которых покоились хрустальные бокалы и серебренная посуда.
За некоторыми из них сидели путешественники. Женщины в платьях, шить которые мечтала мама Арди. Сверкающие искрящимися нитями, приталенные, почти до самого пола, они и сами чем-то напоминали длинные, высокие фужеры.
Каблучки их туфель слегка стучали о деревянный настил пола, а на, зачастую, оголенных плечах лежали меховые накидки из белого песца, лисы или норки. В сложных прическах застыли какие-то не менее интересные украшение из перьев, либо же голову прикрывали шляпки.
Напротив них или же рядом сидели кавалеры. Большинство, как один, тучные, с животами, в строгих черных костюмах с белоснежными, хрустящими сорочками. Запонки и пуговицы на их одеждах блестели драгоценными камнями и…
Арди присмотрелся — у всех, как у женщин, так и у мужчин, на запястьях или пальцах обнаруживались драгоценности. Кольца с бриллиантами, браслеты из розового и белого золота или же наручные часы, инкрустированные все теми же бриллиантами, рубинами, агатами и всем тем, что можно было выкопать, а затем дорого продать.
— Ничего себе, — выдохнула Катерина. — Обычно такого не быв… ах да. Коронация. Все съезжаются в Метрополию на коронацию.
— Господин, госпожа, — как из ниоткуда перед Арданом и Катериной возник очередной проводник. — Могу я поинтересоваться из какого вы вагона?
И, словно невзначай, он кивнул на табличку на стене:
« Напоминаем, что вагон ресторан работает только для обитателей вагонов второго и первого классов.»
Ниже эта надпись повторялась еще на нескольких языках, письменность которых Ардан никогда в жизни не видел.
— Вот, — Катерина протянула их билеты.
Проводник что-то сверил, улыбнулся и провел их к свободному столику.
— Одну секунду, господин, госпожа, — елейным голосом, едва ли не пропел молодой человек. — Я принесу вам меню. От себя посоветую мясо оленя из Царских Лесов с соусом Аоси. Нежнейшее блюдо. Очень рекомендую.
И он испарился, оставив Катерину и Арди один на один с меню, в котором не было сильного разнообразия блюд, но каждое из названий приходилось читать, потому как компонентов в нем было более, чем достаточно.
Не говоря уже о цене.
Это самое блюдо из оленя стоило…
— Шестьдесят два ксо, — прохрипел Арди, которому на какой-то момент стало нехорошо. Воздуха мало. Голова закружилась. А еще деньги карман обожгли.
— Возьмем два, — плутовато улыбнулась Катерина.
Арди виновато улыбнулась и достал на стол выданные ему деньги.
— У меня только…
— Попросим записать на счет купе, — отмахнулась стрелок. — когда будем высаживаться, у Йонатана не останется выбора, кроме как оплатить счет. Так что не переживай.
Арди сперва хотел возмутиться, что это несправедливо и вообще попахивает воровством, но затем вспомнил несколько нюансов. Для начала — он был похищен из дома, разделен с семьей и… Йонатан, несмотря на все свои положительные качества, все еще оставался неприятным мудаком.
— Но эти деньги мы потратим, — твердо сказал Арди.
Может потому, что пытался заключить сделку со своей совестью, а может просто не хотел иметь ничего общего даже с таким опосредованным, но воровством.
Это шло в разрез с законами охоты.
— О-о-о… в этом даже не сомневайся, — улыбка Катерины стала только шире, так что, возможно, она поняла эти слова как-то по своему.
Уже через четверть часа перед ними стояли два блюда с горячим, по плошке с желтоватым, пряным соусом, мисочки с овощами и бутылка виски. Скорее всего — жутко дорогущая, потому как выглядела едва ли не изящнее, чем некоторые изображения скульптур в свитках Атта’нха.
Арди попросил себе воды.
Они ели (мясо действительно оказалось вкуснейшим, Арди даже не знал, что еда в принципе может быть настолько вкусной), пили и болтали ни о чем. Катерина рассказывала какие-то байки о службе Плащей, а Арди… молча слушал.
Минуты сливались в часы, за окнами на равнины уже давно опустилась звездная ночь, а они все разговаривали, попивая чай с баснословной стоимостью в двенадцать ксо за чайник. По мнению Арди в нем должны были быть заварены травы из сада Фае за такие деньги, но… это был самый обычный чай, пусть и из Каргаамы.
— Скучаешь? — внезапно спросила Катерина.
Арди дернулся и посмотрел ей в глаза. Не так, как учил Скасти, а Март называл Взглядом Ведьмы, а просто — посмотрел.
— По чему именно?
— А что пришло первым на ум? — серьезным тоном спросила стрелок.
Арди задумался. Когда она спросила, то на мгновение перед глазами промелькнули просторы гор Алькады, а затем мама с братом и, под конец, шериф с Кеной.
Анны в списке так и не оказалось.
— Если скучаешь, то это хорошо, — вздохнула стрелок. — Хуже, когда не скучаешь. Поверь, Ард, я таких видела. Тех, кому не о чем и не о ком скучать. Пустые люди. Как, вот, эта бутылка.
Она указала на виски, который почти полностью допила. На дне болталось грамм семьдесят янтарной жидкости. Не больше.
— С виду целые, но смысла в них нет, — говорила она трезво и прямо, словно и не выпила за неполных два часа почти треть литра крепкого напитка. — Так что всегда спрашивай себя, скучаешь ли ты о чем-то или ком-то. И пока ответ положительный, значит и человек ты тоже положительный.
— Положительный человек, — повторил Арди, запоминая услышанную фразу.
— Только не путай положительного с хорошим, — вздернула палец Катерина.
— А есть разница?
— Огромная! — фыркнула стрелок. — Хороший человек — это понятие очень, как говорят, растяжимое. Что для одних хорошо, для других плохо. Да и вообще — это ярлык. Кого надо назовем хорошим, кого надо — плохим, а затем плохим объявим войну, выселим их, дискриминируем и все такое. Они же плохие. Их можно.
Ардан не особо понимал, о чем именно говорит Катерина, но внимательно её слушал.
— А положительный… — она всплеснула руками. — тоже, конечно, ярлык. Да и вообще — забудь, что я сказала. Все мы, кто делает работу, которая должна быть сделана, всегда выглядим в глазах послушного стада самыми последними мерзавцами.
— Почему?
— А потому, малец, что наше существование как бельмо на глазу этих хороших людей. Мы им, видишь ли, напоминаем, что МИР ДЕРЬМО! — последние слова Катерина выкрикнула, обведя взглядом оставшихся в вагоне посетителей. — Грязное, паршивое место, где сильный жрет и еб*т слабого. Где все друг другу врут, предают и убивают. И хорошие
