Я оказался в невыгоднейшем положении, поскольку, занявшись пистолетом, держал копье сгибом левой руки, а острие воткнулось в грунт. Крюк тем временем был уже заведен за мои плечи и нацелился в мой затылок. Доля секунды — и мне конец.
Вероятно, я сделал самое удачное, что мог. Правда, сделал совершенно автоматически — времени на обдумывание не было. Я прыгнул на противника. Если бы отскочил в сторону, то оказался на крюке. Прыгнув вперед, я застал его врасплох. В прыжке отбил меч в сторону, одновременно послав пучок лучей прямо в сердце. Все решили секунды.
Кандар и Доран находились немного впереди меня, в гуще баталии. Кандар стоял рядом. Он яростно сражался с одним из зеленых. У него тоже было только копье, и я поспешил к нему на выручку. Пока ему удавалось отбивать в сторону вражеский крюк. Сразу же после этого ему приходилось парировать выпад меча, так что пустить в дело копье не удавалось. Он все время оборонялся, а ни один поединок еще не выигрывался таким образом.
Я подоспел в тот момент, когда его атаковал второй противник. Луч вырвался из ствола моего оружия, и оба нападавшие на Кандара рухнули. Затем я помчался сквозь вражеские ряды, направляя лучи направо и налево, расчищая проход, настолько широкий, что мог проехать «Анотар». Это был миг моего триумфа. Я чувствовал себя так, словно один выиграл сражение.
Неожиданно я осознал, что захватчики бегут впереди меня и по бокам. Я оглянулся. Но не увидел никого, кроме коварных врагов. Они уже сомкнули свои ряды, и меня уносило в общем потоке. Я попал в ловушку. Осознал это со всей очевидностью, когда поскользнулся и упал. Меня тут же схватили, выбили из рук пистолет. Я оказался отступающим по главной улице Джапала и через задние ворота за пределы города вместе с побежденным войском. Отступление не кончилось и здесь, поскольку воины Джапала продолжали преследование далеко на равнине, постоянно атакуя арьергард. Почти стемнело, когда погоня прекратилась, войска Кандара вернулись в город. И тогда я понял: Кандар не знает о том, что случилось со мной. Если бы знал, то не прекратил бы погоню.
Все время меня тащили два воина и отпустили только теперь, когда преследование закончилось. Пока эти существа отдыхали, мне на шею накинули веревку. Вскоре они двинулись дальше, а меня повели, как быка на бойню.
Я заметил, что пистолет торчит из набедренной повязки одного из воинов, и не спускал глаз с парня, надеясь, что найду способ вернуть оружие. Надежда была весьма прозаичной. Я не смог бы сделать даже одного выстрела, если бы сумел выхватить его. Противник был настолько многочислен, что, убей я даже многих из них, они все равно одолели бы меня.
Стоит ли говорить, как я был подавлен. Невезение все время преследовало меня. Уже на пороге свободы, которая позволила бы вернуться к Дуаре, — попасть из-за опрометчивости и глупости в такое неприятное положение! Вероятно, оно оказалось самым опасным из всего, с чем я когда-либо сталкивался. Зачем мне понадобилось бросаться в гущу сражения практически одному? Не знаю. Возможно, я переоценил свои силы, но у меня были для этого основания. Ведь я прошел через множество невероятно тяжелых испытаний и избежал сотни, если не тысячи, опасностей.
Куда вели меня странные и молчаливые существа? Какой жребий ждал? Я не слышал, чтобы они произнесли хотя бы словечко с тех пор, как увидел их, и гадал, не немые ли они и есть ли у них вообще органы речи.
Один из них приблизился ко мне, когда мы после очередного привала снова тронулись в путь. Он носил три золотых браслета, а рукоять его крюка украшали три золотых кольца.
— Как твое имя? — спросил он на универсальном языке Амтора.
Значит, немыми они все-таки не были.
— Карсон с Венеры, — отвечал я.
— Из какой ты страны?
— Из Соединенных Штатов Америки.
— Никогда о такой не слышал, — подумав, заключил он. — Как далеко она от Брокола?
— Я никогда не слыхал о Броколе, — теперь настала моя очередь удивляться. — Это где же?
Он казался оскорбленным.
— Все знают про Брокол. Это самая великая империя на Амторе. Она расположена в сорока копах отсюда по другую сторону гор.
Другими словами — сто миль. Я не только угодил в плен, но мне еще придется идти пешком сотню миль!
— Тогда моя страна находится в десяти миллионах четырехстах тысячах копов от Брокола, — подсчитал я в уме.
— Таких расстояний не бывает, — заявил он раздраженно— Ты лжешь, и это ухудшает твое положение.
— Я не лгу. Таково самое близкое расстояние от моей страны до Брокола, иногда она бывает еще дальше.
— Ты самый большой лжец, каких я когда-либо встречал, — утвердился он в своем мнении — Сколько народа живет в твоей стране?
— Ты мне все равно не поверишь.
— Все же скажи. Может быть, это маленькая страна. А знаешь, сколько народа живет в Броколе?
— Боюсь, что не смогу догадаться.
— Ты действительно не сможешь догадаться — в Броколе живет пятьдесят тысяч человек!
Я думаю, он ожидал от меня изумления.
— Неужели? — сказал я.
— Да, пятьдесят тысяч, я не лгу. А теперь скажи, сколько человек в твоей маленькой стране? Говори мне правду.
— Сто тридцать миллионов.
— Я велел говорить тебе правду. На всем Амторе не найдется столько народа.
— Моя страна не на Амторе.
Я думал, что он взорвется, так он разозлился.
— Ты все еще дурачишь меня? — возмутился он, став темно-зеленым.
— Вовсе нет, — заверил я его. — Какой мне смысл лгать. Моя страна находится в другом мире. Если бы Амтор не окружали облака, вы бы видели ее по ночам, сияющую, как маленький огненный шарик.
— Я уже говорил, что ты самый большой лжец, каких я когда-либо встречал в своей жизни. А теперь, утверждаю, что ты самый большой лжец, какие вообще существуют. Ты самый большой лжец в мире.
Мне не по вкусу, когда меня обвиняют во лжи, но что оставалось делать? К тому же, в том, как он это произнес, послышалось даже некоторое уважение. Прозвучало скорее комплиментом, чем оскорблением.
— Не понимаю, почему ты мне не веришь. Ведь наверняка ты никогда не слышал такие названия, как Вепайя, Гавату или Корва, хотя эти страны существуют.
— Где они находятся?
— Здесь, на Амторе.
— Если ты можешь привести нас в страны, о которых мы не слышали, мы тебя, пожалуй, не станем приносить в жертву Лото-Эль-Хо-Ганье. Но для тебя будет лучше, если ты скажешь правду ей или Думе.
Лото-Эль-Хо-Ганья, если буквально перевести, означает Высочайшая-Выше-Чем-Женщина. Ни один из народов, с которыми я сталкивался на Амторе, не имел религии. Это же имя и упоминание о жертвоприношении предполагали, что она могла быть богиней.