— Билл, заваливай проход на хрен! — взревел Шелтон, лихорадочно оглядываясь по сторонам и уже пытаясь подсчитывать потери. — Потом роботы разберут.
Видимых павших не было и уже уходя в узкий рукав шахты, отряд замедлил шаг. Базука подорвал самое узкое место, завалив коридор грудой камней. Действенный это был метод или нет, предсказать никто не брался, но хоть какое-то успокоение на время принесло. От чёрной пыли, заполнившей всё видимое пространство, затруднялся обзор и снижалась видимость. Прибавив шаг и уходя в неизвестность, интуиция подсказывала командиру, что надо идти до конца. С кораблями провели экстренное совещание, но там даже не предполагали, какую посильную помощь могут оказать команде, в этом случае — разве что огонь открыть по Фобосу, изо всех стволов… У Шелтона перед глазами стоял короткий бой, не дававший покоя: «А дрон погиб, как и полагается воину — в бою», — подумалось ему. Чайник вдруг осознал, что героическая гибель напичканной электроникой
неодушевлённой железяки, он воспринимает, как личную потерю чего-то близкого, чуть ли не родного. Именно, как члена команды, а не как расход единицы боевой техники. Товарищи по оружию, по-своему, переживали предыдущие события, открыв в эфире обмен мнениями.
— По-моему, они отличались сообразительностью! — настаивала Мухина. — Вы видели, как он кинул каменную голову?
— В этом случае, он бы в тебя не головой кинул, а другим, — возразил Кротов, намекая на применение психологического оружия.
— Да нет, просто бы из — за угла показал, — хмыкнул Гоблин, довольный тем, что окаменелость пролетела мимо его головы.
— Голову? — спросила Люся.
— Угу — её самую…
— В любом случае — кругом одни головы! — недовольно пробурчал Кризис, у которого зубрёжка курса анатомии не выходила из головы.
Он бы сейчас сплюнул, но нечем было протереть внутреннее стекло шлёма, и пришлось довольствоваться недовольными высказываниями.
Сколько уже они шли, никто не осознавал, тупо шевеля ногами и видя перед глазами однообразные серо-чёрные стены, подкрашенные белым лучом галогенного прожектора. Доверие к сканерам, после того боя, испарилось мгновенно, поставив под сомнение целесообразность их ношения. Они и сейчас ничего не показывали, всё так же возвещая о том, что всё хорошо, а впереди пусто, как в дальнем космосе. Шелтон задержался на секунду, замедлив шаг, и дал жестом команду остановиться. Он усиленно прислушивался к эфиру молчащих стен, но подозрения не отступали. Какое-то тревожное чувство охватило его душу, скомкав члены в непослушный комок и сжав сердце стальным обручем. Внезапно, на сознание надавило страшной тяжестью, а виски сдавило железными тисками. Нику показалось, что длинной тонкой иглой пронзило мозг насквозь, вместе с бронированным шлёмом, а перед глазами поплыли чёрные круги. Подавитель ультразвука не действовал, сам оказавшись заблокированным неизвестным полем и возможно, к высоким частотам, не имеющий никакого отношения. Возникший образ показал родные секвойи Национального парка и заснеженные резервации, украшенные размалёванными индейцами. Они уже третий день искали место, куда по-пьяни закопали трубку мира, вместо топора войны. Томагавк раскуриваться отказывался наотрез и приходилось прибегать к услугам государственной библиотеки, изводя фолианты на самокрутки.
* * *
Сознание Гоблина постепенно гасло, а объективное восприятие действительности ускользало. Вот они уже играют в футбол, команда на команду: сборная статуй «Бешеные скульптуры» и сборище пехотинцев «Каменные васильки». Играли каменной головой вратаря команды. Он находился тут же — в воротах. Безногий судил, лихо перемещаясь по полю ползком — на руках.
* * *
Кузнецовой не давал покоя несуществующий бой на поверхности Марса. Она опять сидит над телом командира. На душе у Люси похолодело. Она вся сжалась, осунулась и как-то вдруг сразу, в одночасье постарела. Посеревшее лицо приобрело резкие черты, а глаза безразлично уставились в одну точку. Некогда цветущая кожа лица одрябла, покрывшись морщинами, а под глазами почернело. До синевы, плотно сжатые губы мелко подрагивали. Растрёпанные волосы мёртвыми змеями опутали шею, а руки, как плети, беспомощно свисали, касаясь земли.
* * *
Огурцов старательно целился в голову окаменелости, и уже выпустил пять пуль, пока не понял, что головы то — нет!
* * *
Крот медленно погрузился в забытье. Виделось ему, как во сне, что он с Тараном и Бубном соображали на троих. Кротов с Кувальцевым, подключённые гофрированными шлангами к скафандру Бубнова, переваривали подливаемые порции и Витёк уже устал исполнять роль разливающего — заправщика, готовясь к бунту. В процессе передачи топлива, обнаружилась серьёзная утечка. По вине, вышедшей из строя прокладки в стыковочном узле, парами этила наполнилась вся пещера, до основания. Из-за всех её углов посыпались на пол скульптуры, у которых внезапно открылись выдающиеся вокальные данные. Таланты с успехом реализовывались в исполнении песен непотребного характера, которые статуи горланили, не переставая, одновременно валяясь в космической пыли и пытаясь грести в ней брассом. Даже была сделана попытка организовать тотализатор, где по условиям соревнований, побеждает тот, кто первым доплывёт до противоположной стены пещеры. Безголового и безногого, от участия отстранили, пообещав включить их в паралимпийские игры. Пробуждение было тяжелее похмелья, после виртуальной космической заправки. Голова гудела, а перед глазами плавало изображение Тарана, склонившегося над ним.
* * *
Кузнецова, только — только очухавшись, вложила каждому бойцу в медконтейнер скафандра специальный препарат, не предусмотренный стандартной компоновкой. Не часто встречаешься с психологической атакой, которая напрочь игнорирует защитные свойства космической брони. К слову сказать, пехотинцы регулярно жаловались на недоработку военных комбезов, именно в медицинской области и потребность врача в команде, с годами не ослабла. Медленно приходя в себя, солдаты поднимались на ноги. Качаясь из стороны в сторону, вследствие нарушения координации движений от воздействия неизвестного излучения, они промахивались мимо собственных контейнеров. Если принести сюда стулья, то десантники промахивались бы и мимо них, при попытке усесться. После недолгого разбора полётов выяснилось, что Таран перенёс на своих плечах весь отряд, подальше от опасной зоны, а дроны равнодушно стояли на позиции, ожидая дальнейших команд.
— Кажется, мы прошли два кордона защиты, — задумчиво протянул Чайник. — Оправляйтесь, заправляйтесь, но чувствую, что обратной дороги у нас нет. Я имею в виду — этим маршрутом.
