в считанные минуты будет стерт с лица земли… Даже и мысли этой нельзя допускать! Между тем ложная сирена все завывала не ослабевая.
Заворачиваем за угол — прямо перед носом двойная дверь, в центре зияет отверстие… Мы остановились; Минди вытащила из двери свернутый провод, а Джордж разрядил хитроумную мину старинного образца — маленький подарок от «Свиста»… За этими дверями оказались другие, потом еще и еще… Наконец достигаем самой-самой: сплошной слиток крепчайшей полированной стали; ни замка, ни ручки, ни окошка, ни набора кнопок, ни пульта, ни чувствительного рычажка — ну ничего. А на полу — мертвый техник… Джессика отвернулась к стене — ее стошнило. Бедняга оказался в скверном месте в неподходящее время… Я снял в себя пиджак сотрудника ФБР и укрыл его как мог.
— Проклятые бестии, скорее всего, за этой дверью, черт бы ее побрал! — Отец Донахью пылал гневом, обжигающим сильнее, чем его огнемет.
— Оʼкей, но как нам пройти? — Джордж переводил дыхание после пробежки по коридору.
— Никак. — Я поглаживал приклад «баррета». — Очевидно, отпереть эту дверь отсюда невозможно.
— Что это значит? — Минди, готовая действовать, обеими руками сжимала меч.
Я прикоснулся к бронированной двери.
— Это значит, что никто туда не проникнет, пока президент лично не даст Комиссии по атомной энергии команду выслать код.
— Но ведь это только макет! — простонал кто-то.
— Который функционирует так же, как подлинник.
Донахью извлек из кармана крошечный телефонный аппарат — и тут же на него легла тонкая рука Джессики.
— Вряд ли нам удастся быстро связаться с Белым домом.
Итак, нас отделяет от врагов только вот эта проклятая металлическая дверь! Это невыносимо! В одному ему свойственной манере Джордж выплюнул изо рта свою вечную жвачку.
— Ладно, пусть главная дверь заперта. Но ведь есть боковое окно? Или, может, проникнем через дымоход, как старый добрый Санта-Клаус?
— Ниет, — нежно протянула Тина Бланко, мягко сияя очами (иной раз маги одаривали нас изумительным взором, идущим из самой глубины души, — это как раз один из таких). — «Свист» туда не входил.
Я невольно огляделся по сторонам: тогда где же они?
— Обожемой! — соединив три слова в одно, выдохнула Джессика, глядя в пол.
Хотя мертвый техник был закрыт моим темным пиджаком, искалеченные ноги и руки высовывались наружу… Я опять ужаснулся и лишь потом заметил то, на что смотрела моя жена: его рука, левая рука, раздробленная до кости, вытянута в полную длину, на ней уцелел единственный палец, и он указывает на запад… Туда, где настоящая атомная станция. О дьявол, дьявол! Так его не сразу убили, а зверски пытали!
