Алина сидела на кровати, закутавшись по шею в белое одеяло, и маленькой ложечкой аккуратно ела джем. В палату заглянула темноволосая девушка в белой мантии с символом ученицы на груди.
– Ирата, к вам посетители, – сообщила она и, повернувшись к тем, более строгим голосом добавила: – Целитель сказал: не более пяти минут.
– Как сказал целитель, так и будет, – заверил ее хранитель Сергий, проходя в палату.
Алина вопросительно посмотрела на него, потом в ее глазах мелькнуло узнавание.
– Хранитель Сергий! Как я рада вас видеть!
Она поспешно отставила чашечку с джемом на край кровати и вскочила на ноги. Не будь хранитель духовным лицом, бросилась бы ему на шею, но почтение к сану в последний момент удержало девушку от такого опрометчивого шага. На Алине была коротенькая белая туника, которая мало что прикрывала. Впрочем, прикрытое все равно слегка просвечивало через тонкую ткань. Алина даже сумела в суровых больничных условиях сделать новую прическу. Золотистые волосы были аккуратно уложены, короткая челка едва прикрывала свежий шрам на лбу.
– Вижу, что рада, – с улыбкой кивнул хранитель Сергий и строго добавил: – Но это еще не повод забывать о приличиях. Тем более, когда на тебя смотрит молодой человек, у которого не хватает такта отвернуться.
– Ой, извините.
Алина поспешно накинула на себя зеленый халат, висевший на спинке кровати. Если девушка и смутилась, то не показала этого.
– Привет, Брик. А я уже боялась, что ты не зайдешь.
– Извини, дела задержали, – ответил Фалко. – Так этот чудесный вид был приготовлен специально для меня?
– Это тебе просто повезло, – фыркнула Алина и присела обратно на краешек кровати. – Тут очень жарко, и одеяло теплое. Да вы проходите, садитесь.
Фалко огляделся по сторонам. Палата у Алины была отдельная, но очень уж небольшая. От силы полторы сажени что в длину, что в ширину. На крюке под потолком висела масляная лампа, дававшая чуть желтоватый дрожащий свет. Должно быть, пациентам уход за люциферинами не доверяли, а у хранителей и без того было много дел.
У дальней от входа стены стояла кровать, собранная из дешевого мутно-зеленого коралла. Синий топчан на ней был сплетен из водорослей и набит ими же. У изголовья стоял небольшой шкафчик. Материал для него явно приобрели на распродаже штормовых обломков: кусочки светлого дерева, кораллы, плотная грязно-серая ткань. Рядом с дверью скромно стояли два старых коралловых стула, которые вполне могли быть ровесниками Снежной Клементины. Фалко вежливо выбрал для хранителя Сергия тот, что выглядел попрочнее, а сам осторожно опустился на другой. Стул не рассыпался.
– Про самочувствие не спрашиваю – сам вижу, – сказал хранитель Сергий. – А что говорит целитель?
– Много умных непонятных слов, – улыбнулась Алина. – В переводе на понятный: я замерзла, и мне здорово встряхнуло мозги, если они есть, плюс шрам останется. Придется отращивать челку.
– Тебе идет, – заверил ее Фалко.
– Да? Спасибо. Представляете, эти бандиты вообще хотели срезать все испачканные кровью волосы, – пожаловалась Алина. – Но я задала им жару. Отмыли горячей водой.
– Целители наверняка хотели как лучше, – мягко заметил хранитель Сергий.
– Я тоже, – ответила Алина. – Но у меня голос громче.
Хранитель Сергий едва заметно усмехнулся.
– Это у вас фамильная черта.
– Ну, наверное… Ой, что это я все о себе. Лучше расскажите, как вы тут?
– Я? Я – все тот же хранитель заветов, только еще более старый.
– Да ладно вам, – улыбнулась Алина. – Вы еще нас всех переживете. А как Эллана?
– Надеюсь, что с ней все хорошо, – вздохнул хранитель Сергий. – Я давно ее не видел, но каждый день молюсь Алгоре за вас обеих.
– Разве она не приплыла на похороны? – удивилась Алина.
Хранитель Сергий откинулся назад. Стул подло хрустнул, но вовремя одумался и не посмел сконфузить духовное лицо такого ранга банальным падением.
– Я ее не видел, – сказал хранитель Сергий. – Семью на церемонии представляла только ваша мать. Ну и я, на правах духовного лица. От алого храма был хранитель Клементий.
– Не уверена, что слышала о таком, – нахмурилась Алина.
– Не удивительно. Хранитель Клементий – большой знаток похоронного церемониала, но другие вопросы бытия его совсем не интересуют.
Девушка кивнула. Жрецы Фервора – обычно называемые просто алые – были не в пример строже не только служителей ночной богини, но и даже суровых королевских чиновников. Впрочем, надо отдать им должное, алые жрецы были строги не только к другим, но и к себе. Многие полностью отгораживались от мира, посвятив всю жизнь служению пылающему богу.
– Ну и как все прошло? – спросила Алина.
– Достойно. Ваша мать мужественно сдерживала эмоции и перешла к горячительным напиткам только после торжественной части. Там свое и наверстала. Даже с процентами.
Хранитель Сергий тяжело вздохнул и развел руками: мол, тут он уже ничего не мог поделать. Все в руках Алгоры, а она подчас милосердна без меры.
– М-да, – скривила гримаску Алина. – Представляю, что она наговорила про нас с Элланой.
– Ничего такого, что уместно повторить под сводами храма, а значит, ничего существенного, – ответил хранитель Сергий. – Когда ты окрепнешь, я покажу, где развеяли прах.
– Спасибо. Брик, составишь мне компанию?
– Непременно, – сразу согласился Фалко.
– Кстати, – Алина лукаво улыбнулась. – А ты правда проповедник?
Фалко широко улыбнулся.
– Разумеется. Хотя я могу соврать и в присутствии хранителя заветов, но в данном случае нет необходимости. Вот только проповедник из меня тот еще.
– Это верно, – с улыбкой подтвердил хранитель Сергий. – Отчеты о его миссионерской деятельности больше похожи на описание военной кампании. Ваше рвение, Фалко, конечно, похвально, но наша старомодная миссия предпочла бы, чтобы вы обращали души к Алгоре, а не отправляли их к ней.
– Как могу, – развел руками Фалко. – В конце концов, это была не моя идея.
– А чья? – удивилась Алина.
Офицерами военного флота, торговцами или рыбоводами люди часто становились по рождению – наследуя путь, выбранный основателем «династии». Жрецом же можно было стать только по зову сердца и пройдя строгий отбор. Не каждый из тех, кто считал себя призванным Алгорой или Фервором, мог служить им в рясе, а уж тот, кто сам не стремился…
– Это была идея отца. Рассказать, как я стал проповедником? – спросил Фалко и, не дожидаясь согласия, пустился в объяснения. – Отец всегда видел меня в рясе белого священника, а я мечтал о морских походах. Ну и на каком-то этапе родитель решил, что путь странствующего проповедника был бы неплохим компромиссом. Я, конечно, так не считал. Закончил с отличием Мореходную академию, получил диплом капитана, и тут, как по заказу, подоспела война с краббами. Мне, конечно, полагалось пару лет патрульной службы на каком-нибудь корыте вдали от достойных внимания событий, но случай был на моей стороне. Его Величество затеял вместе с дуа'леорами тот самый Южный поход – слышали, конечно?
