Мы присели на землю неподалеку от командирского блиндажа. На сопку заехал «Урал» с солдатами. Они рассыпались по заставе и стали собирать убитых. Федулов покрутился среди них, отдавая какие-то приказы, потом убежал встречать командира колонны.
Рядом с нами остановился контрактник с двумя молодыми солдатами. Троица с почтительным ужасом в глазах разглядывала нас — единственных, кто остался в живых после жестокого боя.
— Разрешите обратиться? — спросил по-уставному молоденький солдат.
По возрасту мы с Сашкой вполне годились в офицеры.
Колчин кивнул.
— Вы не знаете Решкина?
— Знаем, — сказал я.
Колчин показал рукой в сторону блиндажа. Солдаты подхватили тело Решкина и понесли к машинам. С тела убитого скользнул в кофейную пыль маленький медальон. Типа жетона.
Я решил подобрать его и передать Федулову. Но это оказался не обычный «собачий» жетон, а пластинка темной стали с какими-то значками и фигурками. Даже на первый взгляд медальон очень древний. Я припомнил огромные рюкзаки маневренной группы. Мелькнула неясная догадка. Я спрятал медальон в карман и вернулся к Колчину.
К нам шел капитан Федулов:
— Ну, все? Вещи собрали? Пора ехать. Кажется, ваша миссия выполнена. Будет теперь о чем рассказать.
— У нас нет вещей, — сказал хмуро Сашка.
— Как это?
— Украли, — подтвердил я. — Все украли. Документы, диктофоны, записные книжки.
Александр Петрович слегка побледнел. Это хорошо просматривалось даже сквозь толстый слой пыли на лице.
— Мать честная, — только и сказал он. — Что теперь будет?
— Это вы нас спрашиваете, что будет? — спросил сердито Колчин.
— Там ваши домашние телефоны и прописка с адресом в Москве, так?
Мы оба кивнули.
Александр Петрович, понизив голос, сказал доверительно:
— Ребята, как вернетесь в Москву, советую первым делом продавать квартиры и сматывать с этих адресов. Паспорта, понятно, вам другие дадут. Да! Редакция! Срочно меняйте место работы. И не говорите, куда уходите. В общем, заметайте следы тщательней. Если «огни» забрали ваши документы, они могут к вам еще наведаться.
Меня такая перспектива не обрадовала. Судя по реакции Колчина, его — тоже.
— Капитан, вы не говорите нам, в чем дело! — Сашку распирало от злости. — Как мы можем от них уберечься, если даже не знаем, кто это такие?
Федулов молчал.
— Вы понимаете, что это разбивает всю нашу жизнь? — добавил я.
— Ребята, поступайте как знаете, — ответил примирительным тоном Александр Петрович. — Видит Бог, вы не по своей воле влезли в это дело. Но теперь имейте в виду: эти ребята свидетелей не оставляют. Мы гоняемся за ними уже полгода и ничего поделать с ними не можем. А уж они, будьте спокойны, наверняка пересчитали все трупы и точно вычислили, что вас среди убитых нет. У них просто времени не было вас искать. Они наверняка знали, что помощь уже идет, а путь им предстоял неблизкий. Вот они и взяли ваши вещички, чтобы потом получше разобраться: кто вы такие и где вас искать.
— Дурдом!.. Капитан, вы хоть можете намекнуть, кто это?
— Это страшные, безжалостные люди.
— Мы это уже поняли! — заорал на него Колчин.
Подскочил тот самый майор из медслужбы:
— Все нормально?
— Да-да, — заверил его Федулов.
— Это посттравматический синдром, — участливо сообщил майор. — Дать вам успокоительное?
— Спирта, — сказал Сашка.
— Бутылку, — добавил я.
— Вот теперь я вижу перед собой настоящих бойцов, — майор хлопнул каждого по плечу и пошел к машинам.
Зашевелились танки и БМП. Еще раньше исчезли БТР с разведкой. Но я это заметил только теперь. Машины выезжали с заставы и уходили по дороге — откуда мы вчера вечером привезли маневренную группу.
— Куда колонна? — спросил я.
— Акция возмездия, — ответил Федулов. — Теперь наш черед этих козлов загонять.
— Понятно.
— Ага, — Александр Петрович снова улыбался. — У нас игра такая. То они нас, то мы их. Не скучаем, в общем.
К нам подкатил военный «Урал». Шофер высунулся и проорал весело:
— Кто заказывал такси на Дубровку?
— Прыгайте, — скомандовал Федулов. И добавил: — Ежели что, генерал Глухов угостит вас подробностями.
Подошел майор-медик и протянул нам в кузов пластиковую бутылку спирта и газировку.
Мы поблагодарили его, но он только рукой махнул.
На соседний грузовик погрузили убитых. Их завернули в брезент и сложили на дне, закрепив тела веревками.
Я отхлебнул спирта, добавил в рот газировки, помотал головой и проглотил коктейль. Меня чуть не вырвало. Но сила воли победила. Сашка проделал то же самое. Мы уселись на какие-то сваленные в кузове доски, закурили и оставили наши земные заботы. «Урал» подпрыгивал на ухабах и временами чуть ли не взлетал. Мы глазели по сторонам на природу и поминутно мешали спирт с газировкой.
Как показали дальнейшие события, военный «Урал» спешил доставить нас к новым неприятностям.
Не успели мы выпрыгнуть из машины возле штаба погранвойск, как нас вежливо подхватили под руки и потащили в кабинет начальника.
— Ну, слава богу! — вскричал Анатолий Петрович Глухов, кладя трубку телефона на рогульки аппарата. Благословенная радость играла на лице генерала. — Все целы-здоровы?!
Мы кивнули.
— Из Москвы только что звонили. От директора! — Анатолий Петрович многозначительно оттопырил указательный палец в потолок. — Там уже знают о событиях. Очень волновались за вас.
— Все нормально, — заверил я, садясь за стол совещаний. Напротив примостырился Колчин.
— Это вам все нормально, — сказал генерал, не прекращая улыбаться. — А мы тут чуть инфаркт не получили. Нам ночью передают: застава захвачена. Предположительно, все убиты. У меня сердце провалилось. Ладно, мы — военные, у нас работа такая. Но корреспонденты!.. Тьфу-тьфу-тьфу, — он постучал костяшками по столу. — Я бы тогда следом за вами застрелился. Точно вам говорю. Представляю, что бы сказал мне директор, когда бы я ему сообщил о смерти его друзей.
— Ну, зачем же так, — скромно сказал Сашка. — Война дело такое…
— Война! Меня директор подвесил бы за яйца, если бы я вас угробил. Понимать надо! Ну, кто ж знал, что эта мангруппа попрется именно к вам на заставу? — спросил генерал у занавешенной на стене оперативной карты и сам же за нее ответил: — Никто не знал. Я-то думал: вы просто смотаетесь, посмотрите быт, так сказать. Заставу разбитую и все. А вишь, мать его, как обернулось. Ну, ничего-ничего. Вы сами-то хоть довольны?
— Конечно! Материал получится что надо.
— Ну, вы там все нормально напишете? — Генеральский сильный голос вдруг ослаб до доверительных ноток.
