— Воздух! — донеслось с улицы. — ВОЗДУХ!
— What?! — Кинга, судя по всему, сама интонация крика взволновала, да так, что он присел в дверях и совершенно круглыми глазами стал высматривать что-то за окнами. — Not again[8]… — Похоже, были уже налеты, и Кинг быстро проанализировал отношение крика русских «воздух» и бомбардировок.
— Воздушная тревога! — Кроме Сэма, никто даже не пошевелился: не сообразили еще, что к чему. — Всем рассредоточиться по комнатам, дабы снизить вероятность гибели всех сразу! Бегом по комнатам! — Тут-то они и показали себя во всей красе. Пара мгновений — и в комнате осталось только трое: я и те двое, что возились с крупняком М2.
Еще мгновение, и началось нечто невообразимое. Это нельзя никак передать. Это бомбежка! Может, это длилось минуты, а может, часы, я уже и не скажу, но это было очень долго. Бесконечно долго! Ни одна бомба не попала в нашу казарму, но падали они все же очень близко. Здание сотрясалось от взрывов, в комнаты набросало горы земли — хорошо, стекла предыдущей бомбежкой вышибло, а то засыпало бы нас осколками. Было страшно, но одновременно хотелось порвать проклятых асов Люфтваффе в клочья. Один из пулеметчиков, пока бомбили, извлек откуда-то каску и вручил ее мне. Небольшое чувство защищенности отвлекло меня от этого ужасающе дикого воя пикирующего бомбардировщика.
Бомбежка прекратилась неожиданно. Тут же началось ликование — в соседних комнатах дружно драли глотки мои свежеиспеченные подчиненные. Я бросился к окну и задохнулся от подступивших к горлу слез радости. В небе в безумной свалке с немецкими пикировщиками и истребителями схватились советские истребители. Мне удалось определить, что среди советских самолетов были машины, похожие на И-16: очень уж они маленькие и несуразные, а также я точно узнал тонкие, гладкие черты МиГов. Когда, окутавшись огнем и дымом, к земле устремился первый «лаптежник», весь отряд загудел, завибрировал. Отовсюду доносилось одно — «УРА!». И я орал, и американцы орали. Победа — это так приятно.
В небе еще продолжалась битва, но меня она уже не интересовала. Высунувшись в коридор, я громко обратился ко всем:
— Перекличка! Доложить о потерях!
— Кинг и Брок в порядке!
— Сержанты Лоу и Джи целы.
— Сержанты Бриггс, Доусон и братья Бо тоже целы. — Оглядываюсь на пулеметчиков.
— Пайс и Абрамс здесь, сэр.
— О’кей. Сержанты Бо, ко мне. Лоу, Джи, подмените их на посту! — Если была бомбежка, значит, не за горами и атака. Если, конечно, немцы не решили нас просто бомбить до посинения.
Так, так, так… Думай, Артур! Бомбежка была, теперь ты считаешь, что будет атака. Верно? Верно. Значит, надо подготовиться. И это при условии, что поблизости не одна сотня советских пограничников и красноармейцев при поддержке танков, артиллерии и авиации? А какая мне разница, есть они или нет? Я должен быть готов ко всему? Должен, война может подкинуть что угодно в любой момент. Составим план…
Мне пришлось побегать, чтобы определиться с местоположением нашей казармы в пространстве. Оказалось, наше здание — на северо-восточной окраине отряда. На западе от нас было два здания — склад и столовая. На севере и востоке метров на сто — сто пятьдесят пустыри, расчерченные следами шин, — здесь, похоже, был небольшой автопарк или площадка для практики по вождению. Не суть важно, что было, главное — открытое пространство, которое черта с два пересечешь под огнем двух пулеметов. За пустырями был забор, глухой деревянный забор. От взглядов со стороны скрывает, это нам на руку.
Крупнокалиберный пулемет оставили на месте: сектор обстрела у него отличный — если с тыла на отряд неожиданно враги выйдут, то свой участок мы прикроем. Тридцатый калибр установили в торце здания, перекрывая второй открытый сектор. Теперь у нас были прикрыты оба незащищенных (это по моему мнению и только относительно нашей казармы) направления — север и восток. Особенно меня волновало северное направление: там с каждой минутой нарастала перестрелка, довольно часто гремели взрывы, и вся эта стрельба однозначно приближалась сюда, нарастая с каждой минутой. Что-то неладное там происходит, ох неладное. Чует сердце мое, враги прорвались и лезут прямо сюда. Разгоняя тоску, я пытался доукомплектовать расчеты пулеметов, собрал маленькую оперативную группу из трех бойцов — себя, Кинга и Брока. Назначил охрану нашего штаба в лице сержанта Джуда Лоу (он и внешне оказался очень похож на своего голливудского тезку из будущего) и ответственного за снабжение — полноватого, с хитро бегающими глазками инженера с попсовым именем — Тимати Джи.
Подготовительные работы прекратились сами собой — раз, и все остановилось. Сержанты прислушивались. Стало тихо. Никаких звуков, вообще! Бой затих, и мир тоже. Вот оно, затишье перед боем. Никаких сомнений, что это именно оно.
— This is bad[9]… — Тут не поспоришь с мнением Кинга. Дела у нас неважнецкие.
— Будет бой, Кинг. Готовь людей…
Глава 3
Первый и последний
Я не ошибся. Поляки вышли прямо на нас. Сначала нам на головы посыпались мины. Правильно делают — долбят в профилактических целях. Только пользы с этого ни на грош. Мы после пяти минут обстрела остались живы, а значит, вскоре встанем врагам поперек горла.
Затем забор проломили два БТР «Ханомаг» 251-й модели и, развернувшись, начали поливать огнем пулеметов нашу казарму и столовку напротив. В ответ из столовой стали стрелять пограничники, чем привлекли к себе внимание и сосредоточенный огонь поляков. Мы же сидели тихо и выжидали.
— Всем спрятаться! Не высовываться. Огня в ответ не открывать. Пусть бронетранспортеры пропустят вперед пехоту, тогда ударим! — командовал я, сидя на грязном полу в коридоре.
Время от времени я аккуратно выглядывал в окно и пытался сосчитать пшеков, выбегающих из проломов в заборе. Их уже было больше тридцати, и они быстро рассредоточивались, залегая вдоль забора. Много их… Два БТР и взвод пехоты — для нас это уже много. Казарма — это не ДОТ, она даже не каменная, долго мы тут не усидим.
— Они обходят с фланга! — высунулся из своей комнаты Пайс. — До полусотни солдат, один БТР и два штурмовых орудия.
Ой-ой! Внутри у меня все опустилось. Что бы мы ни делали, любые наши потуги самоходки размажут тонким слоем по развалинам казармы. Может, надо бежать отсюда? В глубь расположения отряда?
К гулу движков «ханомагов» неожиданно подключились более мощные звуки и лязг. Что-то большое и с серьезным движком и гусеницами направлялось сюда.
Бабах! Бух!
— Танки, сэр! Это русские! — Пайс выбежал из своей комнаты и, тыча пальцем в окно, привлекал мое внимание.
