Шустряк - Faster

Следующие несколько минут ничего не происходило, и я даже решил вернуться к домику, начав отползать от кустов, как в спину мне чем-то ткнули и голос Косого произнёс «Хенде-хох, арбайтен, кляна». Хоть я и осознавал, что это шутка, но холодок с мурашками заставил меня содрогнуться.

— Так мне руки поднять или работать, — изобразил я заикающегося и напуганного человека.

— Да хрен тебя знает, это все слова, что я по-немецки знаю, из старых фильмов о войне, — рассмеялся он, протянув мне руку.

О своём путешествии он ничего толком не рассказал, лишь то, что ему дали отпуск, как он, усмехнувшись выразился, и то, что ему по пути попался кластер с деревенским домом, который сюда прилетает в гордом одиночестве да весьма редко, но всегда радует вкусной снедью. Развернув свёрток, он достал изрядных размеров ломоть свининой грудинки в специях, и семь яиц.

— Яйца из-под куриц забрал, за два дня думаю не испортились, — прокомментировал он.

— Косой, я тебя уже люблю, — прокомментировал увиденное и рванул в домик за сковородой.

Яйца оказались годными, они были зажарены с частью грудинки, я смаковал каждый кусочек свежей и вкусной яичницы. Спать мы сегодня должны были лечь рано, чтобы завтра еще до рассвета переплыть на другую сторону, продолжив поход к месту, где я должен был наконец получить оружие.

Утром до рассвета мы переплыли огромное озеро в сторону востока и высадились на песчаном берегу, явно не принадлежащим данному озеру, такой берег скорее всего характерен для большой реки, способной намыть песок, чем спокойному большому озеру. Еще вчера Косой пояснил, что он вернулся немного позже, чем рассчитывал и следующие два кластера, что нам предстоит пройти, скоро перезагрузятся, первый, как раз этот, с песчаным берегом уйдёт на перезагрузку до обеда, но он всего семь километров вдоль берега и пройдём мы его быстро, а вот другой уже значительно больше и перезагрузится ночью, ближе к утру. Так что до вечера мы должны преодолеть семь километров по лесу и около тридцати по городу, выйдя на границу с третьим кластером.

Вечерело, когда мы миновали первый и прошли наискось по второму кластеру, войдя в совершенно другой город. Это явно было видно по архитектуре, предыдущий состоял из районов, разделенных дорогами с одинаковыми по виду пятиэтажными зданиями. Как пояснил Косой, зовутся такие строения Хрущёвками, мы даже как-то ночевали в одной такой, новый кластер встретил сразу высотной застройкой не меньше пятидесяти этажей и несколькими более низкими собратьями. Пройдя через три перекрестка с почти одинаковыми строениями, мы вышли на площадь, вокруг которой стояли здания с угадывающимся с первого раза административным назначением, вот к одному из таких мы и направились через всю площадь.

Уже издали было понятно его военное назначение, по изображению щитов на решетчатом заборе и стоящему небольшому танку на пьедестале. На подходе к зданию стояло несколько развороченных бронированных машин незнакомой мне конструкции, а чуть поодаль стоял легкий танк c названием «Спрут», о чем проинформировал Косой. Башня танка была выворочена с корнями и валялась в нескольких метрах от него, а прилегающая часть площади была усеяна уже почти полностью разложившимися тушами тварей, зловоние от которых стояло невыносимое. Косой по-свойски направился внутрь ворот, тщательно маневрируя среди останков тварей так, чтобы не выпачкаться в них. Притормозил он только у вывернутой массивной деревянной двери, на входе в здание.

— Идем тихо, тут две недели уже прошло, но я чествую что там еще кто-то есть, — произнёс Косой, вскинув пластиковый брусок своего оружия.

— Понял, не расслабляюсь, — подтвердил, следуя за ним.

Мы двигались по веренице коридоров, периодически переступая через костяки и разглядывая улицу через зияющие проломы в стенах, пока не уткнулись в не примечательную дверь в конце одного из коридоров. Войдя внутрь, мы оказались в абсолютно тёмной комнате, не имевшей окон, Косой тут же включил фонарик. Я очень удивился, увидев перед собой внушительных размеров гермодверь, какие обычно ставят в военных бункерах. Массивная, выкрашенная в зеленый цвет, она была совершенно не к месту в этой комнатушке, больше походившей на небольшой склад.

— Ух ты, — высказал я своё удивление.

— Толком не заморачивался, но сидят тут у них какие-то спецы секретные, похожи на разведчиков, а сверху, якобы штаб округа военных находится, — прокомментировал Косой в ответ на мой возглас.

— Ну судя по двери, спрятанной в коморке, похоже на правду.

— Танк тот помнишь, что я спрутом назвал, — спросил Косой махнув рукой в неопределенную сторону.

— Да, — подтвердил я, непроизвольно кивнув, хоть и был у него за спиной.

— Ну так вот, не обычный он, наши его изучали, у него искусственный интеллект реализован и, судя по отчетам, что из него добыли, он тут сутки в одного оборону держал, даже когда командование все обратилось, а как последнее отстрелял из крупного калибра, так и пал от матерой твари.

— Так вы его себе забрали? Неужели Нолды?

— Да нет, не Нолды, усмехнулся он, технологии, конечно, у них по лучше, чем в среднем по СТИКСУ, но даже до внешников не дотягивают.

Подсветив себе фонариком, он нашел небольшой лючок, открыл его, обнажив цифровую панель, не подающую, на первый взгляд, никаких признаков жизни. Несколько нажатий клавиш, сопровождающихся лишь щёлканьем, произвели должный эффект, ранее отключенный экранчик высветил надпись о принятии кода и предупреждение о начале процесса открытия двери. Пока дверь шумела автоматическими замками, мы отошли и стали наблюдать медленный процесс её открытия. Уже через минуту, предварительно закрыв столь годную защиту, мы очутились в освещенном коридоре с аскетичной отделкой в виде белого потолка и зеленых стен. Обратив внимание на это, мне пришла в голову мысль, что во всех мирах тяга военных к такой раскраске одинакова.

Не успели мы сделать и двух шагов, как из закутка с правой стороны к нам выполз едва двигавшийся медляк, в военной форме, Косой мгновенно произвёл выстрел ему голову, расплескав на пол из темно оранжевой плитки, содержимое его черепа.

— Ну все, больше никого не чувствую, — прокомментировал он, вскинув руки развеял свой скрыт, осыпавшийся привычными белесыми хлопьями.

— Как он нас почуял? — поинтересовался я.

— Не почуял он, работу двери услышал и пришёл посмотреть, пустыши и медляки тем и славятся, что на каждый странный звук реагируют, — пояснил он. — Здесь, как я и говорил, будем тебя вооружать, да передохнём немного, можно где-то чуть меньше недели прожить в бункере спокойно, до следующей перезагрузки. А тут