Для него всё было как вспышка: едва чужая рука коснулась его плеча, как перед глазами вновь встало лицо сержанта Диззи, а в ушах прозвучал его рычащий бас:
— Никогда не позволяй посторонним приближаться на расстояние вытянутой руки! Проморгаешь — и ты труп! — и в следующий миг тренированное тело само, без участия мозга, выполнило все необходимые движения. Свитари так и не узнала, что от смерти её отделяли тысячные доли секунды — пелена перед глазами клона спала в тот момент, когда он уже собирался нажать на спуск бластера.
— Извините, мэм, — повторил сержант, убирая оружие. — Не хотел вас напугать, мэм…
Он помог девушке подняться и, не зная, как поступить дальше, неловко переступил с ноги на ногу, вздохнул и уселся на подоконник. И без того не очень хорошее настроение сержанта стремительно упало в глубокий минус.
Оскорблённая Свитари брезгливо отряхнула одежду и вернулась на своё место, не предпринимая больше никаких попыток что-то «объяснить».
Блайз огорчённо поцокал языком, а затем, вспомнив о насущной проблеме сестёр, спросил:
— Мэм, так вы как, переодеваться будете, мэм?
Близнецы в очередной раз за этот вечер одарили их презрительными взглядами, за которыми, как показалось Блайзу, скрывался страх. Впрочем, ему действительно могло просто показаться — все эти странные смены настроений и поведения не поддавались пониманию.
— Ну не в этом же тут расхаживать, — неприязненно отозвалась эмпатка. — Вашими стараниями, мы без собственного багажа, лапули.
Клоны переглянулись и вновь завязали неслышную для посторонних беседу.
— Они на нас злятся, садж, — определил настроение девушек Блайз.
— Это их проблема, — Чимбик недовольно фыркнул. — Я вообще склоняюсь к мысли, что нужно было не проявлять жалость, как нас учили. Помнишь? Жалость — это слабость, а слабость…
— … это смерть, — завершил за него Блайз. — Но они — штатские, садж.
— Это не значит, что мы должны сносить их насмешки, брат, — Чимбик сел на подоконник, уложив на колени карабин. — Думаю, что с ними надо быть пожёстче.
— Но это и дальше будет вызывать у них негативные чувства, — возразил Блайз.
— Ну и ситх с ними, — мрачно резюмировал Чимбик и обратился к девушкам:
— Не называйте нас так больше, мэм.
— Как?
— Лапули.
— Вы же даже не знаете значение этого слова, — напомнила ему Свитари, раздражённо вытаскивая из волос налипший в лесу мусор и скидывая тот прямо на пол. — А вдруг это что-то приятное, и вам понравится?
Сейчас её мелодичный и такой приятный голос казался раздражающим и полным яда.
— Это не имеет значения, мэм, — пожал плечами Чимбик. — Мэм, вы вкладываете в него негативное значение, а мы не настолько глупы, чтобы не разобрать этого, мэм. Поэтому, мэм, повторяю: прошу вас не называть нас так, мэм.
— А как же нам тогда называть вас? — притворно удивилась Эйнджела.
— О, я знаю! — пришла ей на помощь сестра. — Наши отважные защитники, — произнесла она таким тоном, что знакомые и приятные слова враз поменяли своё значение на противоположное.
Чимбик вздохнул, слез с подоконника, обошёл диван и сильным пинком в спинку привлёк к себе внимание сидящих на нём девушек. Те разом прекратили глумливый трёп и уставились на него внимательными и злыми взглядами.
— Мэм, — всё таким же ровным тоном произнёс он. — Я — сержант КС-355085, он — КС-355090. Мэм, если вам трудно запомнить полный номер, то вы можете звать меня «сержант» или Восемь-Пять, а его — Девять — Ноль. Мэм, вы запомнили, мэм?
— А что, если нет? — Эйнджела разглядывала клона с каким-то болезненным любопытством во взгляде, будто решая что-то для себя.
— Мэм, тогда я буду вынужден применить методы убеждения и принуждения, мэм, — ответил тот. — Мэм, устное предупреждение я вам уже сделал, мэм, следующим будет физическое воздействие, мэм.
— Так точно, сержант! — с плохо сдерживаемой неприязнью козырнула эмпатка небрежным киношным жестом.
— Слава демократичной Республике, — тихо фыркнула себе под нос Ри, и явно хотела что-то ещё добавить, но в этот момент в спинку дивана между девушками воткнулся по самую рукоятку нож Блайза.
— Поодо! — невольно воскликнул сержант, автоматически вскидывая оружие. — Ты чего?
— Прости, садж, — покаянно опустил голову Блайз. Он подошел к дивану, выдернул нож и показал на останки разрубленного жука.
— С детства ненавижу этих тварей, — признался он, брезгливо стряхивая куски насекомого на пол и с хрустом раздавил их сапогом.
Близнецы сочли за лучшее помолчать, но их колючие и настороженные взгляды на побледневших лицах были красноречивей многих слов. Сейчас Лорэй ничуть не напоминали тех милых, беспечно щебечущих феечек, какими клоны видели их во время перелёта на лайнере.
— Как ты говорил, брат? — усмехнулся Чимбик, глядя на сестёр. — Добрые и ласковые?
— Всем свойственно ошибаться, — сконфуженно ответил услышанной где-то фразой тот, а затем спрятал нож, поднял рюкзаки и поставил перед сёстрами.
— Одежда, мэм, — оповестил он.
Дальнейших препирательств не последовало. Во всяком случае, Лорэй молчали. Зато близнецы сумели продемонстрировать клонам, насколько выразительным может быть язык тела. Одежду из небогатых запасов они перебирали с выражением презрительного недоумения на красивых лицах, а переодевались нарочито медленно и волнующе, будто намеренно дразня своих тюремщиков. На клонов они при этом даже не смотрели, будто те превратились в пустое место.
Свободные цветастые рубахи, из тех, что так любят носить туристы на солнечных планетах, послужили им подобиям коротких халатов, едва прикрывающих красивые загорелые ноги. Длинные, по колено, и безнадёжно большие мужские шорты они отложили в сторону, на тот случай, если понадобится выйти на улицу.
К моменту, когда девушки переоделись, в комнате остался только Блайз, глазевший на них с простодушным восхищением — Чимбик вышел ещё в самом начале, и теперь возился на кухне, готовясь убирать квартиру.
— Так что с ужином, мэм? — наконец вспомнил Блайз. — Я нашёл службу доставки, мэм.
— Вы же теперь наши хозяева, — за насмешливым тоном Эйнджелы клону послышался безбрежный океан ненависти. — Ваша забота, чтобы мы были одеты и накормлены. Вот и заботьтесь.
Блайз дёрнулся, будто от пощёчины.
— Мы не хозяева, мэм, — ответил он, отворачиваясь к терминалу. — Мы просто выполняем свою задачу, мэм. Что вам заказывать, мэм?
Та лишь безразлично пожала плечами и вытянулась на диване, закинув ноги на колени сидящей рядом сестре. Ни одна из Лорэй не выказывала никакого желания продолжить общение.
