что в моём случае близкое соседство с другими гладиаторами хорошая идея.
— М? — Удивился я. — Ты вроде не выглядишь слабаком, из нас двоих это мне надо говорить подобное и избегать каких-то контактов.
— Дело не в этом… До того как стать гладиатором, я служил в городской страже. Понимаешь, какое здесь к таким отношение? — Почесал он затылок, вымученно улыбаясь.
— Как же тебя так угораздило… — Прикрыв глаза произнёс я.
— Говорил ведь — я худший из всех… В моём случае, наверное, проще было бы умереть самому, но… Я слишком труслив для самоубийства. Просто так себя убить я не позволю, но надеюсь, что в этих ямах найдётся умелый воин, что сможет забрать мою жизнь.
— Слушай… С таким настроем ты и первого боя не переживешь.
— Значит судьба такая. — Пожал он плечами.
— Раз так, то я не понимаю, какого чёрта ты настаиваешь на том, чтобы остаться здесь. Пойдём давай…
— Да мне не принципиально, но… У тебя ведь тоже могут быть проблемы из-за меня.
— Если у кого-то нет проблем – значит он уже мёртв. Вся моя жизнь состоит из проблем по сравнению с которыми, то о чём ты говоришь, сущие пустяки. — Произносил я, пока он снова грузил на себя все вещи.
— Из твоих уст звучит, как-то неправдоподобно… Сколько тебе? Четырнадцать?
— Тринадцать с небольшим.
— Ещё младше, а уже так спокойно говоришь о подобном, неплохо тебя, наверное, жизнь потрепала. Ты бывал на войне?
— Если ты имеешь в виду великие войны Шиноби, то, нет. Я родился после них. Но в боевых действиях пришлось поучаствовать и не раз.
— Охереть… Понятно почему ты такой… — Он задумался, подбирая слово. — Отчаянный.
— Разве? Я как-то не замечал… — Пожал я плечами на ходу.
Хорошо, что вместе с робой нам выдали также и ботинки, пусть и весьма посредственного качества.
Под пристальные взгляды нескольких готовящих еду мужиков самого разного возраста, мы прошли мимо замеченных ранее палаток. Я постарался максимально отморозиться от них, Вайлд старался сделать то же самое, но получалось не очень.
Установку палатки и обустройство, а также пометку территории на двадцать метров вокруг палатки с помощью нескольких специальных печатей, которые следовало пометить нашей кровью, мы завершили ближе к вечеру.
В день заселения с нас не требовали соблюдения распорядка. Также, ближе к вечеру в палаточный городок начали возвращаться гладиаторы. Все выглядели максимально вымотано, а некоторые были сильно избиты. Похоже тренировки тут совсем не сахар.
В качестве еды мы получили небольшую пачку риса, чуть соли, два куриных яйца, четыре булки, кусок масла, который пришлось заворачивать в фольгу поплотнее и бросать в холодную воду, чтоб он не растаял пока приготовиться еда. Также выдали немного мяса, если это можно так назвать… По факту, это были самые хреновые куски курицы, которые я когда-либо видел за две жизни, но я был рад даже этому.
На следующее утро, наша спокойная бытовуха закончилась.
Под крики пришедшей в лагерь по раньше охраны и звуки труб, всех выгоняли с палаток на построение на стадионе. Собралось примерно пару десятков мужиков. Все встали в три шеренги, чтоб было удобнее.
В первом ряду были те, которые тут меньше месяца. Во втором уже не новички, в третьем те, кто уже считался «ветеранами» ям и жившие каждый в своём доме. Перед нами, свернув с главной дороги на стадион, вышел жилистый чёрный мужик. Высокий и худощавый, но заметно подкачан. Одет он был в какую-то кожаную кирасу и юбку на античный манер, хоть это было и не совсем по погоде. Сейчас – ранее утро и было довольно прохладно, учитывая, что мы не так и далеко ушли от побережья моря, а весна едва успела начаться и зима вполне была ещё в своих правах даже в этой южной стране.
Осмотрев нас строгим взглядом, суровый негр произнёс…
— Ну что за ёбаный сброд… — Произнёс он. За его спиной тут же нарисовались какие-то типы, которые точно не были стражниками, но уже тренировались с боевым оружием. Среди них было несколько мужиков, одна девушка блондинка с копьём и круглым щитом на спартанский манер. Один мужик с двумя гладиусами. Один самурай в полной броне… Ещё один здоровяк с ростовым щитом без брони, но с двусторонним топором.
Все они, как и негр, смотрели на нас как на говно…
— Гладиатор – это тот, кто не страшиться смерти. Ступая на арену, он принимает её неизбежность. Засовывает пальцы в её промежность. И жёстко там наяривает пока она не потечёт кровью! После этого, он с любовью принимает её дары и трахает до тех пор, пока сама смерть не удовлетвориться его выступлением и не заберёт с собой того, кто посмел выступить против него на Арене! — Торжественно произносил он. — Запомните… Никто из вас, жалкие ублюдки, не продержится там даже секунды! — Все, кто наблюдал за этим представлением из-за спины негра, едва сдерживали ржач. — Никто… — Продолжал он, приближаясь ко мне. — Кроме… Одного. — Негр подошёл ко мне в упор, и с высоты своего роста смотрел мне в глаза сверху вниз. Вблизи я заметил несколько старых шрамов от меча на его лице. Сурово… — Этот… — Продолжил он, резко отойдя от меня. Этот ребёнок вчера сражался в яме один на один с гладиатором и победил вопреки всем ожиданиям. Внимательно посмотрите на него! — Приказным тоном произнёс он и в строю все как один вылупились на меня. Ну спасибо… — И вы увидите… Он… Ничто! — Блондинка с копьём и круглым щитом за спиной негра всё же не сдержалась и хихикнула. — Он всего лишь использует непривычный стиль шиноби, чем и смог удивить и даже на какой-то момент превзойти своего противника. Хотя, это не отменяет того факта, что дрался он с ещё большим слабаком! — Повернулся он уже к стоящим за спиной. — Запомните! Кем бы вы ни были ранее… Шиноби, самураями, пехотинцами, стражами или ещё каким-то дерьмом. Это теперь не имеет никакого значения. Теперь вы все лишь жалкие псы! Нет! Вы даже хуже! Вы куски мяса, брошенные на съедение под рёв толпы! Тех из вас, кому посчастливиться выжить в ямах, я лично, вот этими руками, сделаю настоящими гладиаторами, которые будут достойны ступить на пески Великой Арены Теополиса!
— Арена! Арена! Арена!
