Ознакомительная версия.
— …А настоящую его ногу тоже не выкинут, — продолжала рассказывать Алиса. — Ее засушат в особом жарочном шкафу, а потом разоймут на мелкие кусочки и в каждом достойном доме станут хранить засушенные частицы. А у кого будет палец…
Алиса закатила глаза.
— А если у кого сохранится палец… Кстати, вы пальцы отрезанные выкинули?
— Да, — сказал Егор. — Я как-то не подумал…
— Это ничего. Это как раз для тебя нормально, твой старший Друг - Алиса кивнула на меня. — Твой старший друг тоже всегда так делал. Не думал. Сначала стреляешь, а потом уж смотришь — вот главный принцип. Слышь, Дэв, у тебя еще ничего не отсохло? Не отмерзло? А то загодя надо запасаться частями тела героя, потом нарасхват будет…
Я едва не рассмеялся — гладко Алиса сочиняла, просто поразительно. Ей бы в эти журналы сочинять, где красавицы убивают чудовищ, там как раз все такое, вранье и смешное еще в придачу. А что? При нормальной-то жизни… Кто знает, кем бы мы стали. Нет, я, конечно, был бы водопроводчиком, Алиса бы сочиняла истории. Егор… Егор. Не знаю, чем он бы занимался. В зоопарк бы устроился, слоноводом, или слонистом, как там правильнее.
— Ничего смешного, — тут же сказала Алиса, уставилась на меня. — Ничего смешного во всей этой ситуации нет. Кроме того, что твой воспитанник Прыщельга не думает, так он еще и мочится по ночам. Знаешь, чем нам это грозит?
Я не мог понять, чем нам может грозить недержание Егора, но Алиса тут же пояснила:
— Вши. У зассатиков всегда заводятся вши. Еще пару раз… И все. Это закон. А потом эти вши на нас переползут, размножатся и начнут целыми стадами туда-сюда бегать… Это омерзительно.
— У меня нет вшей, — сказал Егор почти шепотом.
— В каждом человеке сидят вши, — авторитетно заявила Алиса. — В коже находятся яйца, и если не мыться или слишком часто мочиться во сне, то из яиц вылупляются вши.
— Не переживай, сейчас зима, — успокоил я Алису. — К тому же ко вшам быстро привыкаешь.
— Я не намерена привыкать ко вшам, я не в Рыбинске выросла…
Алиса пустилась рассказывать про свое детство, которое прошло не в Рыбинске, а во вполне себе приличном месте, где вши являлись исключением, а не обыденностью существования, я решил немного прогуляться.
Взял двустволку с последними патронами, зажег лампу.
— Я с тобой, — тут же сказал Егор.
— Идите-идите, — Алиса помахала рукой в воздухе. — Я пока тут проветрю все, я не собираюсь по этим подземельям рыскать, я не крыса, я человек…
На плечо Алисы всползла Чапа. Она опять не очень похудела, такая же упитанная и веселая, глазки блестят. Крысы вообще могут чем хочешь питаться, хоть камнями.
Алиса подкинула картона в огонь.
Я сдвинул холодильник, и мы выбрались из теплового круга.
— Закройте дверь, вшиги!
Задвинули холодильник обратно, пошлепали по коридору, не спеша, осторожно, кто его знает, что тут завелось… Обычно подземелья изобилуют поганью во всех ее проявлениях, а патронов мало.
Для начала вернулись туда, где мы провалились.
Центральный зал был завален снегом, вернее сказать, зала совсем не оказалось, просто снег, спрессованный, плотный, почти уже окаменевший. Вокруг тянулся широкий коридор, в который выходили двери магазинов, мы начали осмотр.
Строительный магазин. Большинство полезных вещей уже успели растащить, но выбор в магазине оказался настолько велик, что растащить все совершенно не получилось. Запаслись несколькими полезными штуками. Топориками с пластиковыми красными рукоятями, удобные, не очень привычные к руке, нуда ладно. Лопатками, я прихватил три штуки, разбирающиеся, очень удобные, занимают мало места, но раскладываются в одно движение.
Каски вот.
Я сохранил шлем, Алиса и Егор потеряли свои в снегу. Отыскать настоящий боевой шлем в наши дни почти невозможно. Оружия вот полно, его слишком много завезли в город в последние дни, а шлем… Редкая вещь. А без него никуда, голова у человека самое слабое место. Алисе я выбрал оранжевую пластиковую каску, Егору белую, чтобы различать их.
Строительные пояса. Я не знал, зачем они могли нам понадобиться, но пояса мне понравились. Широкие, кожаные, крепкие, со множеством петель и карабинов.
Искали спички, искали керосин, растворитель, бесполезно, эти припасы употребили задолго до нас. Сохранилось несколько баллончиков с полиролью, выдохшиеся, само собой, никаких других горючих жидкостей.
В самом дальнем конце нашли действительно полезное. Утеплитель для стен в пухлых рулонах. Не знаю, почему это не успели стянуть, возможно, воры наведывались сюда летом, утеплитель сохранился. Вырезали три длинных в два роста куска. Скрепили степплером по краям. Спальные мешки готовы.
У меня улучшилось настроение. Егор оставался мрачным, молчал, вонял. Стыдно ему, перед девчонкой особенно. Надо найти Егору новую одежду. И что-нибудь шерстяное, чтобы почки подвязать, с почками не шутят.
Дальше.
Странный это был подземный магазин, никогда такого не видел — слишком всего оказалось намешано. Сразу за строительным отделом начался пузыречный. Все стены заняты полками с небольшими бутылочкам, в бутылочках разноцветная вода. Мы открыли некоторые, разноцветная вода, все. Зачем держать разноцветную воду? Или это пузырьками торговали? Некоторые красивые.
Отдел одежды. Всю сожрала моль, одни вешалки остались, ладно, потом когда-нибудь переоденется, не к спеху. Да и не пахнет, кстати, пока.
Туристическая лавка. Найти нерастащенную туристическую лавку почти невозможно, и сейчас не повезло. Не осталось почти ничего. Удочки. Кепки. Крючки. Дурацкие майки. Маленькие ножики. Егору удалось найти зажигалку, бензиновую, но нерабочую, вот и вся добыча.
Дальше.
Дурной отдел. Заполненный поддельными растениями. Не обычными пластиковыми цветами, которые мне очень нравились, а вьюнами, березками, земляникой, незнакомыми лианами, зачем они вообще нужны?
Посуда.
Посудные отделы, по большей части всегда бесполезные, с тяжелыми железными кастрюлями, которые используются на плите, а в походе никакого толка от них нет. Ножи все уже разворованы, только самые маленькие остались, рыбочистные, в нашей жизни неприменимые. Иногда в посуде можно встретить хороший термос, но это редко, термосы нужны всем, их прибрали задолго до нашего появления, тут тоже без термосов.
Интересно, время легко и безжалостно разобралось с полезностью и бессмысленностью — полезных вещей мало, бессмысленных, без которых вполне себе легко обойтись, наоборот. Приспособлений для открывания пробок — не сосчитать.
Механических терок. Подставок под яйца. Клещей — не ясно, зачем в посудном магазине клещи, щипцы и длинные тонкие ложки. Вещей много, а смысла мало. Вот пройдет еще тысяча лет, и человек, если он, конечно, останется на нашей планете, с изумлением поглядит на приспособление, предназначенное для выдавливания чеснока. Все сгинет, сгниет, а алюминиевая давилка оставит нас позади. А вообще с каждым годом все меньше и меньше вещей, как полезных, так и вредных. Они как-то саморазрушаются. Находишь, допустим, бутылку, берешь ее для каких-либо нужд, а потом глядишь — в боку проедина. Сама по себе возникла, точно пластик, из которого она отлита, утомился и распался. А через месяц от этого пузырька только горлышко твердое остается, да и то не целое. Предметы будто съедает сыть.
Ознакомительная версия.
