Помощник Дженкинс смотрел за ними из окна и увидел, что, как только они вышли на улицу, Кимбалл передал ключи от машины Форчуну. Он озадаченно повернулся к шерифу и посмотрел на него.
— В чем дело, Дженкинс? У тебя такой вид, как будто ты чем-то озабочен.
— Я просто думаю. Эта история с летающим блюдцем… Форчун сделал удивленный вид, но я не считаю, что он на самом деле был удивлен. А вот откуда Кимбалл знает, что вы видели НЛО?
— Сегодня утром я разговаривал с Мэрилин. Я позвонил ей и сказал об этом.
— Хорошо. Однако Форчун взял машину Кимбалла до этого, а мы арестовали его сразу же, как он ушел от Мэрилин.
— Так.
— Но Кимбалл знал об этом, не беседуя с Мэрилин. Откуда?
Шериф Лоренцо Додд в который раз пошарил в поисках несуществующей сигареты.
— К черту, Дженкинс. У меня есть более важные дела, чем это. — Он поискал в кармане и выудил оттуда какую-то мелочь. — Купи мне, пожалуйста, пачку сигарет. Ты знаешь мои любимые.
Дженкинс ухмыльнулся и, порывшись в ящике своего стола, торжественно достал новую пачку.
— Купил для вас вчера, шериф. Я знал, что вы не выдержите.
— Давай вперед! — воскликнул Ганнибал Форчун, чувствуя, что машина катится назад. Переключение скоростей было подпружинено, очевидно, с целью предотвращения случайного смещения на обратный ход, и он догадался, как сделать правильно.
Уэбли-Кимбалл вздохнул:
— Так держать, и в один прекрасный день ты будешь справляться с ней не хуже помощника Дженкинса.
— А что, — сказал Форчун, радостно выжимая первую скорость, — совсем неплохая машина. Земля на самом деле достигла кое-чего, чем не стыдно гордиться. И, пожалуйста, без подколов.
— Как скажешь. А теперь куда, о Мудрый Спаситель Мира? Только не гони, а то снова заметут за превышение скорости.
— Как намекал шериф Додд, ВВС, возможно, действительно все путают, но подозреваю, что одна из этих команд, о которых мы слышали сегодня, — переодетые люди Империи.
— Точно! Поэтому мы последуем за честной леди, а? Хорошо? Это даст мне возможность избавиться от этой оболочки. Не ожидаю, что ты согласишься, однако человеческое тело не является идеальным багажом, чтобы таскать его с собой.
— С человеческим телом связано довольно много удовольствий, — запротестовал Форчун.
— Я ожидал это услышать, учитывая, что твое тело единственное, которое у тебя когда-либо было. Но если ты хочешь знать о настоящем удовольствии, позволь рассказать тебе…
— Избавь. Я все слышал о твоих похождениях еще зеленым юнцом, и тем не менее я им не верю. Что же касается того, чтобы расстаться с телом Кимбалла, считаю, что еще не время. У меня такие чувство, что оно может оказаться очень кстати.
Уэбли вопросительно посмотрел на своего напарника:
— Больше всего на свете не люблю, когда играют втемную.
Солнце поднялось высоко, и дороги были забиты легковым и грузовым транспортом. Форчун наконец привык к «ягуару» и вел его так, как будто тренировался для гонок на Большой приз, полагаясь на отличную память симбионта в части дорожных указателей, чтобы добраться обратно до темпорального транспортного корабля. Наконец там, где шоссе максимально близко подходило к цели, он свернул на изрытую колеями проселочную дорогу и остановил «ягуар» в таком месте, где было мало вероятности, что его обнаружат. Отсюда до поляны, где их ожидала невидимая машина из будущего, было всего лишь несколько минут ходьбы.
— Управление? — спросил Ганнибал.
Уэбли отдал «часы». Форчун надел их на запястье, схватился за крепкую ветку и прикоснулся к заводной головке. И снова невинные ручные «часы» исчезли в скручивающемся потоке времени, выполнили свое дело и возвратились на место. Форчун открыл корабль, и они оба вошли внутрь.
— Малик, возможно, первоклассный тиран, — заметил Ганнибал, — но не великий полководец.
— Почему? — Все еще страстно желая избавиться от оболочки Кимбалла, Уэбли с вожделением поглядывал на футляр.
— Удачливые генералы постоянно заботятся о потребностях своих войск. Империя имеет немного темпоральных транспортных кораблей, и они в десять раз больше нашего. Я думал об этом, пока тебя ждал. Наша техника настолько ушла вперед от техники Империи, как пулемет от лука со стрелами. Однако в любой точке контакта мы почему-то соперничаем с ними на равных.
Форчун уселся за пульт управления и занялся настройкой.
— Они берут упорством, — предположил Уэбли, садясь рядом. — Точно так же один сумасшедший бомбардировщик может быть равен всем полицейским силам большого города.
— Хорошо ты справляешься с домашним заданием!
— Мне пришлось кое-чем заняться, пока ты прохлаждался в каталажке. А сейчас я пытаюсь вычислить, почему ты придаешь такое значение той пустоголовой рыжей девчонке.
— Это должно быть очевидным, особенно сейчас, когда ею заинтересовалась Империя. И если они забрали ее куда-то, можно спорить, они полагают, что ей известно больше, чем положено.
— Почему бы им просто не убить ее и не смыться?
Форчун нажал на кнопку; корабль наполнился пронзительным гулом.
— Ты забываешь, с кем имеешь дело, Уэб. Дрофокс Джоргол, возможно, найдет ее занятной, Что будет засчитано в пользу агента, который доставил ее. Как и любой другой командир в имперской организации, Джоргол вынашивает честолюбивую мысль свергнуть когда-нибудь самого Малика. Рискованное положение, когда пытаешься оставаться на хорошем счету у тирана и одновременно замышляешь его смерть, однако так поступает любой подающий надежды молодой исполнитель в гангстерской банде. Мальчики Джоргола знают, к чему стремится их босс, потому что у них такие же амбиции, хотя, возможно, и в меньших масштабах. Это беда любой организации, единственной целью которой является власть.
— Если ты уже закончил лекцию, нам пора в путь, — сказал Уэбли.
Форчун широко улыбнулся, затем нажал на другую кнопку и отклонился, услышав и увидев сигнал об отсчете времени. Когда погасла последняя сигнальная лампочка, лобовой иллюминатор затуманился, стрелки часов вращались назад, унося их в ближайшее прошлое, случившееся еще сегодня. Это было одно из новейших усовершенствований, которым технические специалисты ТЕРРЫ снабдили корабль, — способность скользить обратно по временной линии, которую вы занимали прежде, ни в коей мере не подвергая опасности свое собственное существование. Это было очень удобное приспособление, поскольку оно позволяло агенту наблюдать за событиями, происходившими в то время, когда сам агент занимался другими делами. Необходимо было только оставаться безучастным относительно наблюдаемых событий.
