Более важным для пилотов и их команд было то, что жители Бойингтона прекрасно осознавали, на кого они работают.
Это вовсе не означало, что здесь не наблюдалось никаких признаков планирования городского строительства — улицы были широкими, но одна половина дома могла быть отдана под бордель, а другая — под магазин запасных частей для двигателей.
Кинг и Грок выгрузились из корабля вместе со своим багажом, прошли через многочисленные таможенные проверки и махнули рукой таксисту-пилоту.
Вокруг стоял страшный шум. Это полдюжины подростков на соседнем поле упражнялись в том, что во времена победы над гравитацией называлось «приземлением с немедленным взлетом».
— В хороший отель, — сказала Кинг пилоту. — После того как мы поселимся, нам понадобится транспорт для, так сказать, нашей свиты.
— Да, мэм.
— Отель поспокойнее, — попросил Грок.
Пилот вскинул брови:
— Мистер, с такими претензиями вам лучше вернуться на космический корабль, на котором вы прилетели.
Грок хмыкнул и забрался в салон. Унилет поднялся в воздух, сильно качнулся, затем выровнялся.
— Да тут бы любому философу, вроде Людвига Витгенштейна, нашлось над чем поразмышлять, — сказал Грок. — Не зря ты мне задавала свои каверзные вопросы.
Кинг кивнула и посторонилась, чтобы дать дорогу шатающемуся пьяному, и вошла в вестибюль отеля. Грок следовал за ней. На нем был полный комплект вооружения, со связками гранат и бластером в кобуре. Кинг выглядела безоружной.
— Возможно, мы допустили небольшую ошибку. — Она старалась перекричать голоса тысяч пьяных и просто беснующихся людей, и два оркестра, каждый из которых играл свою мелодию. Сегодня Альянс выплатил пенсии и пособия по инвалидности, поэтому все праздновали. — Но, по крайней мере, я почти уверена, что мы можем найти здесь нужного человека.
— Они так стоят на голове всякий раз, когда получают свои чеки? — спросил Грок, смотря, как полураздетая блондинка гонится за вовсе голым блондином, а их преследует толпа мужчин и женщин в летных комбинезонах.
По Помещению слонялись другие, не человеческой расы, пилоты, явно с удовольствием наблюдавшие, как доводили себя до звериного состояния люди.
— И так, насколько мне известно, бывает каждый земной месяц, — сказала Кинг.
— Как у них только выдерживают печенки и барабанные перепонки?
К Жасмин с криком приблизился мужчина. Его комбинезон на груди был расстегнут:
— А теперь, моя любовь, ты встретила свою мечту!
Кинг посторонилась и кивнула Гроку. Инопланетянин схватил мужчину за воротник у шеи, дважды крутанул его над своей головой и отпустил. Мужчина и его комбинезон полетели по разным траекториям, и злополучный Казанова с криком рухнул в толпу беснующихся пилотов.
— Что касается твоего вопроса, — прокричала Кинг, — будущее их нисколько не беспокоит. Похоже, Альянс проверяет, достаточно ли воображения у кандидатов, прежде чем принять их в летную школу. Если ты можешь вообразить полет в облаках, плотных, как цемент, или представить, как кончается горючее в тысяче метров до цели… то ты конченый человек.
— Пошли, — продолжила она. — Наверное, кто-то в баре знает нашего человека.
Она стала прокладывать себе дорогу к длинной стойке бара, за которой по крайней мере пятнадцать барменов, похожих на пауков, наблюдали за беснующейся толпой.
Мужчина, которого она толкнула, обернулся со сжатыми кулаками. Когда увидел Кинг, выпучил глаза и протянул к ней руки.
Она поднырнула под них и проскочила к стойке. Подошел бармен, и она спросила его о чем-то. Грок из-за шума ничего не смог разобрать. Бармен потер подбородок и куда-то показал рукой.
Кинг благодарно кивнула, бросила на стойку чек и пробилась обратно к Гроку.
— Он в «Тихом баре», — сказала она. — Где-то там, за этими идиотами.
«Эти идиоты» представляли собой толпу пилотов обоего пола. Они лезли друг на друга, ощупывали, ласкали, прямо предлагали себя и тому подобное. Казалось, некоторым из них такой бедлам очень нравится.
— Мне это не по душе, — сказала Кинг. — Попроси их немного задуматься над собственными манерами.
Грок качнул вверх-вниз головой, зарычал, потом его рык вырос до оглушительного рева — даже громче, чем оркестровая какофония, — и он раскидал толпу, вращая руками, как ветряная мельница лопастями.
Сделано это было, возможно, не очень деликатно, но желаемое действие возымело. Пилоты притихли или бросились прочь. Некоторые упали и были затоптаны.
Игроки в любовь вдруг решили, что занятие это перестало быть им интересным, и разошлись.
Кинг прошла через образовавшееся пустое пространство в «Тихий бар». Грок последовал за ней.
— Ты заметила, — прогремел он, — мне даже не понадобилось демонстрировать оружие?
— Пацифист ты наш, — сказала Кинг.
В «Тихом баре» по крайней мере не было оркестра. Но там стоял гул голосов:
— …Набросились на нас, как тридцать стервятников, да еще их проклятые перехватчики, поэтому я пустил две ракеты и нырнул вниз, и…
— …Слышал про этот знаменитый деструктор Макги, которым будут оборудованы все стандартные досветовые корабли Альянса…
— …Полагаю, ты вполне можешь подписать этот контракт, если только не решил доживать свой век в тихой гавани. Говорят, что там ничего опасного нет, кроме бандитов в горах.
— …Так что, когда ты кончаешь одну из этих тварей, первым делом убедись, что есть куда скрыться. В противном случае тебя достанут и через эту чертову перегородку, да так, что тебе придет каюк…
— …Это надежная сделка, мой друг. Договором обусловлено, что человеческое существо не будет ни в чем нуждаться, что означает для вас и меня, что…
Грок заметил, словно в качестве иллюстрации к каверзному вопросу Кинг, что каждый здесь непрестанно жестикулировал, словно управлял кораблем.
Кинг перегнулась через барную стойку, и бармен наклонил к ней одну из голов.
— Ищу Редона Спаду, — сказала она.
— Он там. — И бармен махнул щупальцем.
Грок всмотрелся в толпу, гадая, что может представлять собой нужный им пилот.
Он ожидал увидеть высокого человека со светлыми волосами и квадратной челюстью, в летном костюме, пестрящем нашивками и наградами за рискованные, почти самоубийственные задания. Она или он должны были, возможно, пить с видом героя целые шеренги кружек настоящего земного пива, бросая их потом за спину вместе с кубиками дымящегося сухого льда.
Вместо этого нужным пилотом оказался худощавый темноволосый человек в старомодных очках. На нем был темно-голубой летный костюм без каких-либо украшений. Перед ним стояла всего лишь чашка чаю, и он внимательно читал какую-то распечатку.
