да скакать вокруг, радуясь, как шестилетний мальчишка.
— Запомни, Илья, — я дал голему «команду», что рыжий — друг, а не враг. — Никто не должен о нем ничего знать. Ясно?
Илья в этот момент взял телефон, чтобы сфоткать голема, но с пониманием отнесся к моей просьбе.
В одно лицо выгружая машину, я проверил, что творится в семье «Тараса», улыбнулся, когда услышал через микрофон Тамары, что её лупит, и не агрессивно, электромонтер, и пожелал процветания этой новой семье.
Затем вернулся к технике, которую закупил. Сделал Стрелке новое жилище из аккумулятора, перед этим в ноль разряжая старый, а затем начал сортировать то, что было куплено для голема.
Под светом фонарика в руках Ильи, разобрал крышку затылка Шурупыча. Присвистнул, когда увидел платы номерного происхождения, и начал их изучать. Они отличались от этого мира и очень сильно. Причудливые, кристальные процессоры с неизвестными мне сверхпроводниками, микросхемы и полупроводники висели в воздухе, соединённые каким-то кустарным способом, просто на пайку через тонкие провода.
— Непорядок, — я смотрел на ад для любого работника сервиса. — Это кто ж тебя в твоем мире-то собирал⁈
И все же, я извернулся, чтобы втиснуть в это бесконечное количество свисающих мелких проводков новые модули и платы. Когда я получу деньги на кристаллические платы, придется все тут сильно переделать, чтобы вместить нечто новое.
После проделанных улучшений и проверки обратной связи, я принялся за изучение мешка, который забрал около сортировочной фабрики на наших Котлах. Часть минералов, которые высыпал на кусок от ковра, была полезной в целом. Я стал обладателем двух камушков электифита, которые можно напитывать магическим током, были в некотором роде — гранатами. Даже бомбами, судя по силе взрыва.
Их только и стоило, что напитать магическим током и кинуть врагу под ноги. Такой бомбой можно было с десяток солдат разом похоронить.
Затем я начал рыться в этом «мусоре» дальше.
— А трофеи от Пуришкевичей полезные! — я разглядывал эфирный камень. — Хорошая штука. Дорогая.
— Босс, — позвал меня Илья. — А чего он затарахтел так?
— Затарахтел? — задумался я. — Сейчас.
Встал с пола, подошел к «люку» подвала и присел, разглядывая Шурупыча.
«Что-то не так с модулями? — я начал его сканировать. — Да нет, все в порядке.»
— Ой, а чего это светится у тебя такое?
Я отвел глаза от голема и посмотрел на эфирный камень в руках. Он был белесого цвета, как и любой другой подобный камень, и явно не должен был излучать свет. Я с таким не сталкивался за всю свою жизнь в этом и прошлом мире.
— Занимательно… — я вытянул руку и направил камень в сторону голема. Так тот засветился еще ярче. — Это, — начал объяснять Илье, — эфирный камень. Камень магии жизни, так сказать. Эфир — это в некотором роде, кусочек души, который образуется из-за высокой разрядности магического тока. Ну, разумеется, очень концентрированного.
— И чего он светится?
— А светится, — начал размышлять. — Видимо, потому что при создании голема использовалась магия жизни. Вот камень и реагирует на «нечто» внутри Шурупыча. Да, тарахтелкин?
— Тырды-рых! — раздалось из речевого динамика.
— Блин, вроде поставил, а ничего толком не изменилось…
«Живой голем — меняет всё. Это… подарок судьбы, точнее, подарок Великой Электрожабы. Спасибо, Великая!»
Я спустился в подвал, прикоснулся камнем к выбоинам на големе и они начали затягиваться. Будто бы металл — это живая поверхность, а камень — лейкопластырь, ну или какая-то штука-дрюка целителя.
В конечном счете, все выбоины были восстановлены, а камень рассыпался на последней вмятине.
«Надо бы раздобыть более мощный эфирный камень, да и руку ему восстановить. Или отрастить, кто знает». Илью я оставил с важной миссией. Так как голем живой, и эфирный камень тому подтверждение, значит, у него есть душа.
— Учи его словам, — приказал я. — Пытайся разговаривать и позовешь меня, если будет прогресс.
— Да как? — только было спросил Илья, но я уже поднялся обратно на кухню.
Занялся другим, не менее важным процессом: изменениями в конструкциях и датчиках охраны дома. Начал с внутрянки, с датчиков в потолочных светильниках. Меняя простые диодные лампочки на лампочки с системой умного дома, я сразу же их программировал на распознавание «свой-чужой».
А когда засобирался на улицу, чтобы начать и там всё менять, датчик на улице сообщил о знакомой.
Тамара Верескина стояла в трех метрах от крыльца и рассматривала вывеску, когда я вышел.
— Что за «ШТОРМ», а, Бабасов? Ты уже боевую группу создал, да? — она расправила волосы и сощурилась, изучая меня. — Ты же ещё даже не отучился. Лицензии нет… Бабасов, куда спешишь вперед электровоза?
— Это ремонтная мастерская, госпожа лейтенант, — парировал я. — Вы как, по делу или проведать? Соскучились?
Тамара Верескина не позволила в тот раз залиться пунцом своим щечкам. Недовольно посмотрела на меня и спросила:
— Что за ремонтная мастерская?
— Так я же, типа, электрик. Вот, всякую технику чиню, да подрабатываю этим. Так, зачем пришли?
Как оказалось, Тамара вообще не собиралась заходить ко мне. Проезжала мимо, да и увидела вывеску. Заволновалась, вдруг я начал собирать боевую группу.
— Волнуетесь за меня, да? — улыбнулся я. — Чай будете?
Перед тем как завести Тамару в свой дом, приказал голему замолкнуть, а Илье, через речевой динамик Шурупыча, закрыть крышку подвала и сделать вид, будто он очень сосредоточен на работе.
Лейтенант, как я понял, просто волновалась за мое выживание. Точнее, не хотела, чтобы я умер на охоте на тварей. Только вот какой у нее был мотив, увы, я не понимал. А всякие попытки разведать были напрасны. Она смущалась каждый раз, когда я спрашивал, почему она волнуется за меня.
— Что мы всё про охоту и про охоту? — девушка отхлебнула чай и потянулась за печеньем. — А
