Но боль ушла так же внезапно, как и возникла. Лишь в глазах еще мелькали сверкающие шары, да в ушах стоял непривычный гул. Мышцы, собравшись в единый искореженный страхом сгусток, ослабели, и подогнувшиеся колени не выдержали веса туловища. Испустив из груди оглушительный нечеловеческий вопль, Конан рухнул на траву под ноги шарахнувшегося в сторону коня Рамиреса.
Испанец присел на корточки рядом с лежащим на земле юношей и тихо произнес:
— То, что ты сейчас испытал, это Сила. Тебе надо уметь пользоваться ею.
— Кто ты? — выдохнул Конан, приподнимаясь на локтях.
Рамирес поднялся на ноги и, воздев руки к небу, воскликнул:
— Мы с тобой братья, Кодкелден! Мы с тобой одной крови!
Вновь ударила молния. Голос Рамиреса, подхваченный холодным ветром, ударился в скалы и эхом понесся далеко в горы.
…Бренда вошла в прокуренный кабинет Моррана и, бросив неодобрительный взгляд на сидящего с сигаретой в зубах толстяка, поздоровалась. Фрэнк, разговаривавший по телефону, прикрыл микрофон трубки рукой и быстро шепнул:
— Привет!
Затем, снова вернувшись к разговору, он зажмурил глаза, глубоко вздохнул и, грубо выругавшись в трубку, бросил ее на аппарат.
— Извини, Бренда, — проговорил он, поморщившись, и, опустив ноги со стола, сел по-человечески и указал девушке на кресло напротив. — Эти остолопы из… Так вот, они совсем спятили!
— Тяжелый день? — посочувствовала девушка комиссару.
— Кошмар! — отмахнулся Фрэнк. А как наши дела с экспертизой?
— Вот то, что ты просил, — Бренда протянула десяток листочков и, немного помолчав, добавила: — Тут очень интересная вещь получается…
— Какая? — поинтересовался Морран, наклоняясь вперед и укладывая бумаги в папку с другими документами.
— Ну, во-первых, я пришла к выводу, что убийство было совершено не Толедо-Саламанкой, то есть не тем мечом, что нашли в гараже.
— Я в этом и не сомневался, — хмыкнул Фрэнк. — На мече не обнаружено следов крови. Но зато на нем нашли отпечатки пальцев. А они принадлежат потерпевшему. Так что…
Комиссар тяжело поднялся с кресла и, поправив пиджак, начал собирать бумаги, которые намеревался взять с собой.
— Ты уходишь? — спросила Бренда.
— Да. У меня, понимаешь ли, одно дело… — он устало посмотрел на девушку.
— Так… И ты даже не взглянешь на результаты экспертизы?
— Ну, извини, детка. Действительно, очень срочное дело. Сейчас я сбегаю к Двизлу и потом обязательно посмотрю. Ладно?
— Зайдешь к нему через десять минут, а?
— Никак не получится. К тому же он — шеф. У нас сегодня кроме этого безголового есть еще огромная куча дерьма, которую срочно надо раскидать. Извини.
— Можешь хотя бы оказать мне одну услугу? — попросила Бренда.
— Миллион, но не сейчас.
— У тебя есть документы по делу Вэселека?
— Брендочка, милая, отстань, будь добра, от меня хоть на две минуты. Иначе у тебя будет дело еще об одном безголовом. Если забуду документацию, Двизл мне голову точно оторвет. Я и сопротивляться не буду.
Комиссар взял со стола папку и пошел к двери. Бренда преградила ему дорогу и спросила, давая понять всем своим видом, что на этот раз отказывать ей нельзя:
— Может, пообедаем?
Морран остановился и тяжело вздохнул:
— Пообедаем. Дай пройти.
Она отошла в сторону, и Фрэнк, добравшись до вешалки, принялся натягивать плащ.
— Когда? — настаивала Бренда.
— А кто за это платить будет? — поинтересовался комиссар уже в дверях.
— Я, — девушка бросилась за ним следом. — Когда?
— Тогда через час. Через час с четвертью. Довольна?
По коридору им навстречу шел Стив.
— Комиссар, я к вам, — выпалил он.
— Ребята, через час! Внизу! Бога ради! — взмолился Фрэнк. — Он меня уже в машине ждет! — и стремительно перебирая короткими толстыми ножками, побежал по коридору.
— Что это с ним?
— Ничего. Просто я его пригласила пообедать.
— Пригласи меня, — очаровательно улыбнулся Стив и пообещал: — Я не убегу. Кстати, ты сегодня отлично выглядишь. Как всегда.
— Спасибо. Кстати, — она прищурилась, — ты случайно к шефу не с материалами по делу Вэселека?
— С ними, а что?
— Тогда у меня есть ровно час, и я собираюсь с тобой пить кофе в твоем кабинете.
— Ну, пойдем. Я к твоим услугам, — галантно раскланялся Стив и повел Бренду к себе.
Бросив на стол документы, он подошел к полке, на которой стояла кофеварка, и засуетился, вытирая большим платком вспотевшую лысину. Через минуту кофе был готов. Налив крепкий напиток в чашки, Стив подал одну Бренде, одну взял себе, одну поставил остывать «на потом» и сел на край стола.
— Ну, — спросил он, приготовившись к разговору, — что тебе нужно?
— Я хочу поговорить с тобой об этом деле с обезглавленным трупом в гараже «Мэдисон».
— Что тебя интересует?
— Все с начала до конца. Ты же занимаешься этим делом?
— Лучше бы я им не занимался. Сейчас как на зло все хотят со мной поговорить именно об этом деле.
— А кого же еще это интересует?
— Как кого? Страховые компании, где были застрахованы взорвавшиеся автомобили.
— Но ведь это же проще простого, — удивилась Бренда. — Даешь заключение, и все.
— Дело в том, — начал долгое объяснение Стив, — что я не могу дать заключение о причине взрыва. Потому что не могу сказать перед присяжными: «Это все взорвалось потому что взорвалось». Бренда, милая, давай сменим тему? Мне это все уже порядком надоело.
— Не психуй. Давай вместе попробуем во всем разобраться. В конце концов, это твоя работа, а мне это просто интересно, я ведь не присяжный заседатель и не судья.
— Попробуй разберись! — иронически воскликнул Стив. — Там взорвалось семьдесят восемь машин. Две из них я привез на экспертизу сразу, а остальные мы осмотрели потом уже на свалке. Боже, это просто титанический труд!
— И что же?
— Ничего.
— В каком смысле?
— В том, что никаких следов взрывчатки. Более того, все машины взорваны изнутри. Вот, — он полез в стол и вынул тонкие листочки, — почитай сама. Это заключение, которое они мне дали, заявив, что больше ничего не могут для меня сделать.
Бренда взяла бумаги и забегала глазами по строчкам.
— Ничего не понимаю, — произнесла она, закончив читать.
— Я тоже.
— Нет, они, конечно, любят давать пространные отчеты ни о чем, но… Тут же просто ничего нет.
— Нет! Обрати внимание на восьмой пункт.
— Подожди, тут их всего четыре.
— Четыре? — Стив заглянул в заключение. — Вот черт, забыл!
Он опять нырнул в ящик стола и извлек оттуда очередные бумажки.
