И сам приобщился, потому как нога дала четко понять — еще метр хозяин и хана тебе, миссии и всем, кто случится рядом.
— Норма, командир. — Тощий выдохнул, помассировал плечи. — Бывало хуже, помнишь?
Поощрительно хлопнул бойца по спине — мол, конечно, помню, но пора немного напрячься и возобновить движение. У нас есть общая, достаточно продолжительная история, что мне нравится, хоть и не спешу в таком признаваться. Я ведь Джимми, смекаете.
И вновь тихий скрип подвески отмерял метры. Через часок наткнулись на таких же ходоков с двумя телегами — почти караван, который помимо цивилов сопровождали двое легионеров. Вид у процессии почти солидный — добротный обвес, охрана, все дела. К нам отнеслись благосклонно — служивые равнодушно покосились, держа руки на шмалабоях, лидер команды призывно махнул рукой. Так мы влились в походный марш бригады имени Конго. На полном серьезе — бригадир обозначил позывной и, судя по интонациям, о Конго должен знать каждый порядочный цивил.
Я покивал, тощий покивал, и довольный лидер отдал команду на марш. Марта пристроилась в хвосте колонны, а большего и не надо. Сонм звуков, коими богата местная зона, враз утратили пару пунктов тревожности. Где-то кричат, звенят, стреляют, а караван идет, легионеры бдительно осматривают темные проулки, создавая иллюзию безопасности. Каюсь, ради интереса прикинул, как быстро смогу поднять процессию на ножи, и остался недоволен результатом. Грозовой Форт всегда готов удивить — зона с вечным, сука, подвохом.
Обжитых границ Преисподней достигли ближе к вечеру — и вот тут уже выгода от принадлежности охраны к легиону проявилась сполна. Патрули коротко спрашивали, сопровождение каравана било кулаком в грудную броню и о нас забывали, как о правильных верноподданных цивилах.
У Цербера, а если точнее — у тракта №9, пронзающего зону вплоть до секторов Хаоса, наши с бригадой пути разошлись. Лидер с пониманием отнесся, что мы принадлежим вольеру, формально пожелал удачи и увел команду, предвкушающую скорый отдых в одиозном питейном заведении. Прям завидую незамутненно, а тощий вообще обозначил телесный порыв — вослед убывшим.
— Командир? — в вопросе сплелось с десяток надежд и желаний.
— Будет, — ответил я коротко, и боец улыбнулся. Наметки плана уже присутствуют, действующие лица обозначены — смена №7 движется заданным курсом.
Охрана у вольера пропустила нас без вопросов — ребятушки запомнили борзых цивилов и сделали вид, что мимо проехало нечто ничтожное, смотреть на которое — моветон и западло.
— Добрый вечер, — сказал я, проходя. Шест чет проскрипел из солидарности.
Звякнул меч. Взгляды легионеров уперлись в стену на противоположной стороне улицы да так и застыли. А я вроде лакмусовой бумажки — проверил и ушел. Пусть помнят, черти.
У сарая, отданного под жилье смене №7, радушно потрескивал костерок. Над ним колдовала Фрау, рядом на лавке в отсветах пламени приютилась нервная Крыса — елозила, оглядывалась, чем беспокоила кулинара. Внутри домика на повышенных разговаривали Замес и Ива.
— Вернулись! — Мелкая подорвалась, саданула в дверь и сходу одолела метров десять разделяющей дистанции. Затем тормознула с заносом, разглядев процессию, и гневно подбоченилась: — Не поняла. Это че такое⁈ Ива!
Тощий неожиданно смутился, дернув колесницу в останов. Я и сам испытал иррациональную тревогу, хотя вроде как командир и бравый камрад. Но есть нечто нервирующее в разозленной женщине, если понимаете. А у мелкой еще и Малюта на поясе.
Ива вылетела на улицу стремительней коршуна. Следом с намеком на облегчение показался Замес и выдал сакраментальное:
— Говорил же, придут. — И мимикой обозначил — мол держался до последнего, командир, но лучше бы пришли пораньше.
Медик не слушала — оглядела команду с профессиональным прищуром, покосилась на Крысу и вкрадчиво спросила:
— Простая доставка, да?
— Тебя че, кирпичами хреначили? — Мелкая обвинительно ткнула пальцем в Шеста.
— Не, — он замотал головой. А дальше лучше бы промолчать, но он решил поделиться деталями: — Молотком.
Я на секунду прикрыл глаза — честность тощего иногда настораживает. А затем меня дернули за руку и глаза как-то распахнулись, впитывая образ Ивы. Она отпустила наплечный бинт и попыталась столь же бесцеремонно проинспектировать рану на ноге.
— Сбавь обороты, — Я попросил аккуратно, без давления. Человек таки работает.
— Кто перевязку делал?
Чет жутковатый голосок — прям арктический.
— Тощий, — пожал я плечами.
— Командир! — возмутился не ожидавший подставы Шест. — Ива, крошка, я ваще не трогал…
— На осмотр и перевязку, оба, — отрезала медик.
— Работа сделана? — вклинился в паузу Замес. Ну хоть одна здравая голова, что печется о деле.
— Начни с костлявого, — сказал я Иве успокаивающе. — Сдам миссию и приду.
— Суп почти готов, — Фрау по обыкновению привнесла в разговор мир и благодать. Святая женщина. — Замес, сходи с командиром.
И вроде просто попросила, но даже у меня не возникло мысли воспротивиться. А умник чуть легионерский салют не исполнил, но одумался и слегка опасливо присмотрелся к кулинару. Не знаю, командиру положено подмечать настрой команды — кто, кого и насколько. Но, наверное, я устал, или слишком доверился подопечным. Хотя больших косяков не наблюдается, а значит есть время подумать.
— Останься, — приказал я умнику. — Подумай, что и как мне рассказать. Все подумайте. Приду, спрошу.
— Во-во, — поддакнул тощий и мгновенно отгреб крысиным кулачком в бочину.
— Справишься? — уточнила Фрау. Приняла мой кивок и вернулась к готовке. Говорю же — золотце, когда не косячит.
С трудом отлипнув взглядом от парящего котелка, облизываемого багрянцем пламени, я развернулся и потопал к вагончику смотрящего за вольером. А там, между прочим, свой спектакль. И лучше бы придержать шаг, изучая мизансцену. Заодно и ногу поберегу, а то функция, поддерживающая скупыми импульсами, решила, что на сегодня хватит, и канула на дно. А рана, сука, болит.
На небольшой площадке, мощенной брусчаткой, хавильдар выстроил с десяток легионеров из числа охраны и ходил вдоль строя, обозначая психологическое давление. Вроде и молчит,
