Ознакомительная версия.
– А что, там были еще девушки, которых Хараев велел убить?
– Нет.
– Тогда какого хера ты спрашиваешь?
– Она в Западном крыле тюрьмы.
– И Хараев там же?
– Да…
– Там находился центр управления «Миражом», – подсказал из-за стола Ждан.
– В Западном крыле.
Стольников кивнул Ключникову, и тот, схватив начальника караула за шиворот, поволок в комнату отдыха.
– Куда он его? – встревожился Ждан.
– Полковник, кто такой Хараев? Только быстро. Через минуту мы должны выйти.
Глядя на дверь, которая захлопнулась за Ключниковым, Ждан забормотал сбивчиво, но быстро:
– Это один из самых опасных… Полная изоляция… после допросов мозги уже набекрень, оттого стал еще опаснее… Я думаю, это он поднял тюрьму… Бывший полевой командир.
Ключников вышел из комнаты отдыха, в руке его был нож. Лезвие без следов крови. Это немного успокоило полковника.
– Мы сейчас разойдемся, – приказал капитан. – Как только войдем в здание – разойдемся. Олег, – обратился он к Жулину, – спрячь автоматы под лежаком в комнате. Пару досок оторви и сложи. Айдаров, Ключ, возьмете ножи. Ждан идет со мной. Встречаемся в Западном крыле «Миража», действовать по обстановке. Главная цель – девушка. Если остался в живых кто-то еще из ее группы любознательных миротворцев, брать с собой.
– И стараться не отличаться от толпы, – добавил Жулин и посмотрел на Ждана.
– Ранец-то сбрось!..
– У меня там прибор.
– И прибор оставь. Он теперь ни к чему.
Ждан послушно передал Айдарову ранец, и тот унес его в комнату отдыха, уложив рядом с автоматами и приделав доски на место.
Полковник представлял собой балласт. Стольников почувствовал это сразу, едва они пересекли территорию от караульного помещения до главного здания. Полковник испытывал страх, и Саша ощущал досаду за Ждана. Как много изменилось за эти годы! Во что может превратиться человек, когда последние одиннадцать лет провел в покое и достатке! Стольников знал, что, позволив себе ослушаться раз и не понеся за это наказание, человек будет уклоняться от послушания и в будущем. Однажды, убоявшись судьбы скитальца, Ждан направился к папе, и тот связался с Зубовым. Оба генерала рисковали всеми членами группы капитана Стольникова, но все-таки спасли Ждана от этой судьбы. И теперь Ждана душил страх. Он второй раз входил в одну и ту же воду, отдавая себе отчет, что в первый раз выйти сухим ему помогли. Просто повезло. А теперь он своими ногами следует в осиное гнездо и не понимает, что случится через минуту. А если – смерть? А если его кто-то узнает внутри «Миража»? Мало ли кто встречался ему на Кавказе за эти годы и мало ли при каких обстоятельствах?.. И нет ни отца, ни Зубова. И вся надежда только на Стольникова, но капитан не поможет так, как они. Стольников может прикрыть от пули – да! – но никогда не пойдет на поводу и не в силах гарантировать жизнь. И поэтому Ждан, шагая вслед за Стольниковым и глядя ему в спину, боялся. И Саша понимал это.
Рванув на себя дверь, капитан быстро оценил обстановку. У входа скучает какой-то громила. В его правой руке куриная нога и ломоть хлеба, в левой – банка пепси. Стольникова и Ждана он встретил равнодушно, как если бы стоял в дверях, ведущих на перрон Ярославского вокзала.
– Спичка есть? – Саша остановился, вынимая из кармана пачку сигарет.
Арестант, повернувшись, подставил карман. Саша вынул зажигалку, щелкнул, положил в карман и пыхнул дымком. Громила продолжал жевать, откусывая поочередно то от куска курицы, то от куска хлеба.
– Как обстановка?
Громила кивнул. Говорить он не мог, его рот был забит пищей.
– Понятно. Слушай, брат, мы с Восточного крыла, кажись, заплутали немного. Как выйти к Западному?
Похожий на дом арестант растолкал пищу во рту языком и промычал что-то, переведя это на язык пустого рта, Стольников услышал:
«А чего тебе там надо?»
– Хараев ищет специалиста по сурдопереводу, а я как раз он и есть.
– Какому переводу?
– Сурдопереводу. Это когда немые руками шевелят, рассказывая друг другу анекдоты.
– А-а, – промычал боевик, поднося банку к губам. На предплечье его багровел широкий, длинный шрам. – А зачем ему этот переводчик?
– А ты свяжись с Хараевым, спроси у него, – и Стольников улыбнулся, пытаясь улыбкой отвести внимание от изменившегося цвета лица. Он побледнел в тот момент, когда понял, что разговаривает с Бариевым. Теперь, без густой бороды, бандит был неузнаваем, а набитый едой рот мешал правильно оценить его голос. В противном случае Стольников уже давно бы предпринял что-то, чтобы не разговорить громилу, а, наоборот, пройти мимо него незамеченным.
Но контакт случился. Кроме того, на лестнице, ведущей сверху, появился еще один заключенный. Судя по неспешной походке, он не входил в число рядовых арестантов.
– Э, откуда я тебя знаю? – насторожился вдруг Бариев, бросая под ноги кость и делая большой глоток из банки. Все это он делал, не сводя глаз со Стольникова. Он брал паузу, чтобы напрячь память.
Капитан мог бы сказать Бариеву откуда.
1999 год. Харачой. Группа боевиков обстреляла колонну самарского ОМОНа по классической схеме: выстрел из гранатомета в головной «ЗИЛ», выстрел из гранатомета в замыкающий «ЗИЛ» и шквальный автоматический огонь по остановившейся колонне. Боевиков было немного, около пятнадцати. Собственно, потом выяснилось, что нападение было спонтанным, боевики возвращались к перевалу Харами и не смогли побороть искушение отвести душу. Это был 1999-й, спустя год они вжались бы в камни и молили Аллаха, чтобы их не заметили. Но в 1999-м все было проще, они еще чувствовали себя хозяевами на юге Чечни. Расстреляв по три магазина каждый и выпустив около десятка гранат, банда, в которой был и Бариев, снялась и стала уходить к перевалу. Но полевой командир предполагает, а господь располагает: в это же самое время от перевала Харами возвращалась с задания группа Стольникова. Капитан вел людей к реке Аксай близ Дарго, чтобы их подобрали вертолетчики.
Грохот выстрелов в пятистах метрах от места посадки «вертушек» застал Стольникова почти врасплох. Полагая, что на расположившуюся в засаде бандгруппу напоролось подразделение группировки, Стольников поспешил на помощь. Он вывел людей к Аксаю вовремя, «вертушки» должны были прибыть через четверть часа, и этот бой указывал капитану только на одно: банда тоже ждала вертолеты. Стольников связался с бригадой, уяснил для себя, что бой под Харачоем – не запланированная операция, а стихийное бедствие, и решил действовать по обстановке. В любом случае он на земле нес ответственность за посадку «вертушек». Развернув взвод, он вышел к месту столкновения и обнаружил пылающую колонну ОМОНа. И в ту же минуту их атаковала отходящая группа бандитов. Бой был короткий. Не ожидав встречи, бандиты шли с «открытым забралом», в полный рост и, увидев русских, даже не залегли за камни. Скатывающихся с пригорка разведчики расстреляли как мишени в тире. И лишь один из них, огромный, как медведь, швырнул в Маслова автомат с пустым магазином и прорвался сквозь цепь разведчиков. Стольников в запале приказал добивать группу и собирать оружие, а сам бросился в погоню. Он настиг Бариева, когда тот едва успел остановиться на краю обрыва.
Ознакомительная версия.
