Тело Кейлла покрылось потом, израненная плоть закричала от боли, но он крепко сжал зубы и продолжил. Первой в движение пришла левая рука. Мучительно медленно она поднялась и опустилась ладонью на кровать у правой щеки. Так же мучительно оторвалась от кровати и согнулась в колене левая нога. Ценой невероятных усилий Кейллу все-таки удалось повернуться на бок.
Потом Кейлл позволил себе скатиться обратно в прежнее положение, и, чувствуя, как постепенно высыхает пот, расслабился. Какое никакое, а достижение, упрямо подумал он. Хотя с такими темпами мне понадобится год, чтобы пересечь комнату.
Кейлл уже собрался предпринять еще одну попытку, когда вернулся врач. Выпученные глаза уставились на Кейлла.
— Хорошо, хорошо. Тихо и спокойно. — Несколько раз удовлетворенно покивал он. — Инъекция будет действовать еще некоторое время. Потом еще одна — и снова спать.
По-прежнему хихикая, врач вышел из комнаты. Кейлл понял, что тот остался более чем доволен.
Врач был уверен, что Кейлл все еще совершенно не способен двигаться. Так что действие наркотика оказалось слабее чем обычно.
Но ведь легионеры НЕ БЫЛИ обычными людьми. Их тренировки требовали здоровья, физических данных и контроля тела, далеко выходящих за понятия обычного. И что существенно, сопротивляемость болезням — в том числе и действию наркотиков — у легионеров всегда была выше, чем у обычных людей. Кейлл помнил, что удивил своей выносливостью даже Наблюдателей, полностью придя в себя намного раньше предполагаемого срока, когда они спасли ему жизнь.
Но пользы от этого пока было мало. Хотя это было все, чем он располагал.
И Кейлл снова принялся за дело. Приложив все усилия, он повернул голову в сторону двери, через которую появлялся врач. Возможно, она вела в примыкающую комнату. Кейлл подумал, что там могут держать Тэма. Но сейчас важнее было найти возможность попытаться еще раз выгнать наркотик из себя.
Но возможность так и не представилась. Врач поспешно вернулся в комнату и, находясь в поле зрения Кейлла, стал суетиться с каким-то оборудованием у стены. Вдруг он замер и подпрыгнул, как ужаленный, — голос из противоположного угла комнаты прозвучал для него явно неожиданно.
— Он полностью пришел в себя?
Голос был резким, но при этом глухим и ровным, лишенным всякой выразительности. Кейлл не мог видеть его владельца, но по спине его побежали мурашки.
Потом говорящий появился в поле зрения, и холод сковал всю спину Кейлла.
На первый взгляд человек, стоящий над ним, был прекрасен, нечеловечески. Высокая широкоплечая внушительная фигура, казалось, была отлита из золота — или из какого-то другого гладкого и сверкающего металла. Больше всего она была похожа на статую какого-нибудь могучего древнего бога. И все же она двигалась — гибкие швы на суставах толщиной с волосок были почти невидимы. На мгновение Кейлл подумал, что золотая фигура — робот, но тут он увидел лицо. Оно представляло собой полную противоположность божественной фигуре — отвратительную противоположность.
Если переливающееся тело было от бога, то лицо — от дьявола. Дьявола, созданного из плоти, человеческой плоти, — и безобразной до отвращения. Кожа была болезненно серой, одутловатой, испещренной оспинами и шрамами. Мелкие черты лица вызывали отвращение. У близко посаженных глаз отсутствовали брови и ресницы, нос представлял собой две узкие зияющие щели, а маленький толстогубый полуоткрытый рот выставлял напоказ крошечные зачерненные зубы.
Киборг, решил Кейлл, глядя на существо. Тело кибернетического робота с органической человеческой плотью на лице. Под ней, без сомнения, находится человеческий мозг, заключенный в гладкий золотистый колпак — искусственную черепную коробку.
Врач услужливо скользнул вперед:
— Он пришел в себя. Но пока еще не может двигаться.
— Вы уверены? — Маленькие глазки не мигая буравили Кейлла. — Это человек многих талантов и ресурсов. Караулить его нужно более чем тщательно.
Врач согнулся в полупоклоне и убрался прочь. Кейлл и золотой гигант некоторое время молча смотрели друг на друга. Кейлл едва мог пошевелиться; никогда еще он не чувствовал себя таким уязвимым.
— Я — Альтерн.
Глухой жуткий голос был по-прежнему бесстрастным.
— И вы здесь босс, от Смертокрылов, — сказал Кейлл, пытаясь заставить мускулы рта быть более послушными.
Движение широкой золотистой руки как бы отбросило вариант мирного разговора.
— Я знаю, что тебе известно это имя. Я знаю, что у тебя есть масса информации о Смертокрылах, которой у тебя не должно быть. Я намерен узнать, что тебе еще известно, — а самое главное, откуда у тебя эти знания.
Кейлл помолчал, вспоминая последнее столкновение с агентом Смертокрылов на Скоплении возле планеты Вейна. Его врага удивило, что Кейллу что-то известно о Смертокрылах. Рано или поздно этот факт, и сам факт существования Кейлла неизбежно должен был попасть к главному Смертокрылу, которого называли не иначе как Первый.
— Особого труда мне это не составило, — сказал он, наконец. В тихом голосе звучала неприкрытая издевка. — Заказал видеовызов к Первому и расспросил его.
Одутловатое серое лицо Альтерна не дрогнуло.
— Вы этого не делали. Равно как не использовали для получения информации свои приборы. Вы не так умны.
— Нет? — ответил Кейлл. — Тогда, может быть, мне просто повезло.
Голос стал более глухим, как будто шел из могилы:
— Вы пережили уничтожение вашего мира. Единственный из всех. Дважды вы находили путь к операциям Смертокрылов на других планетах, и дважды мешали нам. Никому так не везет. Вам ПОМОГАЮТ, Кейлл Рэндор. И вы расскажите мне — кто, как и откуда.
— Нет, — сказал Кейлл спокойно, — не расскажу.
Щели ноздрей вспыхнули.
— В соседней комнате лежит джитреллианский офицер. Я могу принести его сюда и позволить доктору Ренсайку оперировать его ужасно болезненным способом. Доктор с наслаждением пользуется скальпелем.
Лицо Кейлла осталось непроницаемым, а голос ровным:
— Я встретил этого юношу совсем недавно. Он неуклюжий, глупый и недисциплинированный. Неужели вы действительно думаете, что забота о нем может заставить меня рассказать хоть что-нибудь одному из убийц Мороса?
Это был чистый блеф, но Кейлл произнес эти слова с ледяным убедительным спокойствием. Золотой гигант некоторое время изучал его, а затем снова махнул рукой.
— В самом деле. Юнец не имеет значения. А вы, кажется, избавились от некоторых легионерских принципов. Я, может быть, даже смогу использовать вас.
