Йети в ответ не произнес ни слова… если вообще умел говорить. Он просто вновь закрыл окошко, оставив гостей в ожидании. Ждать, впрочем, пришлось пару минут. А затем с той стороны двери послышался шорох и лязг засовов. И дверь нехотя отворилась — толщиною оказавшись с дециметр.
Яромир, Олег и Георгий Павлович вступили в узкий коридор, еще более темный, чем бар. Дальнейший путь им указала могучая и мохнатая лапа привратника. Что было уже лишним: прямой коридор все равно мог привести только в одну сторону.
А привел он в просторную комнату, устланную ворсистым ковром. Яркость света оказалась чужда и ей. Только полумрак здесь оказался гораздо мягче, приятнее. Благодаря трем торшерам — в белом, розовом и желтом колпаках соответственно. И общей обжитой обстановке. Со стенами, отделанными мрамором, на этот раз белым. С диваном и креслами. И с парой картин в рамах.
Еще по обе стороны от входа в почетном карауле стояли две кадки с небольшими пальмами. Вокруг одной из них обвилась пестрая змея. При виде гостей она встрепенулась, недовольно зашипев. Да так, что Олег, находившийся ближе всех к ней, испуганно отшатнулся.
— Ни к чему бояться змей, — донесся до Яромира и его спутников мягкий голос, под стать обстановке, — змеи хладнокровны. Гнев, ненависть, просто придурь им не свойственны. Если змея и кусает кого… то только защищая себя, свои владения…
— …и хозяина, — с усмешкой добавил Зброй.
— Совершенно верно, — обрадованно подтвердил голос.
А затем перед гостями предстал и его обладатель. Огромная почти бесформенная туша изумрудного цвета. И аж с пятью глазами. Туша буквально заполняла собой гибрид ванны и инвалидного кресла. Или ванну на колесах, с какой стороны посмотреть.
— Рад приветствовать тебя, Яромир, — разверзся громадный рот туши, — ты так давно не заходил к старине Шабиру… что я едва о тебе не забыл.
— Уже говорил, но повторюсь на всякий случай, — начал Зброй, не разделяя его благостного настроя, — у меня… у нас всех троих Синдикат на хвосте. Вот потому и пришли.
— Печально, — голос Шабира и впрямь выражал скорбь, — что ты вспоминаешь о старом друге только когда случилась беда. Или тебе что-то нужно. А нет бы просто заглянуть к старине Шабиру на чашечку кофе… или чего покрепче. Да поспрашивать старину Шабира, как дела у него, как здоровье…
После секундной паузы пятиглазый хозяин добавил:
— На всякий случай, если тебе интересно. На здоровье не жалуюсь… не хуже других соплеменников, по крайней мере. Третий раз женился, детей уже с полсотни… не считал точно. Такими темпами, скоро у меня будет самый многочисленный клан в Расстане.
— Рад за тебя, — дежурной фразой отмахнулся Яромир.
— …бизнес, как видишь, идет в гору. Хоть и обитает под землей… такой вот каламбур. В общем, все, как обычно. Синдикат верховодит. Старшее поколение трудится и терпеливо гнет спину. Молодежь бунтует и митингует. Ну а старина Шабир потихоньку стрижет купоны и с тех, и с других, и с третьих…
— Это замечательно, — молвил Зброй без тени радости в голосе, — жаль, не всем так повезло в жизни.
— Помню-помню, — проговорил хозяин, — Синдикат, то да се… Ясное дело, подзатыльником и строгим внушением здесь не обойдется. А прятаться от Синдиката в подвластном ему городе — занятие безнадежное.
— Вот потому мы и хотим покинуть Расстан. Желательно, побыстрее…
— То есть, как это — покинуть? — напустился на Яромира недослушавший до конца Монахов, — а как же наша миссия?
— Дайте договорить, шеф, — недовольно огрызнулся Зброй, — покинуть город — это первый пункт. Второй: найти союзников против Синдиката.
— Ну это еще куда ни шло, — вмиг успокоился Георгий Павлович, — не бегство, но стратегическое отступление.
— А в чем проблема — удрать из города? — непонимающе вопрошал Олег Замшелов, — смогли же улизнуть. И досюда без хлопот добрались. Ну, почти.
Зеленая туша в ванне-кресле даже заколыхалась от смеха.
— Яромир, друг, — затем молвил Шабир, — где ты берешь таких непутевых подельников? А ты, мальчик, с какого облака к нам свалился?
— Забыл сказать, — пояснил, обращаясь к Олегу, Зброй, — Расстан… да и многие другие наши города обнесены стенами. Железобетонными. Не отказались мы от укрепления населенных пунктов, в отличие от вашего мира. Вот почему в городе места не хватает. Улицы узкие, дома высокие.
— В этой стене всего несколько проходов, — добавил Шабир, — с контрольно-пропускными пунктами. Пошлины там собирают, въезжающих проверяют на вшивость. В смысле, на благонадежность. И держат тесную связь с Синдикатом. А теперь сам ответь, малыш: много у вас шансов удрать из города при таком раскладе?
На это Замшелову оставалось только помотать головой.
— Ваш единственный шанс, — продолжала туша, — мой секретный туннель. Через который мне доставляют товар в обход побирушек Синдиката. И не только мне. И не только товар… сами понимаете. Беру я гораздо скромнее. Вот и вам тоже: и место укажу, и паролем снабжу, и знаками специальными. Чтоб пропустили. Причем все — совершенно бесплатно. По старой дружбе. Вам знаки куда? На руку? Или…
Речь Шабира прервалась на полуслове. Когда все три торшера разом погасли, погружая комнату в темноту.
— Опять энергии не хватило, — проворчал мутант, — оно и понятно. Ладно, нефть заканчивается. Так еще и этот Синдикат электричество задницей лопает. Со своими фабриками, лабораториями… Эй, Дихам, вруби резервный генератор!
Последнюю фразу он уже выкрикнул. И не абы куда, а в портативное средство связи, встроенное прямо в один из поручней кресла-ванны.
Через несколько минут торшеры загорелись вновь.
— Так на чем мы остановились? — сам у себя спросил Шабир и сам же ответил, — ах, да. Из Расстана вы выберетесь через мой туннель. А после вам дорога одна: в Лагерь Изгоев.
— Лагерь Изгоев? — переспросил Яромир.
— Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, — беззлобно молвил мутант, — Лагерь Изгоев. Поселение специально для неудачников со всего нашего прекрасного города. Там и несостоятельные должники, и шпана, сдуру Синдикату дорогу заступившая. И честные служаки из полиции… бывшие. Ну и жулики всякие… кто-то даже от нежелательной свадьбы туда сбежал. Не суть важно. Главное, что чуть ли не все в Лагере Изгоев имеют зуб на Синдикат. И не упустят возможности ему подгадить.
Определенно, словоохотливый Шабир не прочь был еще что-нибудь сказать. Но, как водится, беда не приходит одна. И проблемами с электричеством на сей раз не обошлось.
— Хозяин! — передатчик на кресле-ванне буквально взорвался взволнованным голосом бармена-осьминога, — это песец полный, хозяин! Здесь люди Синдиката… и еще легавые, кажется! С пушками! Кажись, они убили Глаза!
