Теперь к железным ящикам. Улов в них оказался ещё богаче, чем в сейфе. Пятнадцать метров промышленной капроновой ленты, какую используют как автомобильный трос, две новые, ещё с бирками фуфайки, кирзовые сапоги сорок четвертого размера и самое главное, бензиновая болгарка. «Штучка классная, — думал Китяж, взяв болгарку в руки, — пригодится, когда начнутся мародерства». А теперь к ящику.
Подойдя к ящику, Кирилл увидел надпись, от которой у него перехватило дыхание.
— ГЭ У ГЭ О ЭМ О ЭС ЭС ЭС ЭР, — прочитал Данила, — Пап, а что такое ЭСЭСЭСЭР?
— Великая держава, — ответил Тяжин не отрывая взгляда от надписи «ГУ ГО МО СССР», — была. Ну, посмотрим, вдруг там клад? — Китяж оторвал взгляд от надписи на ящике и отдал Даниле фонарик, — Давай, поработай.
Отщёлкнув две застежки на ящике, Кирилл с силой дернул крышку наверх и сказал:
— Сим-сим, откройся…
* * *
Ящик был разделен деревянной перегородкой. В большем, примерно две трети, отделении лежали противогазы ГП-5 и фильтры к ним в картонных коробочках. На коробочках проступала маркировка уровня защиты «3». А в другом отделении…
В другом, меньшем отделении, стройными рядами, лежали небольшие оранжевые коробочки. Индивидуальные аптечки — АИ-2. Китяж посмотрел на сына, затем снова в ящик и спросил:
— Ты знаешь, что это, сынок?
— Конечно, — уверенно ответил Даня, — это — противогазы — такие средства защиты от всякой отравы. А вон те, оранжевые — аптечки. Такие в СТАЛКЕРе на каждом углу валяются.
— Нет, сынок. Это действительно — клад.
Тяжин достал одну аптечку и открыл её. В аптечке все было на месте. Даже тюбик с промидолом! А ещё там лежала бумажка с надписью «Упаковщик?12. Проверено ОТК. 18 октября 1986 г.» Почти двадцать шесть лет эти коробочки ждали своего часа. Четверть века! И хотя сроки годности давно вышли, Китяж понимал, что в сложившейся ситуации эти коробочки могут спасти им жизнь. А могут и убить… Если оставшийся в живых народ прознает, какое богатство таит в себе подвал старого совдеповского кабака, их с Данилой просто затопчут. И никакой резинострел не поможет!
Не выпуская аптечку из рук, Китяж осмотрел ящик ещё раз. На внутренней стороне крышки он обнаружил интересный документ, который назывался: «Выдержка из приказа Главного Управления Гражданской Обороны Министерства Обороны СССР?186/29 от 29 апреля 1986 г. О организации эвакуационных мероприятий в случае радиоактивного заражения на территории СССР»
Особенно Китяжу понравился четырнадцатый пункт данного приказа, а именно такие слова: «…для взаимодействия с районными штабами ГО, предприятиям общественного питания, приказано взять на баланс и обеспечивать своевременную замену по срокам хранения: Противогазов ГП-5 —?? 1,2,3,4 — по пятьдесят штук, Фильтры к противогазам ГП — 5, класс эффективности — 3 — двести штук, аптечек индивидуальных АИ-1, АИ-2 — двести штук. Для личного пользования персонала предприятий общественного питания, взять на баланс и обеспечивать своевременную замену по срокам хранения: противогазов ГП-7 и фильтров класса эффективности — 3 к ним в количестве — согласно штатному расписанию, Аптечек Индивидуальных АИ-3, в количестве — согласно штатному расписанию…»
А внизу подпись: Генерал армии Алтунин А.Т.
— Нет, сынок, это даже не клад… — легкий холодок пробежал по затылку Китяжа. Вот она — первая хорошая новость, после того как их жизнь изменилась, — Это — Клондайк, сынок! Понимаешь? Вот перед нами лежит голубой Эльдорадо! — запел он пританцовывая. «Эх! Ещё бы ОЗК раздобыть… Ага! Размечтался! А как сейчас в Брисбейне хорошо… Плюс двадцать восемь и океааан…»
— Давай в «холодильник», — Китяж отошел от нахлынувшей на него волны воспоминаний об Австралии, и мотнул головой в сторону двери. Аптечку из рук он уже не выпускал.
Вернувшись в уже обжитой «холодильник», Китяж достал из аптечки «пенал?2», самый длинный, и высыпал его содержимое на ладонь. В инструкции значилось «Пенал?2 — радиозащитное средство».
— Насколько я помню, это калий йода, — От старости, таблетки начинали крошиться. Тяжин дал две таблетки сыну. Сам принял четыре и посмотрел на часы. 22:10.
— Так, боец. Ложись-ка ты спать. — сказал Тяжин сыну, указывая на седушку дивана.
— А ты?
— А я — рядом, — ответил Кирилл Даниле, — вот только «сигналку» поставлю. Не хватало нам ещё «гостей» проспать.
Данила лег, положив под голову скрученный поварской халат, укрылся фуфайкой, и свернувшись калачиком, моментально вырубился. Китяжу было не до сна.
Взяв ветошь, найденную в «раздевалке» и свечку, он пошел конопатить щели ставенок элеватора. Провозившись, минут пятнадцать, Тяжин удовлетворенно посмотрел на проделанную работу. Дым им с сыном был больше не страшен. Дальше — в другой конец коридора, к основной двери. На нее надо было поставить «сигналку». Зайдя по дороге в «Золотую кладовую» Китяж взял игрушечную алюминиевую кастрюльку, в которой какой-то мастер держал припой и канифоль, Сломанную отвертку и электрод для сварки. Подойдя к основной двери, Тяжин соорудил очень хлипкую конструкцию на ручке. Конструкция, вершину которой венчала кастрюлька, развалится при попытке открыть дверь и соответственно Кастрюлька, упавшая на бетонный пол, своим грохотом подаст «сигнал тревоги».
Вернувшись к «холодильнику» Кирилл не стал заходить, а остался в коридоре. Закурив сигарету, Тяжин обдумывал план действий на завтра. Завтра приедут эвакуационные службы и всех спасут.
Или не придут. Тогда к обеду, в городе начнутся мародерство. Значит, к обеду ему уже нужно будет набить одну из подсобок едой. И, желательно «чистой». Хотя, какой на хрен едой. Он ещё не был наверху. И не видел во что превратился маленький, тихий Павловск. «Утром разберемся. Утро, оно ведь, вечера бадунее.» Подумал Китяж и тщательно затушил окурок о стену коридора.
Зайдя в «холодильник», Тяжин посмотрел на сына. Данилка мирно, по детски беззаботно, сопел под фуфайкой. Китяж плеснул себе в импровизированный стакан пятьдесят грамм спирта и, помолчав, сказал в пустоту:
— Ну, за генерала армии Алтунина А.Т. — и выпил.
Спирт мгновенно согрел, уже изрядно продрогшего Кирилла и он начал готовиться ко сну. Достал из-за пояса ТТ и извлек обойму. Вторую достал из кармана. Снарядив обе обоймы, одну спрятал в карман, а другую, на положенное ей место — в ручку ТТ. Дослав патрон, он так и лег, с пистолетом в руке. Спирт действовал коварно и уже через две минуты Китяж дышал глубоко и ровно. Он спал…
* * *
«Нас утро встречает прохладой», — пелось в старом советском кинофильме. Утро встретило Китяжа, не просто прохладой, а реальным холодом. В бетонном мешке, в который никогда не проникал лучик света, к утру стало градусов восемь. Китяж сел на край отломанной спинки дивана, чиркнул зажигалкой и подпалил старую свечку. Взял в руки фонарь и пошел в душевую. Справившись, вернулся в «холодильник», укрыл сына ещё одной фуфайкой и начал готовить завтрак. Открыв ножом банку солдатской каши и отогнув вскрытую крышку Китяж начал ее разогревать на свечке. По холодильнику распространился запах горячего, от которого проснулся Даня. Оглядевшись и поняв, что это не сон, он молча пошел в душевую, куда пять минут назад ходил отец. Когда он вернулся, Китяж уже перенёс стол и стул из «золотой кладовой». На столе, накрытом разорванным белым поварским халатом, был готов сносный, по Даниным понятиям, завтрак. На полиэтиленовом пакете лежали, по четыре куска сыра и колбасы, рядом также четыре куска хлеба. И, конечно, шкварчащая, солдатская каша, запах которой заполнил уже все помещения подвала…
