Ознакомительная версия.
По завершении ефремовского доклада научные консультанты остались при своем мнении, но некоторые члены Комитета, включая Верниковского, поддержали предложение академика. Возражения большинства не сделавших это комитетчиков сводились к одному: материалы Льва Карловича, конечно, заслуживают доверия, но, предрекая катастрофу, он все же сильно перегибает палку. Такой исход возможен лишь в том случае – и то гипотетически, – если теория Ефремова действительно является правдой. Однако как раз этого он и не сумел убедительно доказать. Так что если в существование Mantus sapiens присутствующие еще готовы с некоторыми оговорками поверить, то в масштаб прогнозируемой академиком катастрофы, к сожалению, нет. В общем, план сброса водохранилища и эвакуации горожан из зоны затопления остался приоритетным.
В качестве дополнительного аргумента своей правоты академик пообещал показать Комитету действующую модель флейты Ефремова-Клейна, которая, как назло, находилась в том самом застрявшем в дороге лабораторном трейлере. Все, что требовалось Льву Карловичу для демонстрации, это полдесятка образцов Души Антея, добывать которые (но, к сожалению, не сохранять) исследователи Тропы научились лишь одним-единственным способом – при помощи подопытных животных. Однако предложенный мурманским ученым эксперимент мог состояться в лучшем случае послезавтра – уступка, на какую Комитет, при всем уважении к знаменитому академику, пойти не рискнул.
Расстроенный отказом, он вернулся к разлому, где продолжил изучение аномалии вместе с остальными научными группами. А Комитет приступил к реализации первоначального спасательного плана, хотя, по заверениям Верниковского, он и прочие сторонники Ефремова засомневались в правильности такого решения.
Из-за сильного изгиба речного русла в черте города сбрасываемый ГЭС поток воды затопил преимущественно правый берег Оби. Полностью скрылись под водой расположенные ниже плотины острова и прибрежные дачные поселки – излюбленные места летнего отдыха новосибирцев. Прекратил работу речной порт, а все крупные суда были спешно отогнаны вниз по течению за пределы Новосибирска. Единственное, что помешало властям ускорить водосброс путем форсирования искусственного паводка, это железнодорожная магистраль. Насыпь проходила всего в полукилометре от берега и ее подмыв грозил лишь усугубить постигшую город транспортную блокаду.
Разумеется, за пять дней нельзя было полностью разгрузить дамбу, но на момент выхода Тропы к Оби уровень водохранилища значительно понизился. На сей раз аномалия оправдала научные прогнозы, достигнув берега четырьмя километрами выше плотины. А затем двинула дальше, по дну, так, как делала это прежде, пересекая мелкие озера и речушки и воздвигая над собой полуметровый барьер окаменелой воды, что больше походила на мутное стекло, чем на привычный лед. Исследователи уже ознакомились с этим новым агрегатным состоянием жидкости, преобразованной в твердый, как алмаз, монолит, который раскалывался надвое, когда аномалия разрывала дно встречного водоема.
Тропа Горгоны пересекла Обское море и вышла на противоположный берег не в устье Бердского залива, как ожидалось, а чуть ниже по течению. Из чего стало понятно, что аномалия взяла курс на запад, таким образом еще больше отклонившись от первоначального. Однако не прошло и дня, как полоса окаменения взялась уверенно сворачивать к северу, в сторону Кольцова. Она двигалась уже со скоростью около пяти километров в сутки и начинала охватывать Новосибирск петлей!
Точно как и предсказывал неделю назад академик Ефремов.
Образовавшаяся поперек русла трещина стала единственным недоступным для исследователей фрагментом Тропы. Они могли наблюдать лишь множество воронок и бурунов над тем местом, где река утекала в бездонный разлом. Впрочем, объем падающей туда воды был не настолько велик, чтобы заставить обмелеть одну из крупнейших российских рек. Едва опасность разрушения плотины миновала, водосбросы снова были перекрыты и уровень Обского моря опять начал повышаться. Паводок ниже по течению сразу прекратился и вышедшая из берегов река благополучно вернулась в прежнее русло.
Вот только мало кто в Новосибирске испытывал по этому поводу радость. Взоры горожан были прикованы теперь не к наводнению, а к петле разлома, неумолимо опоясывавшей город. Все популярнее становилась гипотеза, что петля эта в итоге замкнется, после чего наверняка разразится нечто еще более ужасное. Одно дело, следить за развитием событий со стороны, и совсем другое – видеть, как эти события стискивают тебя с каждым днем все сильнее, как голодный удав – кролика. Жить под таким психологическим гнетом тяжко даже тем, кто не подвержен депрессивному настроению Третьего Кризиса. Что же тогда говорить о его потенциальных жертвах – почитай, каждом десятом горожанине, если верить мировой статистике.
Переход Тропы Горгоны через Обское море и поворот ее курса на северо-восток положили начало исходу жителей из Новосибирска. Первая волна беженцев состояла в основном из пенсионеров, имевших дачи в загородных поселках и решивших таким образом продлить недавно закрытый дачный сезон. Зачастую вместе со стариками уезжали их малолетние внуки, отправленные родителями подальше от неспокойного города вместе с бабушками и дедушками. Никакой паники не было. Предусмотрительные люди – а именно они покидали в эти дни Новосибирск, – как правило, не склонны паниковать раньше времени. Поэтому потянувшиеся в пригород колонны автомобилей ничем не отличались от транспортных потоков, заполняющих те же дороги обычными предвыходными вечерами.
Паника началась через трое суток, когда разлом подобрался к павильонному городку киностудии «Бомбей-Кольцово» – восточной окраине Новосибирска. В то утро каждый не покинувший город житель ощутил под ногами слабую дрожь, которая то утихала, то опять возобновлялась. Горожане, живущие близ железных дорог и линий метрополитена, и вовсе не придали значения этой вибрации. Да и остальные новосибирцы поначалу не нашли в ней ничего зловещего. Мало ли какие ремонтные работы ведутся в ближайших подземных коллекторах? Так что само по себе это обстоятельство не стало причиной дальнейших беспорядков и объявленной наконец-то властями широкомасштабной эвакуации.
Всему виной послужили крысы – эти неистребимые паразиты, против которых даже в двадцать втором веке не существует абсолютно эффективного оружия. Через час после того, как горожане почувствовали дрожь земли, крысы тысячами высыпали из помоек и канализаций, а затем дружно кинулись прочь из города. И не куда попало, а в сторону тех районов, до которых еще не добралась Тропа Горгоны.
Ознакомительная версия.
