Спецназовцы подпустили их на несколько метров, а затем полоснули очередями в упор. Двое из шестерых умерли не сразу, но ни один не издал ни звука. А детекторы движения уже фиксировали за деревьями новые объекты.
— Пума-двенадцать, — доложил Дьюк, — у нас становится жарко.
— Пума, сбор вблизи моей позиции, — принял решение Брэддок. Аборигены окружали отряд, явно превосходя его численно, и рассеянная тактика, эффективная для нападения с разных сторон, не годилась для обороны.
Нападавшие, похоже, тоже это понимали. Убедившись после нескольких попыток, что обстрел из укрытий не приносит странным пришельцам вреда, они не впали в панику, что было бы естественно ожидать от дикарей (и даже от более цивилизованных солдат, столкнувшихся с неуязвимым противником), а бросились в атаку, пытаясь рассечь отряд на несколько частей и атаковать окруженных со всех сторон врукопашную. Они уже не несли с собой бесполезных луков — вместо этого у многих были дротики и копья, способные хотя и не пропороть наноброню (впрочем, даже это можно было бы сделать, если не резко ударить, а плавно надавить), но нанести заметные травмы просто за счет массы и силы удара.
Судя по всему, в первую очередь лесные стражи стремились отрезать спецназовцев от бандитов, сочтя две эти группы чужаков союзными. В этом была их ошибка; авангард отряда легко отступил на соединение с остальными товарищами, но если бы те же силы были брошены на отсечение Блэкбеара и Биденмайера от основной группы, спецназовцы могли бы оказаться в серьезной беде. Неуязвимость для стрел и даже пуль отнюдь не означала полной безопасности: сильный удар копьем мог иметь последствия вплоть до перелома, а несколько аборигенов, набросившись со всех сторон, могли элементарно схватить солдата за руки и за ноги, а дальше уже сделать с ним, что угодно — например, сорвать шлем и перерезать горло, или сломать позвоночник.
Именно такая угроза нависла над Эплсвортом, в которого при отступлении на левом фланге попало сразу два брошенных копья, сбив его с ног. Спустя пару секунд солдат уже вновь был на ногах, но к этому времени его уже окружали пятеро аборигенов. Эплсворт успел выстрелить в двоих, когда другие двое схватили его сзади, а еще один подсек копьем под ноги, снова валя на землю. «Четыре, нужна помощь!» — крикнул спецназовец в микрофон шлема.
На выручку к товарищу устремился Джексон, бывший ближе всех к Эплсворту. Он успел сделать на бегу лишь два выстрела, ранив одного из нападавших, и тут в его магазине закончились патроны. Перезарядка оружия заняла буквально секунду, однако на пути у Джексона уже выросли еще двое лесных стражей, и один из них метнул свой топорик, попав как раз по штурмовой винтовке. Несмотря на силу удара, солдату удалось удержать оружие, однако от сотрясения патрон перекосило, и М16 заклинило. Времени исправить ситуацию уже не оставалось, и Джексон встретил одного из врагов прикладом в лицо, а другого — ногой в солнечное сплетение. Первый отшатнулся назад и упал в состоянии нокаута, обливаясь кровью из раны на лбу и расплющенного носа, но второй выдержал удар так, словно вместо живота у него была броневая плита, да еще попытался захватить ногу Джексона. Тому пришлось прыгнуть на землю, выворачивая ногу из захвата. Его противник прыгнул с ножом сверху, целя в щель между высоким воротом комбинезона и забралом шлема. Джексон успел увернуться и ударить врага выпрямленными пальцами в кадык. Тот откинулся набок и захрипел. Джексон вывернулся из-под тела противника, машинально отметив, какое оно скользкое — видимо, стражи леса натирались жиром или чем-то подобным, дабы их труднее было схватить в рукопашной схватке — но к обезоруженному спецназовцу уже подбегали еще двое с копьями.
«Бен, лови!» — услышал он. Барахтавшийся под своими врагами Эплсворт сумел бросить товарищу свою штурмовую винтовку. Один из новых противников Джексона попытался отбить ее копьем в воздухе, но не дотянулся буквально на пару дюймов. Джексон схватил оружие и, лежа на спине, прокрутился по кругу, дав две коротких очереди. Когда враги рухнули в траву, расплескивая кровь, он вскочил на ноги и бросился на помощь Эплсворту. С того уже сорвали шлем, и жить ему оставалось считанные секунды.
«Четвертый, замри!» — крикнул Джексон, опасаясь попасть в товарища (что было особенно опасно теперь, когда голова Эплсворта не была защищена). Тот повиновался, хотя инстинкт самосохранения велел извиваться и вырываться изо всех сил. Сидевший у него на спине абориген рванул голову солдата назад и махнул ножом в сторону его горла, но довершить свое движение не успел: три пули Джексона превратили его голову в месиво из крови, костей и ошметков мозга. Следующая короткая очередь сразила второго, а с третьим Эплсворт, высвободивший руки, сцепился сам и после нескольких секунд яростной борьбы сумел свернуть врагу шею.
Но новые аборигены уже спешили к месту схватки, да и нокаутированный начал приходить в себя (его товарищ по-прежнему беспомощно хрипел на земле — как видно, у него была сломана гортань). Джексон дал еще несколько коротких очередей по сторонам, пока Эплсворт подбирал свой шлем и штурмовую винтовку Джексона. Рывок затворной рамы — и заклинивший патрон вылетел в сторону, возвращая М16 в рабочее состояние. Как раз вовремя — теперь Эплсворт прикрыл веерной очередью Джексона, пока тот перезаряжался. Оба солдата бросились бежать в направлении остального отряда. Два дротика пролетели рядом с ними, но не попали. «Третий, четвертый, пригнитесь!» — услышали они по радио, и, едва эта команда была исполнена, над их головами просвистели пули навстречу преследующим их врагам. Полминуты спустя весь отряд был в сборе и занял круговую оборону. Несколько бойцов получили ушибы от ударов копьями и дротиками, но серьезно никто ранен не был.
Еще несколько фигур мелькнули между деревьями, пытаясь метнуть дротики — и рухнули под меткими выстрелами. После этого атаки на позиции спецназовцев прекратились, хотя «красные партизаны» по-прежнему стреляли. Впрочем, не исключено, что они просто палили в темноту, не видя противника.
— Отбились? — спросил Джонс, пытаясь облизнуть сухим языком пересохшие губы. Руки противно дрожали, даже хуже, чем тогда, когда он убегал по джунглям от бандитов. Те тоже были смертельно опасны, но все же не внушали такого страха, как эти безмолвные фигуры, возникавшие из темноты. Ни один из аборигенов так и не издал ни вскрика, даже когда получал серьезную рану.
— Нет, — мрачно возразил полковник, изучая показания детекторов. — Прячутся за деревьями, выжидают. Не иначе, надеются взять нас измором. Док, вы знаете, кто это такие?
