Сергей Антонов - Метро 2033: Темные туннели

— Все в порядке. Пропустят без проблем. Запомните, ребята: вы из наших, дзержинцев, — инструктировал Никита. — Советую держаться непринужденно, по пустякам ни с кем не заговаривать. Чтобы избежать лишних вопросов, придется ненадолго задержаться. Перекусим и все такое…

Дорого бы Толя отдал, чтобы узнать, что имелось в виду под «все такое». Уж не почетная ли сдача в плен? Надо было определяться, верит он Никите или нет, раньше. Черт, теперь пути назад нет. И успех операции, и дальнейшая судьба группы в руках толстяка-перебежчика.

Вскоре Анатолий услышал разноголосый гомон, свидетельство того, что они приближались к густонаселенной станции. На путях возвышалась аккуратно сложенная из мешков с песком крепость, дорогу преграждал полосатый шлагбаум. Между мешками темнели бойницы, из которых торчали стволы автоматов. Дрезина покатила назад, к трехсотому метру. Часовые одарили команду Анатолия неприветливыми взглядами, но и откровенной враждебности в них не читалось. Шлагбаум поднялся. Отряд вступал на территорию врага. Следовало опасаться любой оплошности или неосторожного слова, но Анатолий просто сгорал от любопытства. Никогда прежде Толе не доводилось ступать во владения Красной линии, и все было ему здесь интересно. Наверное, нечто подобное испытывали конкистадоры и первооткрыватели новых земель в эпоху колониальных открытий. Ведь не только жадность и блеск золота гнали их вперед. Какой смысл жить на одном месте? Жизнь для домоседов течет вдвое быстрее.

Никита первым вскочил на серый гранит платформы. Не было никаких приставных лесенок, но перебежчик прекрасно обошелся и без них, оперся руками о край и легко перебросил через него свое тучное тело. От его неловкости не осталось и следа. Он стоял наверху с улыбкой гостеприимного хозяина, дожидаясь, когда на платформу поднимется весь отряд. Никиту тут же заметили. К нему подбежал невысокий вертлявый человечек в гражданском. Он приветствовал гостя сердечным рукопожатием.

Человечек, кажется, приходился Никите подчиненным. Внимательно выслушав распоряжения толстяка, он кивнул головой с такой энергией, что та чуть было не отвалилась. Получив указания (Анатолию не удалось услышать ни слова), он с удивительной прытью умчался их выполнять. Никита жестом пригласил группу следовать за ним.

Отряд двинулся вперед вдоль массивных, сдвоенных колонн, залепленных пропагандистскими плакатами. Здесь, как и на Войковской, жили люди идейные, сразу видно. Стену, идущую вдоль одного из путей, почти полностью скрывал огромный лозунг. На плотно пригнанных квадратных кусках белого пластика красной краской было выведено: «Слава Коммунистической партии Метро!»

По количеству всевозможных видов наглядной агитации Войковская — Гуляй Поле не уступала Проспекту Маркса. Однако тут все выглядело солиднее и монументальнее. Анатолий ожидал увидеть нечто подобное, но все равно поразился. Все то, что он вычитал в пожелтевших от времени книгах о коммунистах прошлого, все слышанное о красных на яростных митингах анархистов сложилось для Анатолия в железобетонный стереотип. Красных он представлял себе настоящими зомби или роботами, которые говорят не иначе как лозунгами, питаются идеями и во имя достижения своих идеалов способны отпилить себе руки, ноги и… В общем, на все готовы.

Проспект Маркса не оставлял от этого стереотипа камня на камне. Здесь бурлила жизнь. Именно жизнь, а не размеренное существование людей-механизмов. Бросалась в глаза чистота. Не режущая глаз, стерильная чистота Белорусской, где уборщики просто-таки охотились за каждым брошенным на пол окурком самокрутки. Здесь порядок являлся не самоцелью, а всего лишь разумной мерой гигиены.

Стены станции были отделаны белым мрамором, сводчатый потолок покрыт рельефными квадратами. Наверное, так сделано для того, чтобы хотя бы частично ослабить ощущение натиска земной толщи. Нигде не было видно пятен сырости. Станция залита ровным мягким светом, не режущим глаза, но и не оставляющим теней.

Казалось, на Проспекте Маркса присутствует какой-то особый дух. Была здесь атмосфера сплоченности, единства. Люди не казались, как на торговых приганзейских станциях, хаотически метавшимися насекомыми, летучими тараканами в стеклянной банке, а следовали некоему порядку… Нет, не порядку даже, а общему смыслу. И почему-то не казалось Толе, что тут все делается из-под палки, как внушали ему анархистские идеологи.

У одной из колонн группа молодых людей с интересом читала и тут же обсуждала стенную газету. Проходя мимо, Анатолий успел прочесть заголовок газеты: «Товарищ Москвин призывает к бдительности».

Промежуток между следующими двумя колоннами был занят группой людей, следивших за передвижением какой-то делегации, возглавляемой молодым, но невероятно серьезным человеком в роговых очках. На нем был светлый, наглухо застегнутый китель с двумя накладными карманами и черные брюки, заправленные в высокие сапоги. Молодой человек с величавой медлительностью прохаживался по платформе, осматривая убранство станции, изредка отдавал какие-то указания. Вокруг вились два чиновника рангом поменьше. Они внимательно выслушивали то, что говорил начальник, кивали головами и тут же делали пометки в своих блокнотах. Только один раз грозный руководитель позволил себе проявить эмоции. Когда из толпы к нему вылетела девчушка лет восьми в красном галстуке и со словами «Привет товарищам со станции Знамя Революции!» вручила букетик бумажных цветов. На что он улыбнулся и, наклонившись, чмокнул пионерку в щеку.

Чуть дальше в центре платформы стояла обтянутая красной материей тумба. На прикрепленном к ней листке было написано «Сбор пожертвований на восстановление мозаичного портрета основателя коммунистического движения». В торце тумбы имелось круглое, похожее на пулевое, отверстие, и на глазах у Анатолия пара человек успела опустить в него по очереди несколько патронов. Анатолий увидел портрет, о котором шла речь, на торцевой стене платформы. Там были возведены леса, на которых работали реставраторы. Анатолий решил в целях конспирации внести свою лепту в благородное дело восстановления мозаики. Он сунул руку в карман, но ни одного патрона там не нашлось. Пожертвование сделал Сергей. Под одобрительным взглядом Никиты он опустил в прорезь тумбы два патрона.

Торговля на Проспекте Маркса была упорядочена. Еду здесь не предлагали вообще. Обитатели станции питались исключительно совместно в большой палатке с надписью «Общественная столовая». Что касается расставленных через равные промежутки пяти палаток, то в них торговали пищей идеологической. Были здесь неплохо нарисованные плакаты с иллюстрацией с призывающим к бдительности товарищем Москвиным. Под надписью «Товарищ, враг не дремлет!» с них сурово смотрел молодой человек с красным бантом на груди. Имелись в продаже кустарно сработанные значки с профилями Ленина, Сталина и Маркса, номера газеты «Вестник Коммунистической партии Метро», красные банты и множество брошюр, отпечатанных на пожелтевшей бумаге.