— Когти — это тоже симбионты, — громко заявила она. Было уже очень поздно, ей надоело болтаться тут. — Паразиты, вживленные глубоко в кость. Должно быть, безумно болезненная процедура.
— Они иначе относятся к боли. Она для них — предмет воодушевления, религиозного экстаза, — тихо, почти шепотом ответил Люк.
Мара покачала головой. Золотисто-рыжие волосы выбились из-под капюшона и упали ей на плечи.
— Ладно, могло быть и хуже.
— Ты захватила и нейтрализовала живого йуужань-вонга, — спокойно подвел итог Люк, — и нашла способ убить жезл.
Этого мало.
— Мара! — воскликнул он, и в его голосе ей послышалось раздражение. — Да одно то, что ты можешь стоять на ногах — уже чудо. Почему ты не можешь радоваться небольшим подаркам судьбы?
Годы занятий с лазерным мечом и изнурительных тренировок, пара шрамов, левая рука, воссозданная заново… Хотя, благодаря его удивительной способности к сопереживанию, надо признать, чувствительности доставало обеим его верхним конечностям.
— Ты лучше меня это знаешь, — тихо сказала она, снова склоняясь над снимками. — Ты только взгляни на ее нервную систему. Биоэнергетические поля стопроцентно продублированы. Похоже, это сделано специально.
— Должно быть, именно поэтому парализующие разряды на них не действуют.
— Один-ноль в твою пользу. Люк выдал свою коронную полуулыбку и стал вглядываться в показания приборов, — А у нее не так много шрамов, как у того, что отсканировали на Биммиеле.
— Это вполне объяснимо. Они поручают малоопытной молодежи работать под прикрытием, чтобы они доказали свои способности, — Мара с трудом подавила зевоту.
Люк продолжал пристально рассматривать женщину йуужань-вонг.
— Не знаю, что ты еще надеешься углядеть, — сухо сказала Мара, — а у меня был трудный день. Спать хочу. Пошли?
Люк припарковал скиммер на плоской крыше здания. Он первым скользнул внутрь и занял место пилота. Мара не стала возражать. От комплекса разведывательной службы до части имперского дворца, которую они занимали, был совсем короткий прыжок — в основном по открытому воздуху.
Мара вглядывалась в сплошные цепочки габаритных огней.
— Предаешься воспоминаниям? — спросил Люк.
Она поплотнее запахнула жилет, надеясь, что внезапная дрожь вызвана всего лишь вечерней прохладой. Несколько раз близость йуужань-вонгов, казалось, вызывала рецидивы болезни.
— Да нет… — поежилась она.
Люк давно уже научился понимать, когда ей хотелось тишины, просто лень было вдаваться в объяснения. Она хранила молчание всю дорогу. Скиммер, повинуясь уверенным рукам Люка, скользнул в бокс, когда они прилетели. Люк владел управлением скиммера не хуже, чем любой пилот истребителя. Он прошел переподготовку, сдал экзамены, подтвердил количество летных часов и теперь имел законное право пилотировать почти все летательные аппараты Новой Республики, которые она могла противопоставить йуужань-вонгам — вроде «звездного крейсера» Мон Каламари, к примеру.
Скайуокер предпочитал делать все официально и честно.
Коридоры в их части дворца были обшиты экзотическим деревом. Деревянные панели, покрытые причудливые резными завитками, заглушали эхо шагов по мраморным вэйландским плитам. Мара приотстала, не вынимая рук из карманов жилета, оставив мужу почетное право первым открыть вполне незатейливую, но массивную и высокую дверь.
Захлопнув ее, Мара сбросила жилет на дроида-прислужника. Слева от информационно-подзарядной панели раздалось приветственное дудение.
Люк в ответ прочирикал нечто столь лее дружественное.
— Привет, Р2Д2.
Анфилада комнат, которую они занимали, была небольшой, но изысканной. Ей нравилось жить в центре. В трех шагах впереди из транспаристилового панорамного окна открывался прекрасный вид Корусканта. Спирали какого-то нового сооружения торчали на фоне заходящей луны.
Мара сладко зевнула, прислонилась к стене и стала разглядывать луну. Как та медленно спускается все ниже и ниже, как становится все больше и все мутнее, погружаясь в городской смог. В эти дни даже лунные закаты кажутся зловещими. Интересно, какого цвета будет этот закат, если йуужань-вонги захватят Корускант и переделают его по своему разумению, как они сделали это с Белкаданом?
Теплые ладони опустились сзади ей на плечи.
— В постель? — шепнул Люк ей на ушко. Она накрыла его ладони своими.
— Погоди минутку.
— Что-то не так?
— Ничего, все в порядке, — это был рефлекс, и Люк знал об этом, но почему-то все равно спрашивал. — Я чувствую себя почти до не приличия хорошо, — повторила она второй раз за сегодняшний длинный день.
— Тебе… все-таки нелегко… — сказал он. — Нет, мне не нужно прибегать к Силе, чтобы понять это. Я просто вижу. Я просто хорошо тебя знаю, милая.
— Прекрасно, — тихо сказала она, испытывая страстное желание хорошенько дать ему в зуб. — Но я тут ни при чем. Посмотри туда. Видишь, сколько домов? Тысячи и тысячи. А насколько они в безопасности на самом-то деле?
Он положил подбородок к ней на плечо и не спешил отвечать. И только его руки обняли ее за талию.
— По всем территориям люди остались без крова. Целые миры. Теперь они могут думать только о том, чтобы выжить. Представляешь, что это за жизнь?
Это был риторический вопрос, и он не ответил. Делаешь успехи, Скайуокер! — удивленно подумала она. Он продолжал молчать, не вступая в спор. Ей пришлось поднажать.
— Мы — джедаи. Мы защищаем жизнь. Это правильно, но ты никогда не задумывался, какую жизнь мы защищаем? Такую, какой живут сейчас тысячи беженцев?
— Мы не можем предложить им ничего другого. Сколько времени ты уже говоришь мне это?
— Годы. И я по-прежнему права. Тем, чья жизнь состоит из страха и горя, — не было бы им легче порасти кораллами йуужань-вонгов?
Он только крепче обнял ее, и ей снова пришлось отвечать себе самой.
— Конечно, им было бы легче. Они бы не мучились. Тебя никогда не удивляло… или, может, ты скажешь мне наконец… как сказывается на Силе вся эта жестокость и отчаяние? Угроза эпидемии сеет страх и злобу. Темная сторона становится сильнее. Что может противостоять этому?
— Маленькие надежды, — ответил Люк. — Маленькие радости.
Мара провожала глазами исчезающую луну.
— Это похоже на нашу с тобой жизнь. Но так повсюду…
Он ободряюще погладил ее по плечу.
Она опустила голову.
— Просто защищать тех, кто еще жив, — это не выход. Нас загнали в тупик, Скайуокер. У нас нет выбора.
— Только продолжать исполнять свой долг, каждый день, покуда мы живы, — голос Люка был мягок, как свет умирающей луны. Или даже еще мягче. — Защищать тех, кто не может защитить себя сам. Умереть за них, если понадобится. Как умер Чубакка.
