Я одним долгим глотком допил пиво, поднялся из-за стола, оставил под солонкой деньги за выпитое и чаевые для усталой подавальщицы и собрался идти в гостиницу. Еще о многом нужно было подумать, а этот балбес меня с самого начала раздражал. Надо завязывать с беседами.
— …А мне пора, дел много еще. Бывай здоров. На прощанье прими совет: не ходи ты «Зону потрошить», она сделает это с тобой много раньше. А если все-таки пойдешь, не бери пацанов зеленых с собой. Не отягощай карму.
Вариантов действий у Вити было немного. Он мог бы попытаться затеять со мной драку прямо здесь, пьяного куража у него должно было на это хватить. Закончилось бы все довольно быстро, но привлекло бы ко мне ненужное внимание. Второй вариант — он выходит вслед за мной, договаривается с друзьями, и они пытаются замочить меня уже коллективно. Последний вариант был предпочтительнее, но Витиных друзей валить мне не хотелось: я всегда испытывал некое подобие сочувствия к слабым, подпадающим под чужое влияние людям. Но управлять ходом событий мне надоело, при любом раскладе им ничего не светило: ни вместе, ни по отдельности. Витя не напал сразу, значит, вариант номер два. Подождем. Пора и на боковую, пока есть возможность спать в нормальной кровати…
…Сон был тем видом жизнедеятельности, который я не люблю более всего: бесцельное времяпрепровождение, когда можно заняться чем-то полезным и нужным. Но без него — никак. С течением жизни я стал замечать, что сон дается каждому человеку для разных целей: кто-то просто отдыхает, кто-то прячется от действительности и всяческих жизненных перипетий, кто-то с помощью толкований сновидений пытается приоткрыть, так сказать, «покровы грядущего» и т. д. Мне сон нужен для того, чтобы запущенный во время бодрствования механизм жизни провернулся без моего участия. Таким образом судьба дает человеку понять, что существуют моменты, когда он либо не нужен, либо нежелателен ей в активном состоянии. Возможно, именно поэтому я никогда не запоминаю снов или просто их не вижу. А когда применяешь методику «волчьего» сна, то грезы исключены в принципе. Заблуждаются те, кто видит сон человека моей профессии как некую череду кошмаров с вереницами трупов врагов, тянущих ко мне трясущиеся конечности и грозящих своему погубителю вечными карами, или павших друзей, говорящих о смысле жизни и всяком таком задушевном. Нет, конечно: были у меня и враги, которых я отправил в страну вечной охоты, и друзья, проскочившие за грань небытия раньше меня. Но духи врагов, видимо, не желали со мной повторной встречи, а друзья на то и друзья, чтобы не мешать близкому человеку отдыхать. Думаю, что, когда придет мой черед и я к ним присоединюсь, мы без суеты займемся чем-нибудь тамошним, потусторонним. А до тех пор они, скорее всего, ждут, что со своими заморочками я разберусь самостоятельно. Что у меня обычно неплохо и получается.
Утро было полно сюрпризов. В лагере новичков было непривычно оживленно для 5:30. Были слышны крики и беготня, да и ПДА пару раз завибрировал. Я не спешил подниматься наверх и, пожелав Поповичу доброго утра, начал претворять первую часть моего плана в жизнь.
— Попович, а скажи мне, сколько стоит у тебя некий артефакт «крикун»?
Торговец поднял на меня безразличное лицо опытного игрока в покер:
— Двадцать тысяч рублей, и я тебе не Мишка Одессит, я не торгуюсь.
Это-то как раз и есть твое слабое место, барыга, про себя ухмыльнулся я и продолжил:
— Хорошо, это даже кстати. Мне нужен «крикун» и трансмут «Лукерьины бусы». Сколько за все?
Торговец задумался. Конечно, он понимал, что денег у меня таких может и не быть, но страсть к наживе притупила его бдительность:
— Сорок пять тысяч за все.
Он выжидательно глянул на меня исподлобья. Попался, голуба: теперь ты мой!
— Значит, за «крикуна» ты просишь двадцать пять, а за «бусы» двадцать тысяч… — намеренно оговорился я, на что барыга быстро отреагировал, уточняя:
— Наоборот, за «крикуна» двадцать «косых», а за «бусы» двадцать пять — от пуль бережет как-никак. А «вопилка» эта твоя вообще штука специфическая, ею только радиопередачи глушить да электронику портить…
— Тогда предлагаю бартер: ты мне «крикуна», а я тебе — трансмут «Лукерьины бусы». И разойдемся, довольные друг другом.
Вы когда-нибудь слышали выражение «подковерная схватка»? Так вот, лицо Поповича некоторое время бугрилось и пыжилось, меняя форму и цвет в диапазоне от красно-лилового до бурого, отражая сильнейшую бурю эмоций, подавляемых хозяином «отеля». Наконец опыт взял свое и торговец ответил:
— Ну, ты и жучила, старатель… Давно меня так никто не накалывал.
Это был перебор, нужно было вернуть часть самоуважения, дабы не расстраивать хорошего человека.
— Нет, просто неопытный, в ваших артефактах слабо разбираюсь. Я вдруг вспомнил, что снял один трансмут, но точно его свойства не знал. А ты напомнил про пулестойкость, вот я и…
Торговец оценил мой жест доброй воли и кивнул:
— По рукам. Как пользоваться «крикуном», знаешь?
— Да, читал памятку, благодарю.
Ничто так не помогает укреплению партнерских взаимоотношений в торговле, как надувательство. Попович оценил то, как я вывернулся с обменом, и вряд ли затаил зло. Просто впредь он будет со мной настороже, что тоже имеет свои преимущества: он поостережется с чрезмерной накруткой на хабар, и вообще, подобные ситуации способствуют взаимному уважению. Надеюсь, что так оно и будет.
Что касается «крикуна», то артефакт этот хоть и редкий, но по своим свойствам не шибко востребован. Он испускает поток радиоимпульсов во всех диапазонах, сильно напоминая крик разъяренной домохозяйки. Этот импульс забивает все радиочастоты, но самое опасное: «крикун» вопит ровно пару секунд, после чего вся электроника, находящаяся в активном состоянии или просто со вставленными элементами питания, выходит из строя. Впрочем, судя по той информации, что мне удалось собрать, защититься от импульса «крикуна» можно. Если на поясе иметь другой артефакт — «булыжник». С виду обычный серый камень, но на самом деле это нечто вроде заготовки. «Булыжник» впитывает в себя энергию и эманации других артефактов и аномалий, но с совершенно непредсказуемым результатом. Неизвестно, какой трансмут получится в результате ассимиляции, процесс этот не изучен, и тут уж кому как повезет. Я снял его с покойного Чудры вместе с остальным барахлом. «Булыжник» во время импульса лучше положить рядом с собой. Если верить памятке, таким образом он лучше поглотит избыток излучения «крикуна».
Я поднялся наверх и пошел к оружейнику. Нужно было продолжить закупку «подарков» для вояк. У входа меня поджидал Серый с парой своих хлопцев из числа более-менее опытных, уже пообтершихся и сходивших в пару рейдов в глубь Зоны. Вид у всех троих был решительный. Начал Серый:
