я молчу, этот вояка просто увалень, пока мы шли эти пару сотен метров от площадки до склада, он так нашумел, что я даже удивлялся, почему ни одна тварь не прибежала, шел бы он так в городе, уже бы всех пустышей собрал. А натура еще тот ужас, говоришь не шуметь, тут же в голос орет, в общем, чувствую, что с данным гражданином Советского Союза мы и кластер не пройдем, ну, может, при сильном везении, два.
Матвей умял все заготовленное мною мясо, вынуждая меня опять сходить в столовую, чтобы приготовить новую порцию, но, все же, закончив с едой, не спеша занялся подбором экипировки. Немного понаблюдав за вялыми потугами горе-вояки, я его предупредил и двинулся в столовую, нет смысла тянуть, кончится топливо в генераторах и еду придется готовить на горелке. Вернулся я через час, принеся, помимо приготовленного мяса, еще сумку консервов и пару фляжек, наполненных водой. К моему удивлению, меня ждал полностью собранный Матвей с уложенным рюкзаком и даже импровизированной разгрузкой. Тут таковых вовсе не имелось, но были армейские бронежилеты, вот один из таких он и вспорол, изъяв из него бронепластины, в чем сейчас гордо красовался. Увиденное не впечатлило, и я бросил ему сумку, указав, что это его часть пайка, которую он будет тащить. А еще я докинул ему в рюкзак два цинка патронов, объяснив это тем, что калибра, как у него, я доселе не видел, а автоматы с магазинами не валяются здесь по углам, и нового ему вскоре раздобыть не удастся.
— В смысле идти? — как-то резко очнувшись, переспросил он.
— Ну, можно и ехать, правда, до первой развитой твари, тот же лотерейщик вполне может, бросившись, остановить машину, я уж молчу о матерых.
— Лотерейщик, — помял он губами слово, после чего продолжил, — а как насчет лететь, летающих тварей я не видел, они есть?
— Нет, я тоже таких не видел и даже не слышал, но есть проблема помимо тварей, как бы тебе это пояснить нормально. Ты ведь даже не удосужился прочитать то, что я тебе дал, но, если коротко, то там, наверху, — я указал пальцем в потолок, — кластеры, из которых состоит этот мир, имеют несколько другие границы, какие точно и как их определить, никто не знает. Если на простом кластере твой вертолет будет летать нормально, то, попав на черноту, он просто упадет. Почти вся электроника молниеносно выходит из строя, механика чуть дольше, но главное, что в таких кластерах даже топливо в двигателе не загорается… — договорив, я выдохнул от усилий по подбору слов.
— Бред, но я понял. Надо все же почитать то, что ты дал, но все сказанное тобой очень похоже на бред, хотя, если учесть мертвецов и тех мутантов, что я видел, данный бред реален, — подвел он итог.
Выдвигаться сегодня уже было поздно и, хотя я не хотел ночевать на этой военной базе, все же пришлось. Сообщив об этом Матвею, я принялся сооружать себе постель из имевшегося армейского имущества. Вплоть до ужина мне не последовало ни одного вопроса, и лишь когда я принялся разогревать на горелке кусок мяса, он, оторвавшись от чтения, спросил меня:
— Слушай, друг, так те твари, что на нас напали, я про самых здоровых — это элитники?
— Да, — буркнул я в ответ, прилаживая непослушную сковороду на горелку, — только те, что на площади вашей валяются, не очень развитые, я бы назвал их начинающими.
— И ты хочешь сказать, что такая тварь может вскрыть машину, как консервную банку?
— Если речь об обычной гражданской, то даже развитый лотерейщик способен вскрыть машину и добыть оттуда людей, начинающий элитник уже может по запчастям легкую бронетехнику разбирать, а матёрый, не напрягаясь, танку дуло в узел завернет, оторвет башню и зашвырнет в другой, да так, что тот на ходу не останется.
— Не верю, просто не верю, не могут когти живого существа броню рвать…
— А проходить сквозь стены живые существа могут? — спросил я его, ехидно намекая на себя, ибо я уже дважды в столовку сбегал прямо через стену бункера.
— Аргумент, — подвел он итог и продолжил, — основное я прочитал, бестиарий тоже посмотрел, но лучше, конечно, вживую посмотреть. Хотя, если честно, мне не очень хочется, — он усмехнулся, — встречать тех, кто танк порвать может.
— Поверь, даже мне с моими дарами не хочется встречать тех, кто танк разобрать может, именно поэтому я и прошу тебя не шуметь, не привлекать внимание и вообще вести себя крайне осторожно.
— Я понимаю, но и ты пойми, я в шоке от всей херни, что тут творится, я до сих пор не могу поверить в реальность происходящего, но все же вот тут нигде не написано, насколько высоко летать нельзя, неужели в этом мире даже гор нет?
— Есть, почему нет, тут есть кластеры с небоскребами по три сотни метров, да и дрона я для разведки использую.
— Чего?
— Небольшой летающий аппарат с камерой, четыре пропеллера, неужели у вас таких нет?
— Есть, БПЛА называются, их много разных, есть даже планирующего типа, без двигателей вообще. Насколько ты этого своего дрона поднимал?
— Ну, обычно метров сто хватает, чтобы осмотреться.
— И в чем отличие между ним и вертолетом, если я полечу на высоте в сотню метров?
— В том, что шмякнувшийся дрон — это шмякнувшийся дрон, а вертолет упадет с тобой в кабине.
— То есть ты наотрез не сядешь в моего крокодила?
— В кого? — удивленно переспросил я.
— Да это название такое, «Аллигатор», у меня разведывательно-диверсионный вариант.
— Мда, — с улыбкой начал я, — военные и вправду везде одинаковые: «Тюльпан», «Кипарис», «Грач», «Дятел», «Панцирь», а в вашем мире по земноводным пошли.
— У нас, если что, «Тюльпан» тоже имеется, — как-то горделиво парировал он, — миномет такой был, устаревший давно, но хороший.
— А у нас это была система орбитального сдерживания, страшная штука, всему миру не нравилась.
— Так ты не ответил, — прервал он тему военных, — ты не полетишь?
— Мне без разницы, я не разобьюсь в любом случае, есть у меня проверенный метод спасения при падении с любой высоты, максимум жопу отобью, хотя и то сомнительно, опыт уже есть.
— Дары-дары, — пробурчал Матвей, — у меня где дар?
— О, кстати, — сказал я, при этом доставая из кармана разгрузки потроха твари, что взял до встречи с Матвеем. Коль нас теперь двое, неплохо было бы еще и того, что на краю площадки валяется, распотрошить, да и возле столовой подобрать по возможности, спораны теперь в большем количестве уходить будут. — На-ка вот, проглоти
