Вернулся он через три дня. Еще раз поблагодарил за починенный передатчик. Сказал что-то про сильно досаждавшие ему дефект связи при приеме входящих сообщений, связанный, скорее всего, с ошибкой в конструкции. Я вызвался посмотреть еще раз аппарат. Смекнул, что дело может быть в недостаточной запитке одного потенциально слабого места. Поковырялся с полтора часика. Кое-что из деталей заменил, угробив окончательно свой мобильник. Собрал. Попросил клиента проверить. Клиент остался доволен. Сказал, что за качественную работу оставит мне пистолет насовсем. Ну я, естественно не отказался: время сейчас неспокойное, гопников по улицам гуляет — тьма, да и мало ли что… Я поинтересовался, что это за модель и как с ней обращаться. В то время я уже немного разбирался в оружии в основном благодаря своим коллегам по мастерской, увлекавшихся оружейным делом. Клиент рассказал, что этот полуавтоматический пистолет называется «Сильверболлер», в нем применяются боеприпасы натовского калибра «,45АСР», что «пушка» мощная, но требует правильного ухода. Клиент даже согласился научить меня разбирать и собирать пистолет. Оставил мне боеприпасов на одну обойму в семь патронов. Напоследок, совершенно неожиданно и вероломно вколол мне какую-то гадость. У меня сразу «сбилось» сознание, и я стал падать на пол. В последнее мгновение перед тем, как потярять сознание, я неотчетливо увидел лицо с холодными голубыми глазами и, когда он повернулся ко мне спиной, татуировку на затылке, сильно смахивавшую на штрих-код. А потом я отключился.
Очухался, когда настало утро. В голове шумело, как в неисправном радиоприемнике. Оглядел залитую солнечным светом комнату. Все было на своих местах. На столе лежал, блестя своей нержавеющей поверхностью, «Сильверболлер», а рядом в живописном беспорядке лежали патроны. Я взял в руки оружие, оказавшееся довольно тяжелым. Внимательно изучил. Внимание мое привлекла эмблема, выгравированная, наверное, лазером. Вспомнилось, что такая же была на корпусе передатчика моего гостя. Вспомнились также детали его внешности. Я пришел к выводу, что он был европейцем. Мда, повезло мне, так повезло — чуть не убили и я остался без работоспособного мобильника… Зато пистолетом обзавелся. Весело! Вот будет геморрой с его хранением! А если кто найдет, тогда этого геморроя вообще не оберешься…
Сейчас, рассматривая уже ставшее таким родным оружие, я только усмехался тогдашним своим мыслям. Здесь, в Зоне, все это казалось смехотворным. Мир за периметром становился для меня далеким и почти чужим… Тогда я обошел запреты, и теперь имею оружие, не раз спасшее мне жизнь. А хотя по идее на месте «боллера» должен был быть стандартный ПМ, который я чуть не выкинул, когда он отказал во время моей первой экспедиции в Зону. До самой моей последней экспедиции я ни разу не сделал из «боллера» ни одного выстрела, хотя боеприпасов для него все же сумел достать. Да и вообще та экспедиция перевернула мою жизнь. И как мне казалось, навсегда.
Сзади ко мне подошел Доктор, державший в руках КПК.
— Сейчас к нам прибудет группа Сиплого. Говорит, что самого его подстрелили, его товарищи ранены, а одного человека они потеряли. Готовься к встрече, возможно, тебе придется мне помочь.
Раненые сталкеры пробыли на «постельном» режиме три дня. Получив от Доктора разрешение на «прогулки», они не замедлили познакомиться со мной. Пришли ко мне, сели рядом. Один из них, на вид — самый главный, заговорил со мной:
— Ну, что, давай знакомиться, сталкер. Меня Сиплым кличут. А ты кто будешь?
— Медведь. Только вот не сталкер я.
— А кто тогда? Вояка, что ли?
— Нет. Я и сам не знаю кто я теперь.
— Ну, раз не знаешь, значит, новичок, — усмехнулся перебинтованный Сиплый. На вид ему было за тридцать. Чуть шире меня в плечах, глаза зеленые, взгляд которых был взглядом бывалого человека. Лицо с тонкими, но кое-где рваными чертами. Видать, потрепала его Зона. Голос у него был под стать прозвищу — сиплый.
— А почему новичок? Я не в первый раз в Зоне, походил тут довольно, с местными аномалиями шибко хорошо знаком, зверюшек видел некоторых.
— Все равно новичок ты, — не соглашался Сиплый, — Только новички не знают, кто они такие и зачем пришли в Зону. Понимаешь, сталкер — это не профессия, не род деятельности, это — судьба, звание, которое надо заслужить. То, что ты ходишь в Зону, еще не делает тебя сталкером. Конечно, ты спросишь, почему многие вокруг называют ходоков в Зону сталкерами. Во-первых, из-за того, что в Зоне большинство, так сказать, народу составляют сталкеры. Во-вторых, так уже просто принято. Приелось, и ничем это уже не выведешь. Ну а в-третьих… В-третьих, потому что так за Периметром называют людей, идущих в Зону. Неважно кого. Даже ликвидаторов первой аварии на ЧАЭС тоже стали называть сталкерами. Но это не правильно. Сталкер это призвание, это тот путь, который выбираешь ты сам. Стать сталкером, настоящим сталкером в чистом смысле этого слова — значит жить по особым, неписанным законам. Сталкер это прежде всего человек. Быть сталкером в Зоне — это значит оставаться человеком в нечеловеческих условиях.
— Ну и развел ты философию!
— Никакая это не философия! Это смысл, который не до каждого доходит. Но дойдет со временем, когда хоть немного Зону потопчешь…,-сказал Сиплый и затянулся сигареткой. Потом продолжил уже в совсем другой манере:
— Ты говоришь, что уже бывал в Зоне. На полного баклана ты непохож: и снаряга у тебя неплохая (новичку такую не достать), и оружие хоть и не самое лучшее, но вполне добротное, и держишься ты уверенно, не шугаешься каждого шороха и не оборачиваешься поминутно. Из тебя мог бы выйти неплохой сталкер. Я тут перетер о тебе с Доктором, ты уж извини. Просто в этой ходке мы потеряли Варнаву, пусть ему хорошо лежится, а втроем теперь нам ходить тяжелее будет. Нам нужен еще один человек. Доктор о тебе хорошо отзывался, только сказал, что сталкер из тебя никакой. Если захочешь с нами пойти, то мы будем только рады. Жизни научим, опыта поднаберешься, да и вчетвером все-таки безопаснее, чем в одиночку. Я бы на твоем месте не стал отказываться.
— А я и не отказываюсь, — ответил я. — сам прекрасно знаю, что одному мне тяжко будет и что по Зоне один я ходить не смогу. Не вечно же мне у Доктора нахлебничать!
— Дело говоришь, Медведь! Сейчас я тебя с остальными познакомлю. Понравишься ребятам — считай, что ты свой в команде. Между прочим, в Зоне просто так, с бухты-барахты, никому не доверяют. Это ты спасибо Доктору скажи, что дал тебе такую рекомендацию. Он здорово в людях разбирается.
