только я, и мне пришлось повернуться назад, но так и застыла на месте.
Столб лунного света, исходящий из луны падал вниз, освещая небольшой участок травы, в которой что-то блестело. Я, словно завороженная, приблизилась к этому освещенному участку. Последний раз я такое испытывала, когда обретала Дранатай с Уроном. Пришлось заглянуть в траву.
– Что ты делаешь? – спросила мама сзади, но ее слова, будто проносились мимо моих ушей.
Все мое внимание было сосредоточено на белом перламутровом камне, лежащем в траве. Он блестел в лунном свете и поражал своей красотой.
– Возьми, – раздался тот же тихий голос из камня. Когда раздался голос, камень осветился еще большим сиянием, как будто со мной говорил именно он.
Я взяла его в руки. Круглая гладкая поверхность камня перестала сиять.
– Что это? – спросила мама, которая подошла ко мне. Я показала ей свою удивительную находку. – Невероятно! Это… это же лунный камень. Он очень редкий. Где ты его нашла?
Я показала ей место, откуда подняла камень. Лунный столб света исчез, словно ничего не было.
– Странно, – проговорила мать. – Обычно они встречаются в горах. Ладно, потом разберемся, а сейчас побежали скорей, пока твой отец не рассердился.
Мы побежали во дворец. Лунный камень я спрятала в боковой карман джинсов.
На ужин мы, конечно же, опоздали, но отец этого даже не заметил. Первым блюдом был у нас рисовый суп, а на десерт подали небольшой кусочек тортика. Отец спрашивал каждого, кто, чем занимался весь день и каждый отвечал на вопрос. Я рассказала про свою удивительную тренировку и полете на Уроне, но про свою находку ничего не сказала. Лайн и Луна два часа тренировались с передышками, а затем немного отдохнули в своих комнатах. Риан рассказал, что немного потренировавшись в стрельбе из лука, он следил за стражей до самого ужина.
После небольшого застолья все разошлись по своим комнатам. Возле двери моей комнаты стоял один вооруженный охранник. Заметив мое приближение, тот склонил голову. Поприветствовав его в ответ улыбкой, я открыла дверь и вошла. Мне очень хочется лечь, потому что после полета на Уроне в теле чувствуется какая-то слабость.
Проходя к кровати, я остановилась возле большого зеркала, висевшего на стене. В отражении, на своей шее я разглядела черный символ, который показывала мне бабушка. Ее слова сбылись.
Я подошла к кровати, затем положила рукоять под подушку, и не снимая джинсов и майку, легла. Ох, как хорошо! Свет так и остался гореть, но мне так не хотелось вставать к выключателю, что я осталась лежать и накрылась одеялом.
Я долгое время лежала и смотрела на люстру, подвешенную к потолку и думала о своем сегодняшнем полете. Внезапно мне вспомнились слова матери о скейтборде. А я действительно бы сейчас с удовольствием на нем прокатилась. Мой скейтборд остался стоять на Земле в моей комнате. В ящике тумбочки, которая стоит возле моей кровати лежит плеер с наушниками и старый мобильник. Можно было бы сейчас послушать музыку, но я поняла, что свет люстры в моих глазах начал размываться. Веки закрылись, и я заснула.
Спокойствие царило в комнате отца, но сейчас она совсем по-другому выглядит. На большой кровати (которая находилась на том же месте, что и сейчас) спит молодой отец, примерно лет двадцати пяти. В углу, неподалеку от кровати стоит колыбелька, в которой лежит девочка-малышка, и она спокойно спит. Рядом с кроваткой сидит сонная мама на стуле и тихо качает кроватку из стороны в сторону. Мать очень молода и похожа на меня. По этим признакам я поняла, что сейчас ночь.
Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и вбежал высокий мужчина лет пятидесяти с черными волосами, короткой бородой такого же цвета, большим носом и широкими карими глазами. Его голову украшала красивая золотая корона, которую сейчас носит мой отец.
– Элирана, Емирон! – громким голосом воскликнул мужчина, захлопывая за собой дверь. – Проснитесь! Собирайте вещи. Вам нужно отправиться на Землю. Совет захотел убить мою милую внучку Винору. Поднялось восстание. Вам нужно уйти в другой мир. Мы с вами уже догадываемся о планах Кинельфа. Я решу этот вопрос.
Спустя несколько минут все стояли в тронном зале, включая бабушку Илару. Папа держал в руках два чемодана, а мама держала на руках маленькую девочку.
Бабушка протянула моей матери рукоять с изумрудом на конце, говоря при этом: «Когда Виноре исполнится шестнадцать лет, и она попадет в этот мир, отдай это ей. Только для нее это создано»
Затем они попрощались, обнявшись друг с другом. Бабушка открыла в стене портал (такой же, какой удалось открыть мне), и мои родители вместе с малышкой, войдя в него, исчезли.
После этого недолгого сна я открыла глаза. В голове вертелись вопросы. Мне было непонятно, почему моих родителей называли другими именами? И что за Винора? А может это вообще не я лежала в колыбельке, и была у мамы на руках? Что-то я совсем ничего не понимаю.
Единственное, что я поняла – это то, что мне приснился сон из прошлого, когда мои родители пришли жить на Землю, чтобы спасти меня. Но была ли это я? Нет! Я уверена, что это была я! Но с именем мне ничего не понятно.
Мне приснилась та самая ночь, когда мы бежали в другой мир, и когда Страна, где все возможно закрылась для меня на шестнадцать лет.
Я точно помню, что заснула с включенным светом, но сейчас темно. Лишь лунный свет пробивается через окно и немного освещает комнату. Но кто потушил свет? Может, мама заходила сюда, чтобы поговорить со мной, но обнаружив меня спящей, вышла и потушила свет? А может это был папа?
Я встала с кровати, надев на босые ноги черные балетки. Затем, взяв из-под подушки рукоять, вышла из комнаты.
На мое удивление в коридоре оказалось тоже темно, а в его конце через маленькое окошко сочился лунный свет. Но потом я испугалась, когда не обнаружила рядом с дверью собственной комнаты охранника. А может просто закончилась его смена, и сейчас придет другой охранник?
– Прекрасный вечер. Неправда, ли? – раздался знакомый девчачий голос рядом со мной. Он был абсолютно спокоен. – Особенно для убийств.
– Кира? – испуганным голосом спросила я, смотря в темноту.
И я не ошиблась. В освещенную часть коридора вошла моя бывшая подруга с мечом в правой руке. Ее волосы собраны в хвост на затылке, а сама
