Мипосанская флотилия все еще наступала.
— Они собираются идти на абордаж, — крикнул Доран.
Скоро я понял, почему джапальская флотилия оставалась у берега: к битве подключилась батарея, находившаяся на городских стенах. Орудия более мощные, чем катапульты на кораблях, бросали более тяжелые камни и крупные огненные снаряды. Пантеконтеры выдвигались вперед между больших мипосанских кораблей. Они были быстроходней и маневренней. Их главной целью, насколько я мог судить, было поразить противника, подойдя к борту и швырнув короткие копья в отверстия, за которыми находились гребцы, прикованные к своим скамьям. Если удастся вывести из строя гребцов, корабль станет беспомощным. Тяжелый камень береговой катапульты упал прямо в центр палубы одного из пантеконтеров, убив двух или трех человек и пробив днище корабля, который тут же стал погружаться в озеро. Уцелевших воинов, прыгавших за борт, встречали копья с палубы джапальского корабля, который они только что атаковали. До меня доносились вопли и проклятия умирающих.
— Удачный выстрел, — одобрил Кандар.
Теперь горели четыре атаковавших корабля. Их экипаж пересел в маленькие лодки, но места для всех не хватило. Рабы горели, прикованные к скамьям цепями. От их криков стыла кровь в жилах.
Другие мипосанские корабли сцепились бортами с джапальскими. На палубах шла рукопашная схватка, они были скользкими от крови. Это было ужасное, но захватывающее зрелище. Когда дым от горевших кораблей затмил видимость, я опустился ниже, чтобы лучше все видеть.
По неосторожности я опустился слишком низко! Камень, выпущенный из катапульты, ударил в пропеллер и разбил его вдребезги. Теперь я и мои спутники оказались в весьма затруднительном положении.
Первая мысль, когда я осознал постигшее нас несчастье, была о Дуаре. Почему я оказался над битвой между двумя народами, враждебными мне? Какой ничтожный шанс имеется теперь у меня, чтобы вернуться когда-нибудь в Тимал? Что станется с Дуарой?
Я проклинал себя за свою непроходимую тупость, повторяя эти ужасные вопросы, а меж тем «Анотар» скользил в воздухе как планер. Приходилось совершить посадку. Высоты, на которой летел корабль, едва хватило, чтобы приземлиться у берега в миле от Джапала. Оставалось надеяться, что в пылу сражения со стен города никто не заметил случившегося и не видел, куда мы направились.
Я посадил свой корабль совсем близко от леса и сразу же вместе с Кандаром и Дораном спрятал его в укрытие между густорастущими деревьями. Закончив работу, мы взглянули на город и убедились, что дым горящих кораблей скрывает подробности сражения от наших взоров. Оставалось надеяться, что он также скрыл и место нашего приземления.
Кандар и Доран сочувствовали мне и сокрушались по поводу постигшей нас беды. Они повторяли, что это их вина. Если бы я не старался помочь им, то происшествия не случилось бы.
Нет смысла рыдать над разлитым молоком, возразил я и тут же объявил, что нужно найти инструменты и крепкую древесину для нового пропеллера. Тщательно осмотрев все, что осталось от старого, я выяснил, что починка вполне возможна.
Когда я подробно объяснил Кандару, какие инструменты требуются мне и какой сорт древесины, то был удивлен его интересом. Он задал множество вопросов о конструкции пропеллера: как определить нужный угол лопастей и так далее. Можно было подумать, что он сам собирался делать его.
Отыскать нужную древесину оказалось проще всего. Та же порода деревьев, из древесины которых был изготовлен прежний пропеллер, росла и в лесу, рядом с которым мы приземлились. Добыть же инструмент оказалось гораздо труднее.
— Их полно в Джапале, — сказал Кандар. — Нужно найти способ пробраться туда. У нас с Дораном сотни друзей в городе; если бы только удалось связаться с ними.
Они пораскинули мозгами и составили кое-какой план, но в целом предприятие все равно выглядело достаточно безнадежным. Наконец Дорану пришла в голову идея, которая содержала в себе по крайней мере крупицу надежды — правда, очень маленькую крупицу.
— Мне знаком человек, который изготавливает ножи. Я знаю его очень хорошо, поскольку часто делал ему заказы. Он — человек честный и преданный. Живет прямо у стены, недалеко от задних ворот, ведущих в город с суши. Если удастся добраться до его дома, мы могли бы добыть необходимые инструменты.
— Вопрос в том, как добраться до его дома, — промолвил Кандар.
— Через стену, — ответил Доран.
Кандар рассмеялся.
— В самом низком месте высота стены целый тед. Я не умею так высоко прыгать. (Тед соответствует 13,2 земного фута.)
— Никому и не придется прыгать, — объяснил Доран — Ты встанешь Карсону на плечи, я на твои — вот так и взберусь на стену.
— А если тебя схватят, Гангор тебя прикончит на месте. Нет, так рисковать нельзя.
— Да тут практически нет риска, — возразил Доран — Мы проделаем это ночью. После битвы все устанут. Во всяком случае, стража у нас никогда не отличалась бдительностью.
— А как ты вернешься назад? — спросил Кандар.
— Дом приятеля стоит прямо у стены. Крыша на один вулат ниже верха стены. Я спущусь через слуховое окно, возьму инструменты и перелезу через стену.
— Звучит просто и заманчиво, — хмыкнул Кандар.
— Мне все-таки кажется, что риск слишком велик, — возразил я.
— Все получится, как надо! — горячо заверил Доран.
Что ж, пожалуй, другого выхода нет. Мы подошли к городской стене после захода солнца. Доран привел нас к месту, где, он предполагал, за стеной стоял дом ножовщика. Это было недалеко от задних ворот — к сожалению, слишком недалеко, как мне показалось, особенно, если часовые будут зорко смотреть по сторонам.
Поначалу все шло просто блестяще. Кандар влез на мои плечи, а Доран вскарабкался на его. Только мы обрели равновесие, как резкий голос за нашими спинами сказал:
— Спускайтесь! Вы арестованы. Мы стража!
Я держал за ноги Кандара, подстраховывая его, и прежде чем успел вытащить пистолет, меня схватили сзади. Кандар и Доран потеряли равновесие и рухнули на голову мне и полдюжине стражников. Многих из них они сбили с ног, но парень, державший меня, не ослабил своей хватки.
Мы пришли в себя и поднялись на ноги. Я обнаружил, что меня разоружили. Один из воинов с гордостью показал мой пистолет.
— Я видел, как он этим пользовался утром, — сказал он. — Если бы я не узнал его и не отобрал эту штуку, он уложил бы нас всех.
— Обращайся с ним осторожней, — предостерег я, — он может вас убить.
— Не беспокойся, я буду осторожным, — приосанился он. — Я оставлю его у себя. Завтра, признаюсь, я с гордостью покажу его своим детям.