Он любил ее всю жизнь. И такую, как сейчас, и немного располневшую, но ставшую еще красивее… после родов. Свою супругу. Суженую. Родную. Милую.
От нахлынувших чувств перехватило горло. Принимая китель, он случайно дотронулся до руки девушки. Словно заряд электричества прошел по пальцам молодых людей, заставив синхронно дрогнуть сердца.
Удачно и своевременно прозвучали первые аккорды группы «Модерн Токинг», «Пусть любовь живет». Медленный танец.
– Можно… вас пригласить?
Наверное волнение проявилось в голосе. Алена еще секунду вглядывалась ему в лицо, и только потом уронила скромное и немного смущенное:
– Да…
Руки легли на тонкую талию, принеся нереальные ощущения узнавания и привычности. Сергей знал каждый изгиб, каждую черту этого тела. Он помнил гладкую, бархатистую кожу супруги, шелк ее длинных волос, помнил, как ласкал милую, знал, что она любит спать на боку без подушки, и что сильнее всего ее возбуждает в постели… Годы, они счастливо прожили многие годы! Там, в будущем.
Машинально, неосознанно он привлек к себе девушку (жену!). Она послушно прижалась к груди парня. Что-то невозможное происходило и с ней, словно сердцем овладевали идущие от незнакомого курсанта волны нежности.
Их движения становились медленнее, а объятья плотнее. Сергей чувствовал упругие высокие груди, все гибкое стройное тело и уже твердо знал – он держит в руках свою судьбу, свою половинку.
Смолкла музыка, румяный, улыбающийся Валерка занялся у аппаратуры новой кассетой.
Они постояли неподвижно еще несколько секунд, а потом девушка осторожно, с неохотой отстранилась, подняла лицо.
Утопая, бесповоротно погибая в бездонных голубых глазах, Александров с трудом осознал, что надо познакомиться:
– Меня зовут Сергей, Алена.
На лице девушки отразилось удивление.
Александров сообразил: он же назвал ее по имени! Память немедленно подсказала, как жена звала его дома: «Сержик».
Тем временем удивление сменилось догадкой:
– Маринка сказала? Болтушка.
Марина?.. А, понятно. Улыбнувшись, беря под контроль мысли и чувства, Сергей ответил:
– Нет. Вы не поверите, но я догадался (знал!) сам. Посмотрел на вас и подумал: «Аленушка».
Оттенок прорвавшейся нежности заставил дрогнуть взгляд девушки. Отведя глаза, она поправила нового (какой необычный и обаятельный!) знакомого:
– Лена. Меня зовут Елена, Сергей.
Остановилась, но потом все-таки добавила:
– Аленой звала только бабушка.
Что-то вспомнив, с каким-то своим, внутренним вопросом снова посмотрела в глаза.
Сергею показалось, что вокруг покачнулся мир. Он бесповоротно осознал – без этой девушки для него жизни нет.
– Вот так! Стоит отойти на две минуты, а лучшая подруга уводит кавалера. Молодец, Лена, не теряешься.
Они повернулись к незаметно подошедшей Марине. За смутившуюся Аленку ответил курсант. Ответил, успев заметить и обновленный, ярковатый и избыточный макияж, подметив что-то блядовитое в почти непринужденной улыбке, и даже почувствовав запах дешевого вина из накрашенного ротика с чувственными губками:
– Скорее, кавалер увел лучшую подругу. Не волнуйтесь, Марина, я вам ее верну. Но только после окончания вечера.
Затягивающий, несущий что-то заставляющее трепетать сердце, взгляд Александрова вернулся к Лене:
– Если она будет не против. Вы ведь потанцуете со мной еще, Елена?
Взяв изящную, с маленькими, почти детскими пальчиками, кисть, Сергей поднес ее к губам, поцеловал и с нежностью добавил:
– Пожалуйста.
В словах и поступке курсанта не было ничего манерного, напускного или развязного. Только искренние чувства и благородство.
С легкой улыбкой на лице, прекрасной осанкой, необычными манерами и вежливой речью, Александров показался девушкам пришельцем из далекого прошлого. Царским офицером. Дворянином.
Это почувствовали и Марина, в лице которой мелькнула тень зависти к удачливой сопернице, и совершенно смутившаяся Елена.
Возникшую неловкость разрешила музыка. Опять медленный танец. На сей раз баллада «Скорпионс». Не отпуская горячей ладошки, Сергей обратился к любимой:
– Позвольте вас пригласить.
Ответом прозвучало ласковое:
– Хорошо… Сережа.
«Сержик», – мысленно поправил суженную Александров, мягко, но неуклонно привлекая партнершу (жену!) к себе.
Марину тоже захлестнули чувства. И пусть яркая и непринужденная девушка недолго оставалась без мужского внимания, но то, как обращается с подругой этот красавчик, продолжало ранить душу.
«Что он в ней нашел?! Мышка ведь серая. Я, дура, сама сунула ей этот китель! Пять полосок. Пятый курс, уже офицер. И ведь как запал на нее! Сразу, с первого взгляда. Ну, почему не я?!»
С легким оттенком фальши улыбаясь на плоские остроты и блеклые комплименты случайного партнера, она продолжала корить себя, не понимая и не зная, что на этом вечере вершила свои дела сама Судьба.
Возвращаясь в общежитие, Александров снова и снова перебирал в памяти пролетевшие мгновениями часы вечера. Аленка… Студентка пятого курса универа, химик. На вечер в педучилище ее совершенно случайно затянула Марина, имеющая среди будущих учителей начальных классов знакомую и решившая сэкономить рубль, намеченный в оплату посещения дискотеки телефонного завода.
Вот и сэкономила.
Сергей улыбнулся. Смешно.
Живет у родственницы, недалеко от ДК Свердлова. Тетушка очень строгая женщина, поэтому поздно вечером в гости приходить нельзя. Строгая – это надо обдумать. Впрочем, вспомнив одну пришедшую из будущего деталь, которая заставила сладко защемить сердце и воспрянуть эротические чувства, Александров сам себе утвердительно кивнул: строгая – это хорошо. Это правильно.
Поведение друга прокомментировал шагающий рядом Валера:
– Что-то ты, Серега, сегодня загадочный, как никогда. Видел твою девчонку. Ничего так, симпатичная. Худенькая только. В твоем вкусе?
– В нем самом, дружище. Можно сказать, всю жизнь искал.
– Не слишком ли ты резко? Первый раз – и сразу «всю жизнь»? А погулять, свободной жизнью насладиться?
Действительно, что это он разоткровенничался? Понятно, что влюбился, но (покосившись на прислушивающегося к беседе паренька из окружения комода) в руках себя держать надо. Счастье вещь хрупкая, его легко могут сглазить и разрушить. Надо переводить тему:
– Тоже верно. Кстати, как твоя любительница собачек?
Валера небрежно махнул рукой:
– Уже никак. Разошлись, как в море корабли.
– Ничего себе! Вот это действительно резко. Из-за чего?
