— Варрон, нам надо бы поговорить о хартии.
— Я жду этого с нетерпением, — перебил он. — Я знаю, это, наверное, выглядит так, словно я тут уклоняюсь от своих обязанностей. Когда я жил во флотилии, они старались сделать так, чтобы я постоянно слышал о том, что вырасту и стану вольным торговцем Варроном Фраксом.
— Хорошо. Но…
— Я отношусь к этому со всей серьезностью. Но разве вам не кажется, что я заслужил некоторую передышку, прежде чем приступлю к делу? Жизнь в этой странной флотилии — я не думаю, что она может сделать кого-то полноценной личностью. Накопление богатства ради богатства кажется мне глупостью. Думаю, я мог бы для чего-то использовать эти ресурсы. У вас есть сад, Домаса?
Она покачала головой и быстро продолжила, пока он не успел снова заговорить.
— Я знаю, что вы чувствуете себя на высоте, потому что хартия дает столько возможностей улучшить все это, — она обвела рукой сад, — но меня беспокоит, что вы слишком рано строите столько планов. Скажу честно, Варрон, вам придется как следует поразмыслить над своим наследованием.
Она привыкла вести разговоры подобного рода в наглухо запечатанных комнатах, проверенных на ауспики и шпионские жучки, окутанных приватными полями и заглушенных хором астропатов, который не дал бы пробиться туда ни ясновидению, ни колдовству. Но она гордилась своей способностью приспосабливаться.
— Вы имеете в виду поездку на Гидрафур? Не думаю, что у меня возникнут проблемы, я доберусь туда вовремя. В любом случае, церемония же не начнется без меня, не правда ли?
Варрон шагнул на пол висящей в воздухе галереи, которая змеилась через сад, и протянул руку. Удивленно помедлив мгновение, Домаса взяла ее. Он даже не дернулся, и это ее впечатлило — как у большинства Навис Нобилите, ее тело отличалось от нормы не только варп-оком во лбу, и на обеих руках у нее было всего по три длинных пальца. Это была единственная странность ее внешности, которая ее по-настоящему беспокоила, поскольку все остальное скрывали одеяния, а большинство навигаторов не обращали на них внимания.
— Нет, я имела в виду не поездку, — ответила она, оглядываясь. Как и все высокородные торговцы Гунарво, Варрон владел поместьем, вырубленным в стене ущелья над шлюзом Астерин, и сейчас оно нависало над ними. Но его сад тянулся на километры и километры берега канала — неопрятный простор оранжерей и ребристых куполов снаружи, масса буйной растительности внутри, причем вся без исключения враждебная. Дальше находились купола с тщательно рассчитанными климатическими условиями для опасной флоры с более экзотических миров, осмотра которой Домаса надеялась избежать — ходить по воздушным тропам над хищной зеленью основных садов для нее было более чем достаточно.
Некоторые растения внизу начинали шевелиться — садовники стимулировали их атакующие реакции ароматическими спреями, электромагнитными тенями, мелкой ритмичной вибрацией в земле. Гуща ходолистника, мимо которой они прошли, содрогалась, и края листьев размером с блюдо с глухим звяканьем бились друг о друга.
— Значит, законы? Не могу себе представить, чтобы Арбитрес создали мне какие-то проблемы. Никто мне не говорил о том, что такое может случиться. Рика, все готовы? Готов ли Дрейдер?
— Он скачет, как щенок, Варрон. Последние два часа он то забегает в сад, то выбегает. Он всем рассказал, что разведывает маршрут для бегунов, докладывает им обо всем и дает небольшие подсказки. Они подыгрывают. Он чувствует себя прекрасно.
— Вы позволяете ему вот так вот носиться по саду? — спросила Домаса. Любопытство оказалось сильнее, чем раздражение. Семьи навигаторов очень отличались по динамике от основной части человечества, и она никак не могла понять, в чем смысл сентиментальности по отношению к детям, но все равно находила ее интересной.
— Дрейдеру семь, — ответил Варрон, — и этого более чем достаточно, чтобы знать, как ориентироваться в южном крыле. Все растения здесь — пассивные охотники, поэтому, пока он держится подальше от них, он в безопасности. Садовники не пустят его в те места, с которыми он сам не справится. Помните, однажды этот сад будет принадлежать ему. Ему нужно начинать, пока он юн. Мне было двадцать, когда я открыл для себя хищные растения.
— Кстати говоря о наследовании, Варрон…
— Да, Арбитрес. Я видел последнюю передачу должности, когда отец получил хартию. Там была какая-то церемония с генералом.
— Арбитр-генерал Акте.
— Да, похоже на то. Мы ему писали?
Они шагнули на борт маленькой подвижной площадки, немногим отличающейся от простой плоской платформы, которая парила вдоль края галереи. Она полетела к южному концу сада. Обзорные галереи были сплошь набиты болтающими друг с другом зрителями, и слышался стук барабанов.
— Он уже не на Гидрафуре. Арбитрес меняются чаще, чем вольные торговцы. Сейчас на планете командуют четыре генерала-арбитра. Один майоре и трое сеньорис. Но нет, проблема не в них.
— Понятно, — Варрон помахал стройной женщине в желтом, которая несла сквозь толпу извивающегося маленького мальчика. — Ксана! Давай, иди к нам на площадку.
Ксана и Домаса обменялись холодными взглядами — жена Варрона не обладала столь же открытым нравом, как ее муж, и держалась в стороне от навигатора с самого ее прибытия. Мальчик, Дрейдер, не обратил на нее внимания, хотя, когда он увидел ее впервые, заплакал и пожаловался, что она «холодная как лед». Домаса тогда пожала плечами и постаралась с тех пор его избегать. Пребывание рядом с навигаторами влияло на людей по-разному, и это все, что можно было сказать.
Теперь, когда Варрон наклонился к мальчику, восторженно рассказывающему о «разведке», которую он провел, а Ксана улыбалась им обоим и добавляла детали, о которых Дрейдер в своем возбуждении забыл, Домаса решила, что в ближайшее время точно не заставит Варрона сконцентрироваться на делах. Она снова стала смотреть вниз, в сад.
Десять атлетов, восемь мужчин и две женщины, вышли из комнат подготовки и встали неровной линией. Перед ними вверх-вниз скакал распорядитель забега, одетый в блестящий костюм с достаточно мощными встроенными суспензорами, чтобы он мог танцевать на кончиках пальцев и странным образом кувыркаться через голову, словно в замедленной съемке. Волосы бегунов были выкрашены в цвета их облегающих гимнастических униформ — коротких и блестящих одеяний, заканчивающихся на локтях и коленях. Они бежали на месте, готовые к сигналу.
Домаса лениво подумала, сколько подобных зрелищ разыгрывается сегодня по всему Империума. Навигаторы, как правило, быстро пресыщались развлечениями, и Домасе было забавно наблюдать за тем, как веселились их ценители в тех местах, куда она попадала. Как ни утомительно, но очень часто «элитные развлечения» сводились к тому, чтобы криками подбадривать людей, пытающихся убить друг друга. Однако эти атлеты, судя по всему, были добровольцами, и маршрут проходил только по тем частям сада, преодолеть которые было сложно, но не смертельно опасно.
