Маба? Ведь она открыла им дверь. Как и откуда узнала она ее секрет? Ему было немного не по себе от этой мысли, и Джонни решил спросить ее начистоту.
– Я увидела, что там должна быть линия, и стала нажимать на нее руками. Как в тот раз, когда стена ушла у меня из-под рук, – и на лице Мабы появилась улыбка – обычная в тех случаях, когда она считала себя умной и знающей все на свете. Маба всегда была слишком уверена в своей власти, ей не хватало той здоровой доли сомнений, которой научился Джонни в ее возрасте, живя с Народом в пещерах.
– Джонни, – младший брат суетился вокруг него, точно его мучила какая-то мысль. – Этот Народ на стенах – ты сказал, что они пленники, как были ты и Рути. Но те, другие, новые, – они выглядели точно так, как и мы, а ведь они не похожи на Больших, про которых ты нам говорил. Если они были такими же, как и мы, то почему запирали Народ в клетки, почему у них на шеях было надето что-то такое непонятное?
– Ты слышал, что я сказал Мабе. – Джонни решил как следует объяснить им: то, что изображенные на картинах похожи на них, еще ничего не решает. – Это не значит, что они и внутри такие же, как мы! Мы знаем, что Большие – злые и плохие, и они не были похожи на нас. Было известно с самого начала, что их нужно бояться! Но те, кого контролировали и кем управляли Большие, были похожи на нас, делали только то, что им приказывали Большие. Поэтому, пока мы ничего точно не знаем, не следует доверять и тем, кто на нас похож.
– Значит, те, кто на картине, под контролем, и ими кто-то управляет? – настойчиво спросил Джорджи.
– Я не знаю. – Почему-то Джонни не верилось, что это место построили враги его детства – Большие. Он встревожился, как только увидел корабль, но теперь припомнил, как Рути рассказывала ему, что и у ее народа были такие корабли, на одном из которых она и Брон приехали туда, где их поймали Большие и посадили в клетку. Должно быть, корабли были разные. Картины на стенах ни в одном месте не показывали, что здесь были Большие. По крайней мере, в одном он был теперь уверен – это место его пугало! Чем быстрее они выберутся отсюда и окажутся на воздухе, тем лучше для них!
Маба вдруг опустилась на пол.
– Я устала и не могу больше идти так быстро, Джонни. И я хочу есть.
– Я тоже хочу есть! – заплакал тут же брат. – Я хочу выйти отсюда, Джонни. Мы идем и идем наверх, но никуда не можем дойти.
Он был прав. Дорога, по которой они шли, взбиралась все выше, но Джонни не мог сказать, сколько им еще предстоит подниматься.
– Мы выберемся отсюда, и очень скоро, – он постарался придать своему голосу бодрость, хотя тоже хотел и пить и есть, как и они. Джонни очень устал и хотел бежать вперед, но дети спотыкались от усталости, и он знал и понимал: единственное, что нужно – это не давать им останавливаться, даже если придется их ударить.
– Я устала, – снова повторила Маба, на этот раз еще громче. – Я уже не могу идти вверх и вверх, Джонни.
– Можешь! – крикнул он. – Ты ведь такая умная, Маба. А вдруг нам снова потребуется открывать двери? Нам будет нужна твоя помощь, если мы снова придем к дверям! Как же мы без тебя?
Она посмотрела на него с сомнением, но стала идти бодрее, хотя так же медленно. Джорджи обогнал ее и почти бежал впереди, так что Джонни то и дело окликал его. Старшего мальчика пугало то, что чем выше они поднимались, тем меньше становилось странного серого света, который наполнял все вокруг. Становилось темно. Джонни боялся потерять детей в полной темноте, как это уже бывало и раньше, когда они жили с кланом.
– Стой! – приказал он, наконец. – Маба, держись за меня, – и он взял ее за руку, а потом обратился к Джорджи: – Стой там, где ты сейчас стоишь!
Когда они подошли к нетерпеливому Джорджи, он схватил его другой рукой за плечо:
– Ну, вот все и на месте. А теперь идите все рядом, чтобы нам не заблудиться в темноте!
Проход стал круто забирать вверх, и они, тяжело сопя, стали карабкаться, задыхаясь и толкаясь в темноте. Наконец прямо перед ними оказалось отверстие без тех штук, которые он так боялся опять увидеть. Потом они вышли на ровное место… Воздух здесь стал свежее, но вокруг по-прежнему были стены.
В темноте Джонни, неуверенно ступая, шагал вперед и вперед. Наконец впереди забрезжил какой-то свет, не слабый и нечеткий. Означал ли он новую опасность, Джонни не мог определить. Но ему нужен был хоть какой-то ориентир, а это был единственный, на который он мог рассчитывать.
Наконец, держась друг за друга, они оказались в том месте, где Джонни уже был – в большом зале, где он видел спящего. Тот по-прежнему лежал в своем сверкающем камне, никто его больше не трогал.
Разноцветные пятна сверкали при дневном свете, но здесь они были еще ярче, некоторые мерцали, как цветы на ветру, некоторые горели так, что глазам было больно. Ладно, решил Джонни, он ведь решил никогда больше сюда не ходить, но, по крайней мере, теперь знал, где они оказались.
– Что здесь такое? – спросил Джорджи.
– Не знаю, – кратко ответил старший, – но теперь ясно, где мы находимся, и есть возможность отсюда выйти. Пошли!
Они обошли каменное подножие, где лежал спящий, и очутились в темноте перед каменной женщиной. Потом снова очутились на каменной реке, которая поведёт их к клану.
Это было самое опасное место. Кожа Джонни покрылась мурашками, и это не был просто свежий ночной ветерок. Он чувствовал, как странность этого места, его молчание и таинственность охватывают его все больше и больше, как он, не понимая сам, делает шаг назад, в эту каменную пещеру, словно она могла дать ему приют в ночи. Нет, нет, надо бежать отсюда, их место в клане!
Маба споткнулась, упала и заплакала:
– Я не могу идти, Джонни. У меня болит нога, и я устала.
Другой возможности не было. Джонни протянул свое оружие Джорджи:
– Постарайся никуда от меня не убегать.
Он взял девочку на руки. Несмотря на свою кажущуюся худобу, она оказалась довольно тяжелой, но, может, и потому, что он тоже устал. Однако он понимал, что теперь уже не сумеет заставить ее идти самостоятельно.
Они шли, держась точно посередине каменной реки, окруженной каменными глыбами. Несмотря на ночную темноту, видимость была достаточной, и эта каменная штука выведет их отсюда без труда, думал Джонни. Джорджи тащил за собой палку, ее конец ударял по камням: он был слишком мал, чтобы нести ее ровно. Зато, правда, Джорджи держался рядом – ночь укротила его любопытство.
Они шли, проходя один поворот за другим. Дважды Джонни пришлось опускать Мабу на землю и переводить дух. Она тихо лежала у него на руках и молчала, наверное, пыталась заснуть, но у нее странно блестели глаза. Тревога Джонни все возрастала.
