— Стало быть, это наш человек, — задумчиво вымолвил советник. — Пусть в таком случае остается на месте и лично контролирует все, что там происходит.
Указание прозвучало как недвусмысленный приказ, но если это и покоробило директора, то на его лице это никак не отразилось.
— А что делать с Берковичем, сэр? — уточнил директор.
Из-под маски добродушного итальянского комика на одно лишь мгновение выглянула морда безжалостной и хладнокровной рептилии.
Затем советник президента моргнул, и на его лицо вновь вернулась привычная маска доброго весельчака де Вито.
Директор понимающе усмехнулся и, на удивление близко к тексту, процитировал ветхозаветного пророка Даниила:
— «Вот и значение слов: мене — исчислил Бог царство твое и положил конец ему; Текел — ты взвешен на весах и найден очень легким; Перес — разделено царство твое и дано Мидянам и Персам».
Директор и советник понимающе и доброжелательно улыбались друг другу, как старые добрые знакомые, понимающие все с полуслова.
— В Киев полетит Опоссум, мой лучший оперативный агент, — сказал директор. — Он оценит обстановку на месте и примет все необходимые меры по… локализации.
— Действуйте, господа, — советник президента поднялся с места, давая понять, что разговор окончен. — После обеда у меня партия в гольф с сам-знаешь-кем, — он указал оттопыренным большим пальцем себе за плечо и, судя по почтительности жеста, речь шла отнюдь не о президенте. — Там и будут решать, следует ли разыгрывать этот джокер, если да, то как именно это сделать.
Директор ЦРУ проводил высокого гостя до самого лифта, вернулся к себе, и долго стоял у окна, уставившись вдаль.
Прижавшись лбом к чуть теплому стеклу он закрыл глаза. Ему было… нет, не страшно. Скорее очень не по себе. Как игроку, который неожиданно оказался с неплохим набором карт на руках, но при этом заложил всего себя, включая бессмертную душу. Но в этой игре, полем для которой служила вся поверхность Земли, сражались отнюдь не силы Добра и Зла…
Со стороны правящая элита США кажется монолитной и единой. Однако это не так, потому что уже много десятилетий внутренняя и внешняя политика Америки куется в жестоком противоборстве двух могущественных кланов. Кланы время от времени меняют названия, но по сути своей олицетворяют две силы — «оружейников» и «менял».
И те, и другие сформировались между двадцатыми и пятидесятыми годами двадцатого века, когда Сухой закон произвел революцию в теневых финансах собственно Штатов, а наступившая затем Вторая Мировая позволила Америке стать мировым индустриальным лидером, в том числе и в производстве вооружений.
«Оружейники» традиционно главенствовали в сфере военно — промышленного комплекса, энергоресурсов и транспорта. Начав с нефтедобычи, прокладки железных дорог и сталелитейной промышленности, представители этой группировки взяли под контроль практически всю индустрию производства и обслуживания современных вооружений, а также гражданский транспорт и отчасти всю инфраструктуру жизнеобеспечения США.
«Менялы» простерли длань над финансами, шоу-бизнесом, прочей индустрией развлечений (включая наркоторговлю), а позднее добавили в список технологии и цифровые коммуникации.
История «менял» отлично проиллюстрирована подъемом семейства Кеннеди, которые во времена Сухого закона прибрали к рукам производство незаконно ввозимого в США спиртного. Мафия, воспетая Марио Пьюзо: содержатели притонов, публичных домов и подпольных тотализаторов (традиционно в основном выходцы из Италии), были не более чем уличными дилерами на службе у ирландских семейных кланов. Слившись со «старыми деньгами» Уолл-стрит, эта семья возвысилась настолько, что смогла посадить своего человека в Овальный кабинет. Но ненадолго…
Кеннеди проиграли очередной раунд финансово-политической борьбы, и «менялы» временно отошли на второй план. Лишь в девяностые годы «менялы» через новый «дом Клинтонов» вернули часть утерянных позиций, усилившись за счет сверхдоходов компьютерной индустрии. Через компьютеры и коммуникации они проникали в спецслужбы, а также в производство современных вооружений.
Обе силы представляют собой не монолиты, а сложные, порой внутренне противоречивые конгломераты. Взаимоотношения между «менялами» и «оружейниками» очень запутаны и многообразны, отдельные группировки враждуют и заключают временные союзы. Однако в целом два гиганта последовательно выступают как агрессивные антагонисты.
Вся большая внутренняя политика в США есть по сути жестокое, непрекращающееся соперничество за ключевые государственные посты между «оружейниками» и «менялами».
В силу природы основных капиталов внешнеполитическим курсом «менял» традиционно является «мир и торговля», а «оружейников» — «война и экспансия». Не случайно все мирные соглашения заключаются, условно говоря, «при Кеннеди», а все «миротворческие» операции осуществляются «при Бушах».
Сила, «продавившая» своего президента, имеет возможность активно лоббировать «свои» отрасли и зачастую берет под контроль спецслужбы. Однако абсолютной власти еще ни разу не удавалось достичь никому.
Любые выборы являются продуктом сложных политических компромиссов. Пост вице-президента резервируется за текущей оппозицией, а должность госсекретаря за победившим кланом. Министерские портфели, спецслужбы и места в органах законодательной власти при этом могут распределяться самым непредсказуемым образом. При этом сам характер противоборства существенно изменялся от эпохи к эпохе.
По мере того, как исчерпывался потенциал рывка, совершенного Штатами после падения их главного мирового соперника, СССР, вновь обострялась скрытая битва за влияние, власть и капиталы. Иракский кризис и последовавшие за ним «войны в заливе» дали в девяностых огромное преимущество «оружейникам». Но во второй половине нулевых «менялы» нанесли по своим противникам жестокий контрудар. Используя финансовые рычаги и новый вид СМИ — современные средства коммуникаций, они искусственно раздули и усилили и без того начинавшийся экономический кризис. Это обеспечило сокращение производств и военных бюджетов, а также резко снизило популярность находившихся у власти оппонентов. «Оружейники» проиграли очередные выборы, после чего остались без оборонных заказов и развития ВПК.
Столь жесткие, хотя и успешные действия «менял» в глазах противоборствующих сторон вышли за рамки конвенционно допустимых в этой скрытой бесконечной войне. Проигравшие промышленники сочли, что их противники перешли незримую черту и, в свою очередь стали готовить достойный ответ. Который теперь не связывали никакие неписаные нормы…
