— Ну и как?! — в конце короткой процедуры усмехнулся граф. — Похоже, среди нас нет ни оборотней, ни живых мертвецов. Хотя, если бы мы были ими, то как в таком случае переступили бы порог Храма Божьего?
— Хитрость нечистого не имеет границ! — спокойно ответил пастор, заворачивая серебряный крест в расшитую золотом ткань. — Теперь можете начинать.
— Итак, господа, пришло назначенное время. — Фон Штауффенберг тяжело опустился на маленький деревянный стул. — Настал момент, которого мы столько все ждали. В скором времени Гитлер намерен лететь в Растенбург, полагаю, он вряд ли изменит свои планы. Фюрер очень педантичен. Лейтенант Фабиан фон Шлабрендорф установит в самолете мину британского производства с часовым механизмом. Вот эта мина...
Полковник достал из стоящего у ног портфеля запечатанную бутылку бренди.
— Если это шутка, то весьма неудачная, — усмехнулся Мольтке.
Фон Штауффенберг удивленно взглянул на графа:
— Никто не намерен шутить, это и есть та самая бомба.
Бутылка бренди в руках полковника щелкнула.
С тихим жужжанием стеклянное донышко отошло в сторону, явив взору присутствующих изящный часовой механизм.
— Фюрер ненавидит бренди, — на всякий случай напомнил Фридрих.
Фон Штауффенберг ухмыльнулся:
— Именно поэтому мы и остановили свой выбор на этом напитке. Вероятность того, что Гитлеру захочется промочить горло именно из этой бутылки, ничтожна мала.
— А если бренди заинтересует кого-нибудь другого?
— Совершенно исключено. Да и как вы вообще себе это представляете? Адъютант встает со своего места и нагло роется в личном баре фюрера?
— Тем не менее необходимо просчитать все варианты.
— Они уже просчитаны, — беззаботно махнул рукой полковник. — Бутылка в любом случае взорвется, когда самолет будет находиться в воздухе. Если кто-нибудь вдруг попытается ее откупорить, взрывной механизм сработает немедленно. Главное, чтобы бомба благополучно попала на борт.
Фридрих с интересом глядел на безобидную с виду бутылку чудесного бренди.
— А вы уверены в своем лейтенанте? — немного поразмыслив, спросил он. — Парень в ответственный момент не подведет?..
— В нем я уверен так же, как и в вас, господа, — незамедлительно ответил фон Штауффенберг. — Думаю, нас ждет успех. Осталось лишь еще чуть-чуть подождать, максимум неделю.
— Неделя — большой срок, — поморщился Гизевиус, затушив пальцами огарок ближайшей свечи. — Может произойти что угодно...
— Но мы все-таки подождем, — добавил отец Альфред, — и да поможет нам в нашем деле Господь Бог...
«Аминь», — мысленно произнес Фридрих.
Что ж, поживем — увидим.
И ждать-то оставалось всего ничего, какую-то неделю...
Карелу удалось немного поспать, хотя и заснул он почти под самое утро.
Ему даже сон приснился.
Странный, надо сказать, сон, такой, что ни к чему на трезвую голову и не привяжешь.
Ведь обычно как бывает? О чем накануне размышлял, то тебе и приснилось. А тут... полный шизофренический бред. И главное, не пил ведь ничего, лишь в забегаловке немного посидел.
А приснилась майору пустыня. Огромная. От горизонта до горизонта тысячи тонн песка и конечно же барханы. Волнистые и высокие, словно горбы верблюда. В небе кружила какая-то птица. Он точно помнил: если стервятник, то предзнаменование — хуже не придумаешь. Еще там было зеленое дерево. Зеленое дерево в пустыне! Нелепость. Но сны тем и славятся, что ни хрена в них наутро толком не поймешь.
У дерева стояла женщина, высокая, стройная, в белой необычного покроя одежде. Стояла спиной к майору, и длинные черные волосы развевал налетающий с барханов порывистый ветер. Солнце пылало высоко, но ветер почему-то был прохладный. Еще один парадокс на несколько минут возникшего во сне пустынного мира.
Хотя женщина и стояла к Карелу спиной, он был твердо уверен, что она ему незнакома.
Во сне он шел и шел вперед, стараясь приблизиться к странной фигуре невдалеке, но ноги по колено увязали в песке, и что-то пыталось удержать его снизу, не пуская к необычайно яркому, сочащемуся зеленью дереву. А потом его окончательно затянуло в песок, и, когда горячие крупинки устремились в рот, майор проснулся.
Сон не был кошмаром. Подсознание о чем-то предупреждало или, скорее, подсказывало какой-то выход. Удивительная картинка четко запечатлелась в памяти, словно он действительно там был.
А ведь наутро ночные видения трудно вспомнить. Что же это было? Кто пытался достучаться до него? Бесполезно ломать голову...
Встав с кровати, Карел изумленно уставился на царящий в комнате беспорядок. Ах да, ведь вчера ночью он вызывал оказавшегося чересчур болтливым потустороннего гостя.
Майор использовал запрещенную в Шестнадцатом отделе магию. Но что ему с сегодняшнего дня запреты, плевал он на них.
У старого, протертого в нескольких местах кресла стояла изящная резная трость с позолоченной ручкой. Значит, ночной гость ему не привиделся.
— Забавно, — тихо произнес Карел, после чего отправился в ванную, дабы сбрить ненавистную трехдневную щетину.
Как там писал один французский летчик? Умылся, побрился, прибрал на своей планете — и гуляй себе смело.
Что ж, сегодня майор будет искать Риту, ну а планета... планета может подождать.
Уж слишком загажена.
Психиатрическая клиника № 18 находилась на окраине Москвы.
Карел добирался до нужного места около часа. У него в кармане лежали документы офицера НКВД, поэтому пропустить его должны были без особых проблем.
Интересно, кто слил Ворону эту информацию? И главное — зачем? Болтливых в разведке, понятно, не держали, а если такие и были, то в основном для целенаправленной дезинформации.
Возможно, майор шел сейчас по ложному следу.
У самой больницы его ждал небольшой сюрприз: территория клиники тщательно охранялась. У ворот дежурили дюжие хлопцы в военной форме без знаков отличия. Вывеска гласила «Объект Б-9».
Вот это самое «Б-9» Карелу очень не понравилось, но отступать было поздно, да и незачем.
Документы не вызвали у охраны никаких вопросов, однако пускать майора на территорию больницы не спешили.
— Какова цель вашего визита? — сухо спросил мордатый верзила, возвращая Карелу корочку.
«Однако», — ошеломленно подумал майор, наивно полагая, что документа энкавэдэшника будет достаточно.
Лицо Карела посуровело.
— Не вашего ума дело! — резко ответил он, внимательно следя за реакцией охранников.
Но те лишь молча переглянулись и, открыв ворота, так же молча пропустили майора на территорию объекта.
