себе в ногу.
– Не чувствуешь боли, верно? – сказал Демьян. – И крови нет. Вся боль в голове. Ты верил, что тебе больно, и потому полз от меня, но на деле ты уже отмучился. Ты сейчас обычный монстр. Решай, хочешь ли ты им оставаться.
– Хочу, – задышал Рекс. – Нет… Хотел раньше… все мы этого хотели. Но я думал, все будет иначе.
Он вскочил, начал с истошными воплями кромсать себя, скакать как сумасшедший.
– Я не могу, – простонал он. – Не хочу… не получается.
– Ты просто поверь, что сможешь.
Мимик посмотрел сталкеру в глаза. Поднес лезвие к горлу, запрокинул голову и сделал быстрое движение.
Антанта сильнее прижалась к Демьяну. Мимик превратился в столб воды, которая сразу же опала и смешалась с многочисленными ручейками, бегущими по земле. Остался лежать только нож.
Демьян повернул Антанту к себе, глядя, как дрожит ее подбородок.
– Все, – сказал он, чувствуя, как многострадальный живот невыносимо крутит. – Все закончилось…
– Демьян…
– Да, я знаю.
Сталкер убрал пистолет, покачнулся.
– Рад тебя видеть, – попробовал он улыбнуться, и силы его покинули.
Демьян свалился.
Испуганная девушка попыталась его удержать, но безуспешно.
– Демьян, ты чего? – вымолвила она испуганно. – Ты не смей… слышишь? Не сейчас! Только не сейчас! Блин!
Держа голову на ее коленках, чьи формы не скрывала даже грубая военная форма, Демьян больше ничего не хотел. На фоне падающих капель, чьей красоты он ранее не замечал, отчетливо виднелся синий помпон. Демьян поднял ладонь, коснулся щеки девушки.
– Конечно, – произнесла она, наклонилась к нему и крепко поцеловала.
Демьян закрыл глаза. Мир превратился в бесконечную вселенную синих помпонов.
На Новолипецком металлургическом комбинате было все спокойно.
Это место жило своей жизнью. Огромный завод, когда-то один из самых важных в стране, а сейчас, возможно, едва ли не важнейший, пусть и по другим причинам, небрежно раскинулся на северо-западе Ликана, сверля небеса заброшенными узлами. Когда-то здесь работали тысячи человек. Сейчас оставалось всего четверо, пусть их работа и стала весьма специфической. Держать в относительном порядке максимально возможное количество техники, не пускать на территорию завода редких, но все же встречающихся мутантов. Четыре человека охраняли сорок миллиардов инвестиций без малейшего понятия, существует ли план по возвращению этих вложений, или это место навсегда заброшено вместе с ними. Однако каковы бы ни были потенциальные мощности завода, собран он был на совесть и в лучшие времена. Комбинат, как любой другой завод, мог работать лишь в комплексе. Сейчас же две трети его территории были окутаны внутренней стеной Каньона, отделявшей его от Липецка. Относительно безопасно передвигаться по Комбинату можно было лишь на юге территории, да и то едва ли не каждый день казалось, что свободного пространства становится все меньше. Или же брала верх обычная усталость. Поэтому все хозяйственные и заводские помещения на юге Комбината были переоборудованы под максимально автономные убежища, в которых можно было бы пересидеть смену Фаз, а то и вовсе не вылезать месяц.
Осмотром территории занимался Глеб – крепкий парень, не расстающийся с двустволкой. Лукич, ходивший без оружия, зато в вечной кофте без половины пуговиц, несмотря на неряшливый вид, холил и лелеял уцелевшую технику Комбината и считался за главного. Лихой Федор был на подхвате. Но никто не занимался обустройством смотровых точек. Это на себя взяла четвертая участница. У нее всегда было свое мнение насчет сотен мелочей – стоит ли включать освещение на дежурстве, как Фазы Каньона влияют на настройки оптики, нужна ли система наружных труб для быстрого спуска по внешней стене и тому подобное. Сейчас Делфи находилась в постройке с видом на северную стену. По понятным причинам с этой позиции стрелять приходилось едва ли не больше, чем с остальных трех сторон, вместе взятых. Девушка расположилась, как любила: полубоком в жестком кресле, заплетя волосы в две косички. Она и без того смотрелась молодо. А в таком виде сбавила себе еще минимум десяток лет. Она сжимала снайперскую винтовку, постукивая по ней коротко подстриженными ногтями. На девушке были черная майка, штаны цвета хаки и бесшумные кеды. Рядом висела куртка с бронепластинами, которую наконец удалось себе вернуть. На столе всегда имелся запас жвачек и шоколадок. Тут же стоял теплый чайник. С электричеством на Комбинате было все хорошо. Делфи не собиралась менять привычки даже во время дежурства.
– Танюх, ты как?! – крикнул снизу Глеб.
– Да, – ответила Делфи. – Что случилось?
– Просто проверяю.
– Я всегда здесь.
– Это и беспокоит.
Делфи чуть хохотнула.
– Наверное, Фаза скоро сменится, – сказал Глеб.
– Думаешь? – Делфи прикинула степень окрашенности неба. Все такой же оттенок пожухлого мандарина. Все как обычно.
– Потому что я не могу связаться ни с кем, – ответил парень. – Снова помехи. Перед Фазой же так бывает.
– Значит, подождем, – как ни в чем не бывало сказала девушка. Пожалуй, надо бы в самом деле взять отпуск. Посетить лагерь, пройти медицинское обследование. Сколько уже она там не была? Полгода, наверное.
Задумавшись об этом, Делфи поняла, что ей вряд ли бы сообщили об увольнении. Может, на ее счет на Большой земле уже ничего не поступает? И она попусту тут тратит молодость и свободу?
В самом деле, ну у кого в Ликане может быть интерес сообщать ей важные новости? Лукич и Глеб, похоже, сами здесь пожизненно прописались. Федору ничего не надо, кроме бутылки. Как, собственно, и самой Делфи, пока есть шоколадки. Никакого зова души девушка не ощущала. Никакой мысли о том, что она лишь прожигает жизнь, она не испытывала. Как раз наоборот – глядя на стену клубящегося тумана непонятной массы, в которой пропадало все живое, девушка снова убедилась в верности своей позиции. Ей был интересен Липецк как земля обетованная, даже если там ее никто не ждал. Все, что связано с загадками Каньона, его формулы, секреты, история – все она находила здесь, на расстоянии выстрела. Каждый раз, когда из стены выходил очередной ликанский монстр, Делфи тут же хватала винтовку, приникала к прицелу и посылала ему привет. А иногда даже не забывала благодарить. Кому-то это могло показаться странным, но при каждом упокоении энергетического мутанта Делфи чувствовала глубокое удовлетворение и душевную полноту. Словно она вспоминала, что никаких секретов по большому счету у Ликана нет. И все, что он может предложить человечеству, – очередные вариации выживания, глобально ничем не отличавшиеся от первобытных. Борись, беги, умри. Больше ничего. Еще, конечно, размножайся. Но всегда можно поработать чуть подольше.
Лампа в углу погасла.
Девушка отвлеклась
