– Ша!! – громовым басом взревел Спрут. – Шквал, ты, никак, забыл наш закон: все прошлые дела остаются за Периметром?
Шквал осекся. И в самом деле, это было одним из неписаных законов сталкерского братства. Кем бы ты ни был до того, как попал в Зону, и какие бы терки ни были с коллегами прежде, но будь любезен, не вспоминай об этом. Если охота выяснить отношения за старое, то возвращайтесь на Большую землю и там уж решайте свои вопросы, как вам угодно. Но разборок по этому поводу в среде вольных бродяг не терпели. И вылет из группировки – самое меньшее, что светило нарушителю. Да что он им скажет, если даже его командир и наставник адмирал Корин тогда ему не поверил?
– Так что, будем извиняться? – осведомился Спрут. – Или станем упираться и делу мешать?
Это была особенность характера Спрута: если он что-то решил, то хоть лопни, а сделано будет. Мог колебаться, мог раздумывать над вопросом не один час или день. Но, решив, не отступал.
– Да… – тяжело вздохнул Шквал. – И в самом деле, это старые дела… Замнем…
Горло сжала невысказанная брань, а сердце – темное нехорошее предчувствие.
– Ладно. Я пойду, надо стволы еще разобрать и прочее добро. Работа же скоро как-никак…
* * *
– Женька, постой! – услышал он за спиной ненавистный голос уже метрах в десяти от дверей мастерской. И не обернулся. – Старший лейтенант Брагин!
Сплюнув, Шквал повернулся. Барсуков догнал его.
– Женя, я хочу сказать… – произнес он, приблизившись.
«На расстояние удара, однако, не подходит», – машинально отметил Шквал.
– Хочу сказать, что не в обиде. Ваш шеф прав, что было, то было. Тем более было-то разное, мы все-таки на одной стороне рубились.
И Барсуков протянул руку для пожатия. Которую Шквал, сжав зубы, проигнорировал.
– Решение на подъем этого твоего клада принято. Не все ли равно тебе теперь? – бросил он.
– В таком вопросе не должно быть разногласий.
– Команда дала добро, – медленно и с расстановкой выдал Шквал. – Парни проголосовали, я подчинился. Я буду выполнять, что решили. Ни о чем другом не уговаривались, а я с тобой и не столкуюсь. Мириться с тобой я не собираюсь.
– Нам, может, еще друг другу спину прикрывать. Это не шутка… – серьезно и прочувствованно произнес Барсуков. – Я…
– А мне наплевать на тебя! – Шквал, закипая, шагнул к нему. – Тебе свезло, что меня не было на совете. «Гидры» не согласились бы на поиск этого вашего сраного Сундука, если б знали, кто ты такой!
– Ты так ничего и не понял в жизни, Женя… – с каким-то странным сочувствием изрек майор.
– А иди ты в… звезду!!! – рявкнул Шквал и, развернувшись, быстро зашагал прочь.
Закрыв за собой дверь, сталкер, чтобы успокоиться, принялся пересматривать свое хозяйство: акваланги, водоструйные насосы, компрессоры. Подводные фонари. Взрывобезопасные фонари с магнитным затвором для работы в подземельях. Гермобоксы для аппаратуры. Много чего лежало без дела! Приподняв крышку верстака, слазил в погреб, где хранилась взрывчатка. Пригодится или нет?
Ах, твою ж дивизию!!!
Швырнув об пол подвернувшуюся под руку табуретку, сталкер зло и заковыристо выматерился.
Московская Зона, поселок Разворот
Подогнав джип к беспорядочно расползшемуся скоплению деревянных вагончиков и жилых контейнеров, он подозвал околачивавшегося тут же типа с «макаровым» на поясе и нарукавной повязкой «Дружина охраны правопорядка» и небрежно бросил, как имеющий право:
– Браток, покарауль! – и сунул ему тысячу рублей.
– Не вопрос, командир.
Разворот внешне мало чем отличался от поселков и поселочков Внешнего кольца. До «харма» тут на развороте на знаменитую трассу Е‑95 был кемпинг для дальнобойщиков. Мотель, автомойка, бензоколонка, кафе, магазинчик всякой всячины – ну и еще точка «плечевых».
Потом…
Потом Разворот стал чем‑то вроде Тортуги для Новой Зоны. Тут можно было встретить сталкера из любого клана, Темного, наемника и мародера. Прийти мог всякий, если, конечно, вел себя прилично и не палил в ближнего почем зря.
Третья по значению внутризонная биржа артефактов, биржа наемников, незарегистрированные, но работающие как часы филиалы пяти российских и двух иностранных банков. И лучшая оружейная торговля. К одному из столпов которой и лежал его путь.
Захлопнув дверь авто, Шквал двинулся туда, где над вагончиком возвышалась покосившаяся, хотя и недавно покрашенная вывеска «Оружейная торговля».
Пожалуй, самое важное после бара здание в любом населенном пункте в любой Зоне. Ибо именно здесь можно разжиться нужным вооружением и амуницией для тяжелого сталкерского ремесла.
Ему пришлось подождать – из дверей вывалилась компания из трех слегка подвыпивших типов, тащивших под мышками оружейные чехлы, при этом громко переговариваясь.
– Я тебе говорю, выходишь из здания, поброди вокруг. Там со стороны Тропарева тоннель, а может, вход в подвал…
– Ну?
– Баранки гну! Найдешь гараж открытый, там пара БРДМ. Но имей в виду, там поблизости стая нахттоттеров обосновалась. В общем, в гараже подходишь к двери, открываешь, в коридоре завал, справа есть дыра, закрытая досками… Лезешь туда, мочишь тварей, поднимаешься по лестнице, и все. Тайник там, Грош врать не станет.
Пригнувшись, чтоб не удариться о странный низко прибитый косяк двери (недавней работы, как отметил наблюдательный взгляд экс‑разведчика), Шквал вошел в тамбур и едва не споткнулся о высокий порог из стального двутавра.
Ну, чисто корабельный комингс! Вроде раньше не было такого…
Порог преодолеть удалось без труда, но все же эта конструкция не соответствовала его представлениям об удобстве, а тем более о том, как должен выглядеть вход в магазин. Даже оружейный. Даже в таком месте, как Разворот. Толкнув дверь, сталкер медленно вошел в оружейное заведение, не забыв закрыть за собой дверь.
«Вот я и на месте…» – подумал Шквал, подходя к старому доброму мраморному прилавку.
– Эй, Князь!
Прихрамывая, появился хозяин торговой точки – довольно молодой, в дредах и пирсинге тип, никак не тянувший на сталкера или торговца оружием и вообще на человека Зоны, скорее на диджея второразрядной дискотеки.
– А, Шквал! – протянул он руку. – Давно жду.
– Ну и порог у тебя. Для кенгурей, что ли, делали или для кроликов? – справился Шквал.
Князь почесал крошечную эспаньолку, смотревшуюся на курносом и веснушчатом рязанском лице в высшей степени нелепо.
– Для козлов делали… Тут у нас сам знаешь какой народ. Повадились в последнее время торчки да нюхачи ко мне, так и норовят схватить ствол, а то и просто пару обойм, да бежать. А потом загонят за гроши в баре, и к торговцам «дурью». Буролисту щепотку купят и рады. Так я сделал такую вот… фортификацию. Нарик если и перепрыгнет порог, то башкой об косяк непременно приложится, так что с копыт долой. Ну, Хоббит его и примет да маленько ботами по почкам и поучит…
