это зачем нужно? Что ты чувствуешь к ней, и, опять же, как к этому отнесутся твои остальные жены?
Тут я не выдержал и усмехнулся.
— Катя и Аня мне всю плешь проели уже, тут всё в порядке. Не понять мне женскую душу, видимо, никогда. Как я сам отношусь к Хельге? Когда я говорил про игры Вселенной и судьбу, кажется, я всё уже сказал. Нравится ли мне Хельга? Безусловно. Люблю ли я её? Скажу честно, у меня не было такого опыта, как у вас с Лагертой. В прошлой жизни пару раз я, так думаю, влюблялся. Но, ты же знаешь, какая у меня была жизнь. Долг, честь, Кодекс. И вот я здесь, а все эти слова всё еще имеют для меня значения. А что касается любви… Знаешь, кого я люблю безусловно? Своего сына Антона и мою еще нерожденную дочь, и нашего с Хельгой ребенка я буду любить так… Как я рассказал. Я слишком много убивал в прошлой жизни, моя душа очерствела до неузнаваемости. По сравнению с моей прошлой жизнью, нынешняя — это всего лишь краткий миг. Но, знаешь что? За этот краткий миг я испытал больше чувств, чем за все тысячи лет прошлой жизни. И это поистине удивительно!
Я замолчал, чувствуя себя немного неудобно. Из меня как будто выплеснулся поток эмоций и переживаний, которые я сдерживал внутри себя, ожидая, пока они «созреют». И вот они «созрели». Возможно Ульрих послужил тем самым катализатором, ведь он мог понять то, о чем я говорил. У каждого человека есть судьба. Предначертанная или он сам ее творит? Вот ответа на тот вопрос не было ни у кого. По крайней мере, я не нашел доказательств ни с одной, ни с другой стороны. Однако, «слышать» свою судьбу — был удел тех немногих, кто стал сильнейшим. И я, и Ульрих, этой способностью обладали.
— Что касается политических и физиологических решений, — продолжил я разговор. — Хельга ваша единственная дочь и наследница, а Лагерта не может больше зачать новую жизнь. Теперь, когда я знаю твою историю, всё гораздо проще.
— Ты хочешь сказать… — в глазах у Ульриха забрезжила надежда.
— Ага! — кивнул я. — Тут такое дело… Теперь я понял плетения души Хельги и Лагерты. А то чувствовал что-то знакомое, а что, конкретно понять не мог. Но, теперь, если смотреть в правильное место, то…
Я остановился и прищурился, глядя на Аню, которая показывала цветы королеве Лагерте, и Хельгу, которую развлекала смеющаяся Катя.
— То что⁈ — выдохнул Ульрих.
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Открой разум и смотри! — я кивнул головой и Северный Король без разговоров меня послушался.
«Смотрели» мы несколько минут.
— Видишь? — уточнил я.
Ульрих выглядел расстроенным.
— Да я это и раньше видел! Вся доступная энергия ушла на рождение Хельги.
— Плохо смотрел, — вздохнул я. — Хотя, чего я ожидал от Аса. Ваша сила же в мышцах, а не в голове.
— А в глаз? — ласково и беззлобно поинтересовался Ульрих.
— Во-о-от! — ткнул я в него пальцем, со смехом. — Про что я и говорю. Ладно. Давай еще раз, но медленней.
Мы снова «посмотрели». На этот раз Ульрих выглядел… потрясенным.
— Энергия никуда не делась. Она «живет» внутри дочки. И медленно убивает её! — Ульрих зарычал, как рассерженный медведь, и от него повеяло злой силой.
— Тихо-тихо! — я постучал его по плечу, потому что на нас враз обернулись все мои гвардейцы, и даже наши дамы удивленно уставились на нас, почувствовав выброс силы. Я растянул губы в дружелюбной улыбке. — Улыбаемся и машем!
И, подав пример, помахал рукой.
— Всё в порядке, дорогой? — а вот это смешно. Потому что эту фразу произнесли одновременно Аня, Катя и Лагерта.
— Да, дорогая! — а тут уже мы с Северным Королем ляпнули это в унисон.
Все заулыбались, и девушки вернулись к своим делам, а Ульрих напряженно уставился на меня, ожидая пояснений.
— Она просто не смогла «переварить» чужую для этого Мира энергию. Удивительно, но факт, ваша энергия дала ей жизнь, а теперь пытается её же убить, — пояснил я, осторожно кивая на Хельгу так, чтобы больше не привлекать ненужного внимания. — А вы тоже не разобрались, как нужно действовать. В этом мире потоки энергии текут несколько по-другому. Да, она чрезвычайно сильна, но часть сил тратит на то, чтобы не дать «чужой» энергии убить себя.
Я покачал головой.
— Никогда такого не видел. Внутри Хельги горит целая сверхновая звезда, и если её не обуздать, то она наделает много дел. Психанули вы, конечно, знатно. Не надо больше так делать.
Ульрих кивнул, соглашаясь, но взгляд его не стал менее напряженным.
— Для этого нужно быть Душеловом… То есть, мной. Вы взаимосвязь энергии и структуры Душ не видите так четко, так что корить себя точно не нужно, — на всякий случай добавил я.
— И как это решить? — кажется, Ульрих приложил столько усилий, чтобы разжать сжатые в стрессе челюсти, что этой энергии хватило бы на полноценную битву.
— В общем, тут такое дело… — я замялся. — Хельге нужно родить, и чтобы Лагерта присутствовала на родах. Ну, и я тоже. Короче, это… Вжух! Часть энергии она усвоит сама, часть уйдет ребенку, ну, а часть вернется Лагерте. И вы снова сможете иметь детей… Сколько угодно, и уже в этом мире.
Ульрих, все еще нахмуренный, задумчиво посмотрел на Лагерту, и его взгляд мне совсем не понравился.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — уточнил я на всякий случай.
На лице Ульриха медленно появилась улыбка.
— Ага! Я думаю, как только эта инфа достигнет ушей моей любимой супруги, ваша свадьба и зачатие вашего ребенка произойдет примерно… сразу же?
— Фу, варварство какое! — хмыкнул я, глядя на Северного Короля. — Ты же сейчас шутишь? Ведь шутишь?
— А сам как думаешь? — с улыбкой спросил Ульрих.
Я посмотрел на Лагерту.
— Не шутишь.
— Не шучу, — подтвердил Ульрих. — Это ее самая большая боль, и самая великая мечта.
Я задумчиво почесал затылок.
— А мир когда спасать будем?
— В промежутках! — радостно оскалился Северный Король.
Вот жеж, всегда знал. Язык мой — враг мой!
Остров Сахалин
Имение Рода Дорничевых
